Донато Карризи
Дом молчания
Посвящается Антонио и Витторио, моим детям,
за сны, которые они мне рассказывают
© С. В. Резни, перевод, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025
Издательство Азбука®
7 июня 1994 года
День, когда судьба похлопает тебя по плечу, будет похож на все прочие.
Любимое дедушкино присловье, знакомое ей с детства, напоминало древнюю африканскую поговорку. Наверное, именно поэтому, перебравшись в Пакали, она вспоминала эти слова каждое утро.
Сызмальства Эрика Де Роти не выносила мысли, что судьба может преподнести сюрприз или застать ее врасплох. Чтобы изменить этот свой взгляд на жизнь, она и решила предпринять путешествие на край света.
В тридцать пять лет Эрика захотела стать фаталисткой.
Встретив Рождество в холодной Флоренции, уже в январе она внезапно оказалась там, где властвовал зной – невидимый тиран, который изнурял и иссушал. Однако главная ее проблема была не в сорока градусах жары, не спадавшей даже по ночам.
Маленькая деревушка в окрестностях Тамбакунды вся, казалось, состояла из пыли, включая жителей. Тонкий налет покрывал все предметы и людей, словно обертка или вторая кожа. От нее невозможно было избавиться: ее сдуваешь, а она тут же оседает обратно. Пыль была вездесуща. Дышишь пылью, покрываешься ею, она въедается в волосы и одежду. Скрипит на зубах во время еды, от нее першит в горле, когда безуспешно пытаешься утолить жажду. В этой части Сенегала, где река Гамбия создавала пейзажи первозданной красоты, люди так до конца и не привыкли к пыли и ждали сезона дождей как избавления.
Эрика Де Роти часто размышляла о том, что трудности, с которыми она столкнулась, были немыслимы для нее всего несколько месяцев назад. Невероятно, как сильно поменялись ее приоритеты за столь короткое время. Душ, чистые простыни, даже банальный вечерний бриз стали самыми желанными вещами на свете.
Эрика была детским психологом. Приняв предложение поехать в Африку волонтеркой, она ухватилась за возможность покончить с прежней жизнью и теперь круглосуточно жила и работала в педиатрическом центре бок о бок с коллегами со всего мира.
Сотрудники приезжали и уезжали, меняясь каждые полгода, никто не знал, каково их прошлое, а будущее казалось зыбким миражом, как и все африканское. Значение имело только настоящее. Настоящим Эрики Де Роти были дети Пакали.
Педиатрический центр располагался в старой католической миссии, заброшенной из-за отсутствия прихожан. На смену святым отцам пришли врачи-волонтеры, и рассыпающиеся стены стали центром притяжения для местного населения. Поддерживать все это на плаву удавалось с трудом, лишь благодаря пожертвованиям западных спонсоров, желавших очистить совесть с помощью банковского перевода.
Аборигенам прежде всего требовалась медицинская помощь, но Эрика приехала сюда, понимая, что может предложить им иное лечение. Она специализировалась на гипнозе. Каждый день ей приходилось сталкиваться с разнообразными травмами и фобиями, по большей части неведомыми детям из «первого мира». Чаще всего ей попадались малыши, чьи родители уезжали на поиски лучшей жизни в богатые страны. Нередко такие дети вообще не знали, добрались ли мама и папа живыми до места назначения.
Эрику поразила сила духа этих ребятишек. Благодаря этой их силе она и сама начала оживать. Чужие печали – лучшее лекарство от собственной.
Помочь им оказалось непросто. Помимо различий в образе жизни и традициях, главным препятствием стал язык. В этих краях разговаривали в основном на волофе [1] либо на искаженном французском, который Эрика быстро научилась понимать. Волей случая ее учительницей стала семилетняя пациентка.
