Две недели дождя (СИ) - Алексенцева Екатерина Вадимовна

Лай медленно перевернулся на бок и застонал. Тело затекло и болело при каждом движении, затылок буквально раскалывался на части. Последнее, что он помнил - какое-то шевеление в кустах, он повернулся к ним, а дальше ничего, только темнота. Лай попытался встать на четвереньки. Получилось с третьего раза и с большим трудом. Под ним в луже воды обнаружился плавающий мобильный телефон. Он кое-как сел на землю и осмотрел себя. Деньги и пистолет на месте, на голове рана, не глубокая, но неприятная. Вся одежда промокла насквозь. Лай вышел на дорожку, шатаясь и цепляясь за ветки куста, телефон он машинально положил в карман, хотя толку от него всё равно уже не было. Уже утро? Сколько же он провалялся там? Всю ночь, под дождём в какой-то луже. Нет, быть не может, он тогда точно замёрз бы насмерть! Какая-то ранняя или скорее совсем поздняя парочка шарахнулась от него в сторону. Видимо, приняли за пьяницу или бездомного. Лай с мученическим стоном опустился на скамейку. Надо было вспомнить хоть что-нибудь, разобраться в произошедшем. В голове ещё путались остатки полуснов-полувидений, что заполняли его голову, пока он был без сознания. Или он всё-таки спал? Лай зажмурился, перед глазами встали картинки-воспоминания, жестокие убийства и жертвы насилия. Ярче всего выделялся расчленённый труп девушки-подростка, его первое подобное дело. Тогда последовательность отделения частей и направление отрезов показались ему значимыми. В том, как именно была убита та девушка, он увидел страсть и влечение убийцы, красоту процесса. Тогда из-за этой его идеи его куратор вышел на тайного поклонника девушки, который уже долгое время присылал ей странные письма или просто пустые конверты. Он не отрицал, даже гордился. Говорил о своей страсти и о её красоте. Почти теми же словами, что пришли в голову Лаю. Тогда его это испугало, потом он просто начал использовать свои способности в работе. Его разум слишком легко соскальзывал в спутанные дебри безумия маньяков и находил там ответы.

Лай отмахнулся от кошмаров и уцепился за реальные и недавние воспоминания. Надо сообщить инспектору Дэвису, но до этого - вернуться домой, к Эйчеру. Он не должен был оставлять его одного, пообещав вернуться! Эйч верит ему, ему одному в целом мире! Только так и должно быть. Лай тихо зарычал, сжав зубы. Он так и не смог понять, кто его вырубил. В памяти не осталось ни малейшего намёка: ни звука шагов, ни шелеста одежды, ни промелька на самом краю поля зрения. Словно призрак.

Лай встал со скамейки и едва не рухнул обратно. Голова закружилась, его едва не стошнило. Сотрясение? Если и есть, то несильное. Хотя он же так долго пролежал без сознания! Значит, не такое уж небольшое. Или ему ещё что-то вкололи вроде снотворного, чтобы не очнулся не вовремя. Всё может быть. Голова болела так, словно в неё вогнали пару огромных ржавых гвоздей. Тяжелее всего оказалось заставить себя подняться со скамейки и сделать первый шаг. Он всё-таки сделал над собой усилие и сумел добраться до автобусной остановки. Плащ промок насквозь, Лая била крупная дрожь, он едва мог стоять на ногах. Какая-то пожилая женщина неодобрительно посмотрела на него, когда он вошёл в автобус. Наплевать. Пусть думает, что хочет, ему сейчас уже было совершенно всё равно.

Выйти пришлось на остановку раньше. Лай едва успел выскочить из автобуса и отбежать к краю тротуара, его вывернуло дождевой водой.

- Вот ведь развелось наркоманов! - Полный мужчина средних лет оттащил за поводок захлёбывающегося лаем добермана. - Иди, проспись.

Он презрительно сплюнул на тротуар рядом с Лаем. Собака продолжала скалить зубы и рваться с поводка. Что ж, собаки его с детства не любили. В голове слегка прояснилось, перестало дёргать живот, зато разболелось горло. Лай судорожно вздохнул и оторвал руку от заборчика, за который до этого цеплялся. Ещё одна остановка, совсем рядом, надо сделать всего несколько десятков шагов.

