Киллер на удалёнке (СИ) - Хан Ирма

Галину Марковну очень интересовали подробности того, как зародилась эта внезапная любовь.

— Наташа надела новое платье. Она покупала его без меня. Я, когда её в этом платье увидел, дар речи потерял. Знаешь, оно очень ей шло. Она такая трогательная была в нём, милая. Казалась такой хрупкой и нежной. Я даже не сомневался, что она будет самой очаровательной девушкой на празднике… — говорил Олег мечтательно. Казалось, он вернулся в то время и воспоминания поглотили его полностью.

— Олег!

Он встрепенулся:

— Понимаешь, мама, я ведь собирался сделать ей предложение в ту Новогоднюю ночь! После застолья. Почему же не сделал-то?.. Почему же к Кате пошёл?.. — сокрушался он.

— Может, не успел? Что произошло во время застолья?

— Во время застолья?.. Вроде ничего особенного…

— Вспомни всё подробно.

— Сначала ведущий поздравил всех с Новым годом… потом была маленькая праздничная программа… знаешь, такая… минут на двадцать, наверно… потом конкурсы… хотя, нет… конкурсы были потом… — старательно вспоминал сын. — Сначала мы танцевали. Когда белый танец объявили, Катя отодвинула Наташу и пригласила меня… Да! Так всё и было! Мы с ней танцевали, а потом она предложила выпить за встречу. Мы выпили шампанского, и я вдруг увидел её совсем по-другому. Словно в первый раз… Точно! И потом уже я не мог ни о ком и ни о чём думать! Катя так и стояла у меня перед глазами.

«Всё, как говорила Агата. Катя ему приворотное зелье в бокал налила», — с горечью подумала Галина Марковна и вздохнула. Осуждала ли она на Катю за её поступок? Пожалуй, нет. Мало того, что внешность девушку подвела, так ещё и характер был вздорный. Катю, конечно, жалко, но родного сына жалко гораздо больше. Как хорошо, что они с Шуриком к Агате обратились.

— Мам, — вывел её из задумчивости голос сына. — Ты веришь в колдовство?

— А почему ты спросил? — вопросом на вопрос ответила Галина.

— Я тут подумал… Вдруг Катя меня приворожила?

— Верю я в колдовство, Олежек, верю. И не удивлюсь, если ты прав. — Галина Марковна не стала пока ему ничего не рассказывать. Она твёрдо решила давать Олегу отворотное зелья пять дней. Для верности, как сказала Агата. А потом поехать к ней вместе с Олегом. Она боялась, что её слова будут звучать неубедительно для сына. Поэтому решила довериться профессионалу. — И ещё… У нашей Шуры есть знакомая ведьма…

— Кто?! — удивлённо воскликнул Олег. — Живая ведьма!?

— Нет. Мёртвая. — Буркнула Галина. — Конечно, живая.

— Я не так выразился. Настоящая!? Настоящая ведьма у тёти Шуры в знакомых!?

— Да. И я хочу, что бы ты вместе со мной поехал к ней. — Твёрдо добавила мать.

— Я согласен. Во-первых, никогда не видел ведьм, а, во-вторых, может, она сможет объяснить мне, что со мной происходит. Я за эти дни извёлся весь…

Часть 2 глава 8

*** Начало тысяча девятьсот семнадцатого года.

Где только не побывал Иван Алексеевич за эти годы! И в Псковской губернии, и в Новгородской… Даже до якутских шаманов добрался. Только никто не знал такого смертельного обряда, от которого умерла Наталья Павловна. Никто не знал и ведьм, способных таким образом извести человека. И вдруг ему повезло! И где!? Совсем рядом с Санкт-Петербургом. В очередной раз, возвращаясь домой, он остановился в Стрельне. Зашёл в трактир «Красный кабачок», существовавший ещё со времён Петра и имевший славу хорошей кухни. Именно тут и узнал он о той, кого искал все эти годы. Когда пышногрудая девица принесла ему горшочек щей, томившихся под крышкой из белого хлеба, он придержал её за локоток.

— Скажи-ка, любезная, — в полголоса спросил её Разумовский, — а нет ли в вашей округе какой знахарки или знахаря?

Спросил так, на всякий случай. Ни на что не надеясь.

Девица оглянулась по сторонам и тоже в полголоса ответила:

— На краю деревни, почти в лесу, живёт одна. Тропинка к ней ведёт мимо дома Гребенючки… Только она ведьма, а не знахарка. Уж не знаю, барин, стоит ли Вам к ней идти.

— Такая страшная? — шутя, спросил Иван Алексеевич.

