Фам фаталь - Демьянова Валентина

– Не очень. Как школу окончила, так сразу сюда и пришла, – откликнулась она, не прекращая полировать стол.

– Нравится?

Она смущенно пожала плечами:

– В городе работы мало. Мне еще повезло, что горничной устроилась.

– Как вас зовут?

– Лена.

Я одобрительно кивнула:

– Хорошее имя. Так мою маму зовут.

Насчет мамаши я соврала. Мою родительницу зовут Розалия, и я терпеть не могу это имя. Запойную родительницу приплела только ради доверительной атмосферы. А имя Елена мне действительно нравилось, так что в главном я душой не покривила. Хотя у меня и противный характер, но я люблю говорить людям приятные вещи. А почему не сказать, если это ничего не стоит?

Лена закончила вытирать пыль и с застенчивой улыбкой объявила:

– Вот и все. Больше мешать не буду, отдыхайте.

Я вытащила из валявшейся рядом с диваном сумки флакон духов.

– А это вам! Чтоб и впредь, пока буду здесь жить, убирали мой номер с той же старательностью.

Трюк с мелкими подарками стар, как мир. Придумала его не я, но это не мешает мне широко им пользоваться. Флакон был парой тому, что утром я подарила сотруднице адресного стола. Приобрела его просто так, на всякий случай, и к вечеру он уже пригодился.

– А вы у нас долго жить будете? – спросила Лена, смущенно принимая подношение.

– Не знаю еще. Все зависит от того, как дела пойдут.

– Живите подольше, – попросила девушка, – Вы хорошая, не то что некоторые. Тут такие бывают...

Хорошей меня назвать сложно, и я знала это отлично. Та еще штучка! Свои подростковые годы провела на улице, в дворовой компании, в которую сбежала, спасаясь от одиночества и семейного неуюта. Это была стая сбившихся вместе малолеток, шпана, получавшая свои первые криминальные уроки под предводительством урки по кличке Ермолай. Ермолай отсидел несколько лет за злостное хулиганство, из зоны пришел с установившимися понятиями и теперь твердой рукой прививал их нашей малолетней банде. Он требовал беспрекословного подчинения, а проявление любого своеволия жестоко карал. И еще мы все и всегда должны были делать сообща. Драться со шпаной с соседней улицы, отстаивая свою территорию. Шмонать карманы припозднившихся гуляк. Обчищать салоны машин, припаркованных по дворам. Напиваться до тошноты, празднуя свои маленькие, одним нам важные, победы. В той стае все так тесно стали друг с другом повязаны, что трудно было почувствовать себя одинокой и практически невозможно сохранить независимость. Мне это удалось только благодаря сволочному характеру и полному отсутствию страха. Я не боялась первой кидаться в драку, отстаивая свое право поступать по собственному разумению. Это меня и спасло. Я не спилась, наотрез отказавшись «причащаться» на совместных посиделках, и не пошла по рукам, исцарапав в кровь физиономию первому же претенденту, пожелавшему меня пощупать. В результате получила кличку «своего парня» и стала с остальными на равных. Своего добилась, но от одиночества не спаслась. Даже в стае я всегда существовала сама по себе. Трудно сказать, как сложилась бы моя судьба, если б не встреча с Павлом Ивановичем. Она круто повернула мою жизнь, которая потекла совсем по другому руслу.

В общем, на свой счет я не обманывалась, но слышать о себе, пусть и из уст неопытной девчушки, лестный отзыв было приятно.

– Бывают плохие, но наверняка попадаются и хорошие? Вроде того молодого человека, что живет в соседнем номере, – улыбнулась я.

Девушка густо покраснела и, потупив глаза, прошептала:

– Он и правда хороший. Хотя и москвич, а нос не задирает.

– И чем же занимается этот чудесный парень?

Лена подняла на меня глаза и доверчиво поделилась:

– Он художник. Правда, пока неизвестный, но это потому, что талантливому человеку пробиться трудно. Бездари затирают.

– Это он так сказал?

С парнем все ясно. Он принадлежал к той категории мужчин, что любят пускать пыль в глаза молоденьким девушкам, а собственную несостоятельность объясняют происками ополчившейся против них серости. Павлин, одним словом.