У Фату был острый взгляд и целая россыпь дредов. Девочку каждый вторник в десять приводила в центр тетушка, которой родители поручили дочку, прежде чем отправиться в Европу. Фату стала одной из первых пациенток Эрики, и сеансы с ней продолжались уже почти полгода.
Этим прекрасным июньским утром малышка пришла в центр босая, в красном платьице. На голове наушники, подсоединенные к CD-плееру, – подарок Эрики. Эрика ни секунды не жалела, что рассталась с ним, получив взамен великолепную беззубую улыбку. Проблема заключалась лишь в том, чтобы найти сменные батарейки.
Эрика сразу увидела Фату в переполненной приемной, где из-за духоты почти нечем было дышать. Погрузившись в музыку, девочка не сразу заметила, что Эрика машет ей рукой, потом наконец встала, попрощалась с тетей на сорок пять минут и пошла за белой женщиной.
Центр работал в условиях постоянной нехватки всего – у Эрики не было даже нормального места для приема, и пришлось приспособить первую подвернувшуюся комнату. Сейчас они с Фату вошли в этот «кабинет», когда-то служивший кладовкой. Теперь там стояли продавленный диван и стул. Диван для Фату, стул для Эрики.
Денег на керосин для генератора не хватило, так что потолочный вентилятор не работал. Воздух поступал внутрь из крохотного оконца наверху. С улицы доносились голоса детей, работавших в огороде, где они выращивали бамию и коровий горох.
Сев на диван, Фату сняла наушники и аккуратно положила их на пол вместе с плеером.
– Quelle musique écoutez-vous à l’instant? [2] – спросила Эрика.
– Huit-huit-trois [3], – ответила девочка, переведя на французский название итальянского поп-дуэта.
Эрику радовало, что они с Фату сошлись в музыкальных вкусах.
– Comment vas-tu, Fatou? Est-ce que tout va bien à la maison? [4]
Она всегда спрашивала у детей, как обстоят дела в семье.
– Comme d’habitude [5], – сказала девочка, имея в виду, что дома все по-старому: ее тетя и бабушка не ладили, и Эрика об этом прекрасно знала.
Потом она спросила о школе. Фату отвечала уклончиво, но у нее вырвалась фраза, встревожившая Эрику:
– Je n’aime pas aller dans la cour pendant la récréation [6].
Если девочка не хочет покидать класс на переменах, не исключено, что между ней и одноклассниками происходит нечто неприятное. Впрочем, подробно расспрашивать Эрика не собиралась. Основную информацию она собирала во время гипноза, а краткая беседа, предшествовавшая сеансу, служила лишь подготовительным этапом.
Предлагать девочке устраиваться на диване уже не было необходимости. Она сама ложилась на спину, собрав волосы на макушке, чтобы не мешали, и вытягивала руки по швам. А вот глаза не закрывала – ждала, когда ей велит Эрика.
Психолог устроилась на стуле в двух метрах от дивана, оставив между ними немного пространства, своеобразную «безопасную зону». Дистанция требовалась, чтобы создать подобие пузыря, в котором должна была плавать Фату.
У каждого гипнотизера свой метод введения в транс. Некоторые используют объект-проводник, маятник или часы на цепочке, другие – прикосновения, особые звуки или голос. Эрика Де Роти предпочитала небольшой транзисторный радиоприемник.
В FM-диапазоне обычно вещают музыкальные и развлекательные радиостанции, поэтому Эрика переключила приемник на средние волны, практически вышедшие из употребления. Теперь там крылась пустыня, наполненная белым шумом, потрескиванием электростатических разрядов, шипением и электронным бормотанием, что создавало идеальную среду обитания для бессознательного.
Попросив Фату опустить веки и ни о чем не думать, Эрика наугад выбрала мертвую частоту, отрегулировала громкость и, поставив приемник на подлокотник дивана, велела девочке расслабиться. Малышка постепенно входила в состояние покоя, а Эрика меняла частоту, выбирая между 526 и 1620 кГц с шагом в 9 кГц.