Лай едва не застонал от счастья, увидев свою многоэтажку. В вестибюле было пусто, на его счастье, ещё не хватало пересудов соседей на ближайшие пару месяцев. Ему было безразлично их мнение, но перешёптывания и косые взгляды его раздражали. Хуже, если они полезут с разговорами - это ведь такой богатый материал для сплетен. Консьержки тоже не было - та, что работала в ночную смену, часто отлучалась по своим делам. Лай едва не сполз по стенке лифта - он едва мог стоять, а голова кружилась. Лишь нежелание сидеть в натёкшей с его плаща луже и сила воли удерживали его на ногах. Неладное он почувствовал ещё в коридоре. Никаких особых примет, скорее предчувствие, ощущение чего-то отличного от обычного. Подозрение переросло в уверенность, когда он положил ладонь на ручку двери и надавил. Дверь была не заперта, он осторожно открыл её и вошёл, так же тихо закрыв её за собой. Первым, кого он увидел, был Эйчер, он стоял, отстранённо глядя куда-то в сторону. Руки скрещены на груди, пальцы мнут ткань рубашки - это признак сильнейшего волнения на грани паники. Когда Лай вошёл, он едва заметно повернул голову в его сторону - всего на пару миллиметров, но ему этого хватило, чтобы понять - он заметил. В стороне стоял Крис, бледный и несчастный, бесконечно виноватый перед всем миром. Рядом широко расставив ноги - Мик, растерянный, но готовый идти до конца, если потребуется. Ему здесь было не место, совершенно не место! С другой стороны, он не предаст, наоборот - будет чувствовать себя виноватым и должным. Он промолчит. Лай коротко выдохнул и заговорил, обозначая своё присутствие.

- Ты не перед ним извиняться должен, Крис. И какого дьявола здесь делает инспектор Дэвис, позволь узнать! - Он думал, что будет в бешенстве, но почему-то ему было всё равно. Как будто свершилось то, чего он так долго ждал. Даже спокойней как-то. Крис - добрый парень, но он вряд ли способен быть жёстким. Только один раз он решился на по-настоящему значимый поступок, и этот поступок был его величайшей глупостью. - Я спрашиваю, какого вы оба здесь делаете?

- Лай, жив, мерзавец. - Выдохнул Мик. Кажется, он всерьёз за него испугался. Вроде не так много времени прошло, откуда такая реакция?

- Лай, у тебя кровь. - Побледневшими губами почти прошептал Крис. Мик заметил только после его слов. Отличная наблюдательность для детектива!

Лай отмахнулся от его хмурого взгляда и прошёл в гостиную, по дороге скинув пропитанный водой плащ на пол. Сил вешать и, тем более, чистить его у него не было. Душ. Это единственное, чего он сейчас желал.

- Я сейчас в ванну. Выйду - поговорим. Крис, я принесу аптечку. Мик, просто сядь и ничего не трогай. - Лай повернулся и посмотрел на Эйчера. Тот, как и обычно, не дал ему поймать свой взгляд, просто смотрел в сторону с отсутствующим видом. Лай чувствовал его напряжение, особое, появляющееся каждый раз в непривычный, новой ситуации. Обычно Эйчер справлялся, находил для себя какие-то зацепки, сопоставлял новую реальность с существующей в его голове, выстраивал алгоритм поведения, основываясь на известных ему моделях. Почему-то он не сомневался, что брат сможет принять Мика. - Эйч, приготовь нам кофе.

Ему было нужно время, чтобы прийти в себя после безумной ночи и не менее безумной дороги до дома. Мог бы позвонить Крису по второму телефону и попросить забрать. Мог бы добраться до ближайшего автомата или кафе и позвонить оттуда. Мог бы, но почему-то не подумал. Ему даже в голову не пришло попросить о помощи, когда она действительно была ему нужна. Лай сбросил мокрую одежду на стиральную машинку и залез в душ. Машинку он купил по просьбе Эйча - ему тяжело было ходить в прачечную, а вот ванну кроме душа поставил он уже для себя. Выглядело это странно, но ему было наплевать. Иногда хотелось расслабиться, а иногда - просто смыть с себя грязь. Эйчу всё равно, а чьё ещё мнение должно его волновать?

Лай включил воду, вытерпел, пока она нагрелась и, наконец, блаженно выдохнул. Постепенно усталость и холод вытекали из его костей и внутренностей. А ему уже начало казаться, что он полностью пропитался этим дождём.