Хог: Как мило. Как здорово…
Скарр: (Пауза.) Как здорово что?
Хог: Мне вот тут подумалось, как здорово быть психопатом. Что бы ни сотворил, всегда можно найти себе оправдание. Вы согласны?
Скарр: Мне нравилось с тобой болтать. Тебя будет не хватать.
Хог: (Пауза.) Ага, я… На шампанское не претендуете?
Скарр: Да нет, допивай.
Хог: Должно быть, я хватил лишнего… Чувствую себя…
Скарр: Как?
Хог: А вы мне, Тристам, даже начали нравиться.
Скарр: Да и ты мне тоже.
Хог: Вы были одним из моих кумиров. А их у меня немного осталось. Если подумать, так вообще ни одного…
Скарр: Извини, если разочаровал.
Хог: Как… как вы собираетесь от меня избавиться?
Скарр: Все будет выглядеть как самоубийство.
Хог: И почему я…
Скарр: Писатель-неудачник накладывает на себя руки… Выглядит весьма правдоподобно.
Хог: А, ну да. Я бы поверил.
Скарр: Вот и полиция поверит.
Хог: Знаешь, что я подумал. Тристам? Если бы все люди были… были такими, как ты… мир бы превратился в ад.
Скарр: Что ж, в таком случае милости туда просим. Этот ад носит мое имя. Ты не возражаешь, если я бутылочку с собой заберу, а, Хогарт? Хогарт?
(Молчание, слышно, как запускается двигатель. Шелестят бумаги. Хлопает дверца машины. Издалека доносится скрип задвигающейся двери гаража. После этого слышится лишь урчание двигателя, работающего на холостых оборотах.)
(конец записи)
Глава 13
— Ты же мог погибнуть! — вскричала Мерили, опускаясь рядом со мной на колени. От волнения она свела брови, а в огромных глазах стояли слезы.
— Но не погиб же, — не слишком уверенно попытался успокоить ее я.
Я сидел на усыпанной гравием дорожке, рядом с гаражом. Голова пульсировала от боли. К горлу подкатывала дурнота, перед глазами все плыло. Памела все норовила сунуть мне под нос баночку с нашатырным спиртом, я вяло отмахивался. Лулу застыла у ног Мерили и тихо поскуливала. Из особняка доносились музыка, голоса и смех. Веселье продолжалось.
— Давайте-ка, Хоги, вставайте, — приказала Памела, подхватила меня под мышки и достаточно бесцеремонно вздернула на ноги. — Надо привести вас в чувство, а то какой от вас прок.
Она взяла меня под одну руку, Мерили — под другую. Мы двинулись по дорожке. Я с трудом переставлял ватные ноги.
— А что, если бы у него был пистолет? — Мерили вперила в меня взгляд. — Что, если б он тебя просто пристрелил, вместо того чтобы…
— Тогда я был бы мертв, — ответил я. — Но ведь я жив, и это главное. Я заставил его раскрыть все карты. Все на записи.
Из гаража, покачивая головой, вышел Рут. Именно он обнаружил меня на переднем сиденье «пежо» примерно через полчаса после того, как Ти-Эс напоил меня шампанским со снотворным и запер в гараже в машине с работающим двигателем. Именно Рут вытащил меня на свежий воздух. Именно он, когда я пришел в чувство, по моей просьбе позвал Мерили и Памелу.
— Простите, Хоги, но я не нашел диктофон, — промолвил Рут.
— Он под водительским сиденьем, — пояснил я.
Полицейский кивнул и скрылся из виду.
— Нашел! — крикнул он, выходя из гаража. — Больше в машине ничего нет. Он забрал и бумаги, и кассеты — все.
Ну что ж, ничего страшного. Я снял копии, в том числе и с фотографии. Ти-Эс поверил мне, когда я сказал, что все улики против него существуют в единственном экземпляре. До него не дошло, что я хотел спровоцировать его на совершение еще одного преступления — давай, убей меня, и концы в воду.
— Хоги, родной мой?
— Да, Мерили?
— Как тебе удалось остаться в живых?
— Хороший вопрос, — согласилась Памела. — Окись углерода должна была вас убить.
— Должна была, — не стал спорить я. — Вот только у этой модели «пежо» дизельный двигатель. Вот почему мне не грозила смерть от отравления окисью углерода.
