Черная вдова - Безуглов Анатолий Алексеевич

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157

— Как я понял, вы имеете в виду проблески по нашему делу?

— Так точно, Игорь Андреевич, — сказал Жур. — Кажется, мне удалось выйти на аквалангиста.

— Это который вытащил из моря утопленника со странной аппаратурой на теле? — уточнил Кичатов.

— Его, — подтвердил капитан и продолжил: — Помните, Зайковский показал, что человек с аквалангом был значительно выше второго мужчины на берегу? Из всех подозреваемых я остановился на инструкторе физкультуры детского санатория «Ласточка». Валентин Трёшников, двадцати шести лет от роду, рост под два метра, кандидат в мастера спорта по подводному плаванию. В Южноморск приехал в прошлом году после окончания института физкультуры. Как ему удалось устроиться в санаторий, сказать трудно, во всяком случае — живёт он на птичьих правах. Ни кола, как говорится, ни двора… У Трешникова одна надежда решить проблему с жильём — жениться на Нелли Колесниковой, которая работает в том же санатории воспитательницей.

— Любовь по расчёту? — спросил Кичатов.

— Нет, любовь настоящая, оба готовы хоть в шалаш, лишь бы вместе, — ответил капитан Жур. — Но поначалу ситуация для влюблённых складывалась так скверно, что дальше некуда. Папаша Нелли был категорически против зятя-физкультурника. Мол, что это за профессия для мужчины? Ежели бы ещё знаменитый чемпион, заслуженный мастер спорта, тогда другое дело! Слава богу, за дочку вступилась мамаша. Да и Нелли проявила характер: не дадите благословения, горевать не будем, поедем жить в Кинешму, к матери Валентина. Побушевал Колёсников, да и смирился. Жених и невеста подали заявление в загс. А расписываться они должны были вчера. Однако позавчера, то есть двадцать третьего октября, когда обнаружили утопленника с аппаратурой, произошли события, которые не укладываются ни в какие рамки. Валентин Трёшников в этот день не вышел на работу — это раз. После обеда он позвонил директору санатория и сообщил следующее: получил телеграмму из Кинешмы, что мать в тяжёлом состоянии, и поэтому он срочно улетает, — это два. Директор, естественно, выразил сочувствие и не стал препятствовать. Таким образом, соединение двух горячо любящих сердец, которого они так ждали и добивались, откладывается на неопределённый срок — это три!

Виктор Павлович замолчал.

— Ну и что в этом необычного? — нетерпеливо спросил Кичатов.

— Во-первых, никакой телеграммы из Кинешмы Трёшников не получал, — стал загибать пальцы Жур. — Во-вторых, мать его совершенно здорова. И в-третьих, Валентин Трёшников вчера улетел в Алма-Ату… Вот какие зигзаги в поведении парня.

— К кому он полетел? — спросил Чикуров.

— У Трешникова там дед, отец матери.

— Адрес?

— Есть, — кивнул Жур.

— Ну что ж, — как бы подытожил его сообщение Игорь Андреевич, — скорее всего, Трёшников действительно тот самый аквалангист, которого видел Зайковский. А насчёт второго мужчины что-нибудь узнали?

— Глухо, — ответил Виктор Павлович. — То есть ни одной ниточки, ни одной зацепочки.

— А что сообщили насчёт Приваловой, жены владельца «Жигулей»-фургона?

— Она уже в Барнауле, — сказал капитан. — Вернулась домой после отдыха.

— Пора бы уже прояснить вопрос, почему автомобиль здесь, а хозяин в Сибири, — нахмурился Игорь Андреевич. — Не дай бог, Привалов вместе с культурой несёт в массы гашиш! Считаю, Виктор Павлович, что вам нужно отправиться в Барнаул, а затем навестить в Алма-Ате Трешникова.

— Все понял, Игорь Андреевич, — ответил Жур.

Он позвонил в аэропорт. Самолёт на Барнаул улетал через три часа.

— Успеете собраться? — спросил Чикуров.

— Какие там сборы, — улыбнулся Жур. — Чемоданчик дома всегда наготове.

Следователи пожелали оперуполномоченному уголовного розыска счастливого пути.

