Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224

– Помните, вы в шестьдесят первом году учились в Новокузнецке на курсах? – начал он.

– Ну, – кивнул Колотырин и тут же повернулся к жене: – Чего встала? На стол собери, чаю сделай. Обедать буду.

– А помните Ольгу Нильскую? Вы с ней тогда были знакомы, – продолжал Руслан.

Он внезапно почувствовал, что проголодался, и совсем по-детски вдруг подумал, пригласят его обедать вместе со Степаном Ивановичем или нет. Хорошо бы пригласили, ведь как в девять утра из дому убежал, так и не ел ничего, только два раза газировку за три копейки из автомата покупал. А сейчас уже шестой час.

– Кого? – переспросил Колотырин. – Какую Ольгу?

– Нильскую, – терпеливо повторил Руслан и вытащил из кармана предусмотрительно захваченную из дому мамину фотографию двадцатилетней давности. На фотографии мама была вместе с Мишкой, которому как раз годик исполнился. – Вот ее.

Взяв кургузыми пальцами снимок, Степан Иванович долго всматривался в изображенную на нем женщину. Потом медленно, но как-то неуверенно кивнул:

– Вспоминаю вроде… И чего?

– Слушай, парень, чего-то ты нам тут голову морочишь, – внезапно вмешалась жена Колотырина. – То говорил, что за дядю своего хлопочешь, которого Степан будто бы знает, а то про какую-то Ольгу спрашиваешь. Что за Ольга? Ну-ка отвечай быстро!

Руслан набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул:

– Я сказал неправду, чтобы вас не расстраивать. Степан Иванович, моя мама Ольга Андреевна Нильская родила от вас сына Мишу, вот его, – он ткнул пальцем в фотографию.

– А! За алиментами пожаловал! – заорала Колотырина. – И как только у людей совести хватает! Сама шлялась с кем ни попадя, пригуляла ребенка неизвестно от кого, а мой Степан теперь давай карман открывай да за чужие грехи расплачивайся! Не выйдет! А ты, кобель безродный, – она замахнулась половником на мужа, который машинально пригнулся, – опять за свое? Господи, да есть ли хоть одна баба в области, на которую ты еще не залез?

– Ты это… потише! – гаркнул в ответ Колотырин. – Чего несешь, дура? Да еще при мальце. Это все когда было-то? Он про шестьдесят первый год спрашивает, а сейчас восемьдесят четвертый идет, даже если какая девка от меня и родила тогда, так ребенок уж взрослый давно. И вообще, это все еще до тебя было.

– Нам алименты не нужны, Мише в июне как раз двадцать два исполнилось, – успел вставить Руслан. – Он даже в армии отслужил.

– О, вишь? – Корявый палец Колотырина в назидательном жесте взвился над деревянным покрытым клеенкой столом. – Алименты ему не нужны. А чего ж тогда тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в милицию и заступились за Мишу.

– Эка! И чего ж он натворил, этот твой Миша?

– В том-то и дело, что он ничего не натворил. Его убили, а теперь говорят, что он пьяный был, приставал и затеял хулиганскую драку. А я знаю, что это неправда, Мишка не такой, он не мог драку затеять, он вообще тихий был всегда, добрый такой, за слабых заступался. И неправда, что он был пьяный, он никогда не пил. Я говорил в милиции, но мне не верят.

– Ишь ты, какой у меня сын, оказывается, – с удовлетворенным видом покачал головой Колотырин. – И добрый-то он, и за слабых заступается. А мамка-то ваша что же? Почему в милицию не пойдет?

– Да она ходила, ее сто раз вызывали.

– И чего?

– И ничего, – вздохнул Руслан. – Твердят одно и то же: напился и устроил хулиганскую драку. Я потому и пришел к вам, Степан Иванович, миленький, дорогой, пожалуйста, поедемте туда к ним, к следователю, к судье, и вы им скажете…

– Да чего он скажет-то? – снова вмешалась жена Колотырина. – Он этого Мишку твоего в глаза не видал. Может, это вообще не его сын. С чего это он должен все бросить и ехать незнамо куда, за какого-то хулигана заступаться?

– А и поеду! – загрохотал Степан Иванович, поднимаясь из-за стола и отшвыривая стул. – И нечего мне указывать! Я тебе не вещь, чтобы ты меня по своей воле из угла в угол переставляла!