— Не понял, — нахмурился Рут.
— Дизельные двигатели, в отличие от бензиновых, не вырабатывают окись углерода, — ответил я, — ну, почти не вырабатывают. Система сгорания принципиально иная. Дым из выхлопной трубы черный, вонючий, но далеко не такой токсичный, как у бензинового двигателя. Об этом знает не так много народа. Вот Трис, к примеру, не знал.
— А ты-то откуда это знаешь? — спросила Мерили.
— Один французский механик рассказал.
— А если б ты его неправильно понял?
— Я идеально владею французским.
— Я знаю, но…
— То есть вы устроили ловлю на живца? — спросил Рут, посасывая выступающие вперед зубы.
Я кивнул, о чем немедленно пожалел, поскольку у меня тут же зашумело в голове.
— С одной стороны, Трису позарез было нужно избавиться от меня, а с другой стороны, он не мог позволить себе еще одного убийства — особенно у себя в поместье. Уж слишком высок в этом случае риск разоблачения. Вот поэтому я и предоставил ему отличную возможность инсценировать мое самоубийство. Он подмешал мне что-то в шампанское, и я вырубился. Сам он к нему, естественно, не притронулся.
— Но ведь при вскрытии патологоанатомы непременно бы нашли у тебя в крови следы снотворного. Неужели он этого не учел? — спросила Мерили.
— Вы удивитесь, мисс Нэш, если узнаете, сколько сейчас веществ, которые распадаются столь быстро, что от них не остается никакого следа, — подал голос Рут. — Бутылку он, конечно, забрал. — Полицейский повернулся ко мне. — Он считает, что вас нет в живых.
— Именно так.
— Какой же ты глупенький дурачок, — покачала головой моя бывшая супруга.
Я взял Мерили за руку и чуть сжал ей ладонь.
— Ну и ну, — промолвил я. — Ничего милее я никогда… никогда от тебя не слышал, — я почувствовал, как у меня дрожат колени.
— Думаю, — Памела подхватила меня с новой силой, — сейчас самое время влить в вас большую кружку кофе.
Меня отвели в домик к Джеку. Я мешком повалился в его кресло в гостиной. Лулу, которой, видимо, надоело изображать хромоту, тут же запрыгнула мне на колени и лизнула меня в нос. Залах из ее пасти шел такой, что я твердо решил — пора ее потихоньку отучать от рыбы. Рут юркнул в спальню и прикрыл за собой дверь. По неведомым для меня причинам он хотел послушать запись в одиночестве. Мерили, заламывая руки, села напротив меня. Из кухни показалась Памела, которая протянула мне дышащую паром кружку растворимого кофе. Я сделал большой глоток. В голове яснее не стало, зато я обжег себе язык.
— Как вы себя чувствуете, Хоги? — строго спросила Памела.
— Бывало и хуже, но вот когда, даже не могу припомнить. А вы как?
— Я? — удивилась Памела.
— Вас не тревожит, что вы работали экономкой у убийцы?
— Мне не впервой, вы уж поверьте.
Некоторое время я внимательно смотрел на нее.
— Знаете что, Памела? Пожалуй, в следующий раз я займусь уже вашей автобиографией.
— Боюсь, она получится слишком пресной.
— А мы что-нибудь придумаем. Добавим перчинки. Это, между прочим, и есть самая занимательная часть работы, — забывшись, я сделал еще один глоток кофе. — Впрочем, переделка, в которую я угодил, тоже достаточно забавна.
Дверь в спальню открылась. На пороге стоял бледный, как смерть, Рут.
— Дослушали до конца? — спросил я.
— Ужас какой, — тихо ответил он.
— Да, хорошего мало, — согласился я.
— Какой кошмар… Все эти годы… Все эти убийства…
— Что вы собираетесь делать, инспектор? — перебила его Мерили.
— Что собираюсь делать? — сглотнув, переспросил Рут. — Я… пойду и арестую Тристама Скарра за убийство четырех человек.
— И не забывайте о покушении на убийство еще одного — пятого, — напомнил я. — Готов дать показания в любой момент. Мне это доставит сказочное удовольствие.
Рут завязал пояс на плаще, расправил плечи и двинулся к двери. Вдруг он застыл на месте.
— Что я делаю? Это ж не какая-то шелупонь. Это же сам Ти-Эс.