После его ухода Кичатов отправился в НТО, а Чикуров поехал в порт «выбивать» водолазов. Там Игорю Андреевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы ему выделили катер, который тут же отчалил в сторону устья Чернушки. Сам Чикуров разработал с тремя здоровенными парнями, которым предстояло обшарить морское дно, план поисков. Понятыми должны были быть двое членов команды.

Прибыли на место.

И хотя условия для задуманного следователем были не самые лучшие — море было неспокойно, — очень скоро один из водолазов обнаружил раскладной походный столик и четыре стула, вершу с несколькими живыми рыбками, мангал для жарения шашлыка. Другой отыскал несколько дешёвых стаканов (по семь копеек за штуку), коробку с костяшками домино, половину комплекта шахматных фигур, которые утонули из-за того, что имели для устойчивости свинцовые бляшки внутри. Третий водолаз поднял на поверхность мужскую шерстяную куртку большого (не меньше 56-го!) размера, непарные башмаки (оба почему-то на левую ногу) и странный предмет, похожий на шкуру длинношёрстного зверька. Приглядевшись, Чикуров удивился ещё больше: то был женский парик чёрного цвета. Потом некоторое время находок не было, и Чикуров дал распоряжение сменить место поисков.

И сразу же был найден прицеп-дача.

Открытие оказалось очень важным: на прицепе был тот же номер, что и на «Жигулях», в которых нашли Варламова.

Материя крыши дачи была в нескольких местах порвана. Можно было предположить, что, когда её подхватил смерч, она находилась в разобранном, то есть жилом, виде. Рядом с ней на морском дне валялась переносная лампочка с проводами, питающаяся, очевидно, от автомобильного аккумулятора. Здесь же находились недостающие шахматные фигуры, несколько разбухших от воды игральных карт и два металлических шезлонга. Затем была обнаружена большая брезентовая палатка.

Ветер тем временем крепчал. Члены команды поглядывали на небо, затянутое тучами. Игорь Андреевич понимал, что поиски, к сожалению, придётся прекратить. Два водолаза закончили работу, их подняли на борт и освободили от скафандров. А третьему уже дали команду по телефону двигаться к катеру. Он находился как раз напротив того места, где нашли на берегу киноартиста Великанова. И вдруг командир катера, державший связь с водолазами, встревожился.

— Что, что? — крикнул он в микрофон. — Кого видишь?.. Понятно. — Командир повернулся к Чикурову и взволнованно сказал: — Товарищ следователь, утопленник на дне!

Эта весть взбудоражила команду. Не без труда удалось доставить тело покойного на борт: волны то и дело захлёстывали судно. Катер тут же взял курс в порт. Чикуров попросил командира связаться по рации с руководством, чтобы то сообщило о трупе в горуправление внутренних дел.

Утопленник был мужчиной лет тридцати-сорока, в брюках, рубашке и лёгкой куртке из синтетики. При первом же взгляде на покойного Чикуров увидел дырочку от пулевого ранения возле уха. Второе отверстие находилось под противоположным ухом. Цвет кожи был белым-белым, хищные обитатели моря успели попортить лицо. Документов при нем не оказалось. В кармане куртки следователь обнаружил несколько смятых купюр — двадцать семь рублей — и мелочь. Имелась также связка ключей. Их было три: два от английского замка и один очень необычный. Этот ключ был явно от импортного замка.

Когда катер пришвартовался, Чикурова на берегу уже ждали Кичатов и судмедэксперт Дьяков.

— Пулевое ранение, — констатировал врач при осмотре трупа. — Сквозное. Скорее всего, оно и послужило причиной смерти.

— Вы хотите сказать, что покойный попал в воду уже мёртвым? — спросил Игорь Андреевич.

— Где был во время выстрела потерпевший, я не знаю, — ответил Дьяков.

— Но обратите внимание на направление выстрела. Вероятнее всего, он находился в положении, близком к горизонтальному.

— Лежал, что ли? — уточнил Чикуров.

— А может быть, плыл, — пожал плечами врач. — Но об этом лучше скажут эксперты.

Труп сфотографировали с нескольких точек. Сняли отпечатки и покойного отправили в морг, на вскрытие.

— Вот это сюрприз, — заметил Кичатов.

— И не говорите, — вздохнул Чикуров, которого слегка подташнивало от того, что провёл несколько часов на качающейся палубе. — Куда же нам все это везти? — показал он на поднятые со дна моря вещи, сложенные на причале.

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157