– Лена, не могли бы вы оказать мне любезность?

– Конечно!

– Принесите мне из ресторана поесть. Все равно что. Сама бы сходила, да лень спускаться.

Дело было, конечно, не в лени, а в том, что не хотела лишний раз сталкиваться с новоявленным ухажером. Да и опостылевший за день «хвост» желания видеть не было. Беспокоило меня это чересчур пристальное внимание.

Пока девушка отсутствовала, я курила на балконе. Услышав звук открывающейся двери, вернулась в комнату и протянула ей деньги.

– Ой, это много. Я сейчас сдачу принесу.

– Не нужно. Оставьте себе за причиненные хлопоты, – отмахнулась я.

Она смущенно поблагодарила и собралась уходить, но возле двери вдруг задержалась и нерешительно посмотрела на меня.

– Что-то не так? – удивилась я.

– А про вас спрашивали! Вчера!

- Да?

Сообщение насторожило. Не люблю, когда ко мне проявляют повышенное внимание.

– Как интересно! И кто же это? – с безразличным видом поинтересовалась я.

– Женщина. Расспрашивала о вас у дежурного администратора. Я видела, как она сунула ему деньги, а он ей из журнала ваши данные на листок выписывал.

– Какой отзывчивый человек, однако, этот ваш администратор! Он и сегодня работает?

– Сменился.

– И на какое имя откликается наш добрый самаритянин?

– Виталий.

– С этим ясно, а что за женщина? Ты ее знаешь?

Лена снова отрицательно помотала головой.

– Описать сможешь?

Она неопределенно пожала плечами и потупилась. Ясно было, без наводящих вопросов не обойтись, и я приступила к расспросам:

– Лет ей сколько?

– Не знаю... Трудно сказать...

Я ободряюще улыбнулась:

– Примерно! Какой она тебе показалась?

– Уж точно не молодой! Тридцать ей есть.

Я мысленно усмехнулась:

«Вот что значит юность! Для этой пигалицы женщина в тридцать лет представляется древней старухой».

Мысль мелькнула и тут же исчезла. Меня в тот момент волновала совсем другая проблема.

– Роста она какого?

– Как я.

– Значит, среднего. А комплекция?

Лена непонимающе уставилась на меня, и я, боясь ее обидеть, мягко пояснила:

– Фигура какая? Худая, полная?

Девушка сообразила, чего я от нее добиваюсь, и с готовностью сообщила:

– Фигура у нее, хоть она и немолодая, стройная.

– А лицо ты разглядела?

– Обыкновенное, только мне не понравилось.

– Почему?

Лена окончательно освоилась и перестала стесняться, потому вдруг с неприязнью выпалила:

– Старуха, а накрасилась, как девчонка. И тени, и румяна, и губы намазала! Смотреть противно!

– На волосы не обратила внимания? Какого цвета волосы?

– Не заметила. У нее на голове была дурацкая шляпа с полями.

Перекусив и немного повалявшись на кровати, я приняла душ, переоделась и выскочила из номера. Пролетая мимо номера «ухажера», бросила взгляд на его дверь. Она была плотно закрыта. Похоже, красавчик или отсутствовал, или был занят более важным делом, чем липнуть ко мне. Довольная, что удалось улизнуть, я вышла на крыльцо гостиницы и огляделась. Взгляд сразу наткнулся на светлую «девятку». Ничего не скажешь, место выбрано удачно. С занятой позиции хорошо просматривался и вход в гостиницу, и выезд с автомобильной стоянки. Мысленно похвалив парня за сообразительность, я заспешила к собственной машине. Времени до вечера оставалось не так много, и нужно было успеть выполнить задуманное. Проезжая мимо «девятки», приветственно махнула рукой:

– Давай за мной! Я уезжаю!

Пролетев мимо, не утерпела и кинула взгляд в боковое зеркало. Непрошеный напарник, уже наученный горьким опытом, несся следом во всю прыть. Довольно кивнув, я прибавила газу.

Возле здания почты остановилась и, не глядя в сторону постылой «девятки», деловито прошагала внутрь, будучи в полной уверенности, что спутник не останется в машине, а обязательно потащится за мной.