– Не поедешь! – завизжала жена. – Не пущу!

– А я сказал – поеду! И все! И точка!

– Не поедешь! Думаешь, я не знаю, чего ты ехать намылился? Тут тебя участковый знает, раз покажешься на улице выпивши – снова в ЛТП загремишь! А там никто тебя не знает, там тебе раздолье водку-то хлебать! Денег нет – украдешь или отнимешь у кого, как в тот раз, когда тебя за грабеж осудили. И опять нажрешься как свинья! Ты ж урод какой-то, ты ж меры не знаешь, или ограбишь кого, или морду набьешь, в вытрезвитель попадешь, а оттуда – прямиком в суд и в тюрьму. Не пущу!!! – истошно вопила Колотырина.

Руслан, вжав голову в плечи, придерживая рукой очки и пытаясь быть как можно менее заметным, потихоньку пробирался к двери, стараясь не попасться под руку размахивающей половником разъяренной женщине. Степан Иванович схватил стул и кинулся на жену, выставив вперед деревянные ножки. Руслану показалось, что сейчас одна из ножек попадет ему прямо в лоб, он зажмурился в ожидании неминуемого удара, но стул просвистел совсем рядом. Одним прыжком мальчик добрался до стола, схватил мамину фотографию и пулей вылетел из дома, на бегу едва успев прихватить свои спортивные тапочки. До конца улицы он бежал босиком, потом сбавил скорость, обулся и поплелся к площади перед поселковым Советом, где останавливался автобус, на котором можно было доехать до Камышова. Столько сил было потрачено на то, чтобы найти этого Колотырина, Мишкиного отца, и все напрасно! Даже если бы жена не возражала и отпустила Степана Ивановича ехать вместе с Русланом, сам Руслан вряд ли взял бы с собой этого пьяницу. Оказывается, он и за грабеж сидел! Ну разве можно такого приводить в милицию, чтобы он заступился за Мишу? Только хуже будет. А он так надеялся… Наверное, мама знает, что из себя представляет Мишкин отец, потому и не хотела говорить ему, Руслану, ни как его зовут, ни где он живет. Ей и в голову не приходило, что для Руслана такие задачки – как семечки, он уже давно взрослый, умный и самостоятельный, и если от него что скрывают, так пусть напрасно не стараются, он все равно правду узнает. Она и про отца Руслана ничего не рассказывает, известно только, что отцы у мальчиков разные. Ну ничего, нужно будет – Руслан и своего папашу найдет, выяснит, кто он такой и чем занимается. Невелика проблема, и не с такими справлялся.

Он твердо решил не говорить маме, что разыскал Колотырина и ездил к нему. Зачем говорить? Только волновать зазря. Август, каникулы, в школу ходить не надо, можно целыми днями пропадать в лесу, на речке, с ребятами гонять в футбол, смотреть кино в клубе. Да мало ли занятий найдется для четырнадцатилетнего пацана? Утром убежал – к ночи прибежал, грязный, голодный – и все нормально. Мама ни за что не догадается, где он был и что видел. И не нужно ей знать. Ругать она Руслана, конечно, не станет, он ведь ничего плохого не сделал, не украл, не обманул, но разве приятно ей будет узнать, что ее сын встречался с Колотыриным и своими глазами увидел, во что превратился человек, которого она когда-то любила? А ведь наверняка любила, потому что иначе разве стала бы от него Мишку рожать?

Руслан Нильский был надежным хранителем чужих тайн. И к своим четырнадцати годам, как ни странно, понимал, что знать правду нужно и интересно, но совсем не обязательно о ней говорить во всеуслышание.

Сколько он себя помнил, рядом всегда был Мишка, старший брат. Тихий, немногословный, он мог часами сидеть неподвижно в каком-нибудь уединенном месте на берегу речки или бесцельно бродить по лесу. Ни грибов, ни ягод не собирал, рыбу не удил, просто ходил медленно или сидел, думал о чем-то своем. И с Русланом он всегда был ласков, брал его с собой в лес и на речку, рассказывал сказки и всякие страшные истории, читал ему вслух, когда сам Руслан еще в школу не ходил. И мама Мишку хвалила, говорила всем, что у нее не сыновья, а подарки судьбы, один – спокойный и надежный, с ним маленького оставить не страшно, второй же, младший, такой разумный и послушный, что его с кем ни оставь – беды не наделает.

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 224