— Очень страшная. Она только чёрными делами промышляет. Говорят, ей человека сгубить, что комара прихлопнуть.

Внутренне обрадовавшись, князь вида не подал. Только вздохнул притворно:

— Значит, не подойдёт мне она. А больше никого?

— Повитуха есть… гадалка одна… травник, дед Матвей…

— Всё, милая. Хватит. — Остановил он девицу и сунул ей бумажную денежку в карман передника.

Девица присела в благодарность и поспешила к другим гостям.

Иван Алексеевич с удовольствием поел наваристых, вкусных щей, бросил на стол деньги и решительно направился искать дом неизвестной ему Гребенючки. Не хотелось крестьян спрашивать, где ведьма проживает. Ни к чему лишние разговоры и пересуды.

Дом он нашёл благодаря расторопной девчушке лет восьми, которая проводила его почти до калитки. Дал ей денег. Подождал, пока девочка скроется за поворотом. В этом году снега было много, и он сумел рассмотреть еле заметную тропку, ведущую за дом этой самой Гребенючки. «Надо думать, именно эта тропинка приведёт меня к ведьме. Жаль, что я не спросил её имени у девицы в трактире», — думал князь, углубляясь в редкий лесок. Избушку, покрытую мхом, он и не заметил бы, если бы не дымок, тонкой струйкой идущий из трубы. Постучал. Тишина. Толкнул низкую дверь. Вошёл, пригнувшись:

— Есть кто дома?

Комнату освещал огонь в печи, да несколько толстых свечей, что стояли на столе. Из-за печки появилась молодая женщина:

— Чего надо? — недобро спросила она.

— Мне сказали, ведьма тут проживает… — начал, было, Разумовский, но договорить не успел.

Из-за печки раздался старческий голос:

— Дунька! Веди ко мне господина.

— Проходите. Тута она.

Иван Алексеевич зашёл за печь и увидел старуху, сидящую на разобранной кровати. Рядом с кроватью стоял стул. Видно, на нём прежде сидела Дунька.

— Вот и ты! — проскрипела ведьма. — Дай-ка рассмотрю тебя получше. Вдруг ошиблась да раньше времени обрадовалась.

Она медленно встала и, опираясь о клюку, подошла к Ивану Алексеевичу. Схватила его за руку и стала изучать его ладонь.

«Что она видит в этаком полумраке?» — подумал князь.

— Что надо, то и вижу. — Буркнула старуха, отпуская его руку. — Проходи. — Кивнула она в комнату. — Садись за стол.

Разумовский присел на лавку и осмотрелся.

— Неча по сторонам зыркать. — Ведьма, кряхтя, прошла за ним в комнату и присела напротив. — Всё тебе тут пока неведомо. Значит, вот ты какой, мой последователь. Давно тебя ждала… — она внимательно посмотрела на мужчину. Даже голову склонила на бок.

Затем посмотрела на Дуньку:

— Ступай, девка. Ненадобно тебе при нашем разговоре присутствовать.

Дунька спорить не стала. Лишь спросила, обернувшись в дверях:

— Завтра приходить?

— Нет. Когда понадобишься — позову тебя.

— Зачем ты меня искал? — спросила ведьма, когда они остались одни.

— Говорят, ты можешь человека на расстоянии извести?

— Могу. Только ведь ты не за тем ко мне пришёл, что бы кого-то в мир иной отправить. Так?

— Так.

— Ну, говори, зачем пожаловал?

— Хочу знать, как ты жену мою извела, — сказал князь, не спуская глаз с ведьмы.

— Самим обрядом интересуешься?

— Интересуюсь. — Князь сжал кулаки. Вот перед ним убийца его жены. Она даже не отрицает этого. И что ему теперь делать?

— Сейчас. — Ведьма встала и, опираясь на палку, вновь ушла за печь. Вернулась с тетрадью в руке. — На. — Бросила её на стол. — Тут найдёшь всё, что тебя интересует.

Иван Алексеевич подвинул к себе тетрадь. Открыл первую попавшуюся страницу. Увидев ровный почерк, очень изумился, что старуха деревенская грамоте обучена.

— Раньше-то я в городе жила, — словно прочла его мысли старая женщина, снова усаживаясь напротив князя. — Дочь приказчика Дорофеева я. Семья наша жила не шибко богато, но грамоте мы с сестрой обучены. Учитель у нас был. Да… учитель… Я, когда понесла от него, батюшка гневался шибко. Учителя взашей выгнал, а меня сюда к повитухе привёз. Повитуха здешняя не только детишек принимала, но и избавляла от них. Да… — старуха замолчала, вспоминая те далёкие дни.