На отшибе сгущается тьма - Лик Амалия

Он ввел имя детектива в поисковике и замер, когда перед ним появился заголовок с сайта местной газеты города Рома в Третьем округе.

«НАПАДЕНИЕ НА ДЕТЕКТИВА В ОТСТАВКЕ»

Расмус тут же открыл статью и прочитал скудные три абзаца. Около шести месяцев назад в дом Максима Короты кто-то вломился. Его забили до смерти в собственной кухне. На фотографии в статье был дом детектива, опоясанный полицейской лентой, как ремнем, и серьезные сотрудники в форме.

Ален поискал еще информацию в интернете, но ее было совсем мало. Тогда он вошел в электронную базу и ввел имя. Благо ему сразу настроили доступы ко всем базам и системам.

– Вот же черт, – сказал Ален и открыл ссылку на дело.

Дело вел Шон Месс, начальник полицейского участка Рома, с которым Ален был уже знаком еще с дела Линды Смит. В карточке дела бегло просмотрел отчеты и фотографии. Убийцу так и не поймали. Причина смерти – кровоизлияние в мозг. Многочисленные гематомы по всему телу. На снимках было видно, что на теле Максима не было живого места. Из дома пропали все деньги, кредитки, телефон и пистолет, который был зарегистрирован на Максима. В крови обнаружено 0,5 промилле алкоголя. С учетом, что Корота любил пиво, это вполне возможно. На руках и ногах синяки от веревки, на теле обнаружили след от электрошокера.

«Кто-то вырубил его током, потом связал и избил до смерти. И все это ради мелкой наживы в доме пенсионера? Не верю. И зачем избивать, если можно было и так забрать все, что было. Он же был обездвижен и привязан. Это была или месть, или что-то похуже».

Ален нашел номер участка Рома и позвонил. Но никто не взял трубку.

«Конечно, чего я ожидал, они по ночам не работают. Дай бог, если патруль дежурит, и то не факт».

Ален нашел номер дежурного.

– Дежурный полицейского участка города Ром Джон Спулман слушает.

– Добрый вечер. Это детектив Ален Расмус из Центрального полицейского управления Пятого округа.

– Что у вас случилось, сэр?

– Я хочу поговорить о деле Максима Короты. Как мне услышать вашего шефа?

– Позвоните завтра, а скорее сегодня, но в рабочее время, – усмехнулся дежурный.

– А вы не дадите мне его домашний телефон?

– Увы, сэр. Я не могу вас идентифицировать по голосу. И личные телефоны мы не раздаем. Тем более в такое время.

– Ясно, – ответил Ален и повесил трубку.

Он прошелся крупными ладонями по ежику волос, в которых уже появлялись седые волоски, и посмотрел на экран, где показывало начало третьего ночи. Ален закрыл ноутбук и поехал домой. Он опять заставил Агнес ждать себя. Опять. Когда-то он хотел, чтобы его ждали дома, чтобы было к кому торопиться после работы. И вот это время настало, а он все так же торчит в управлении, совершенно забывая про ту жизнь, что мчится за этими толстыми стенами.

К радости Алена, Агнес уже спала. Он быстро принял душ и тихо лег рядом с ней. Она была такая красивая, уютная и родная. Это была Агнес, его друг и его напарник. Будущая мать его ребенка. Но была ли она для него возлюбленной, чувства к которой были штормом, смывающим все вокруг? Нет. Но нужен ли ему тот шторм или тихая гавань куда надежнее?

Утром на брифинге Ален рассказал все, что узнал, в том числе и про убийство детектива Короты. Ему казалось, что все это было связано, он буквально чувствовал эту леску, которая тянулась от одного дела к другому.

– Но его убили совершенно иным способом и полгода назад. Не было же никакой записки, сшитых губ и других маркеров, – сказала Ида.

– Но он был связан с Иллаей, – ответил ей Расмус.

– Да мало ли кто с ней был связан, – встрял Чак. – Старика убили в его доме, обокрали. При чем тут Якоб Скар?

Ален сжал пальцы в кулак и посмотрел на Брэйва.

– Его забили до смерти. Зачем?

– Да кто их знает. Может, шпана какая не подрассчитала сил. Может, он их на чем-то ловил, не дал пивасик украсть из магазина. Да сколько таких случаев.

– Сколько? – тут же кинул Расмус.

– Да много, – развел руки Чак.

– Например?

– Я что тебе, база, что ли? Залезь и посмотри.

– Я-то залезу, не переживай. Но уверен, что не будет ни одного совпадения в Роме.

Чак скрестил руки на груди и расползся на стуле.

– В послании из дома Скара, – начал Ален, подойдя к доске, – наш убийца говорит, что он отрубил голову и вырвал жабры. Голова – это явно Скар, он был начальником полиции. Но что, если жабры – это еще одна жертва. Что, если это Максим Корота?

– Почему он жабры?

– Может, из-за того, что помогал Иллае?

– Это не доказано, – вставила Ида.

– Допустим, что он все же помогал ей. Как жабры помогают рыбе дышать, он помогал ей совершать убийства?

– Но он не помогал ей убивать.

– Да, фактически нет, но формально.

– Хватит, – прервал их препирательства Хас. – Почему уныние?

– Ну я бы назвал Короту унылым. По крайней мере, два года назад.

– Это только догадки, Расмус. Отработай эту версию, – сказал Хас. – Но пока мы будем придерживаться мнения, что у нас нет серии. Слишком разные убийства и в разных округах. Единственная связь со Стоун тоньше волоска.

– Хорошо. – Ален кивнул и вернулся за стол.

Подвижки в деле были слабые, но Том обнаружил не только перерезанные шнуры у камер, но и стертую запись.

– Это очень странно, – сказал Том. – Кто-то выключил камеры и стер запись за весь день вплоть до десяти часов сорока одной минуты. Это все сделали через аппаратуру в доме Якоба. А потом кто-то перерезал шнуры камер. Зачем, если они и так были отключены?

– Не понимаю, – сказал Чак.

– Наш убийца попал в дом Якоба, – вновь начал Том, – нашел техническую комнату, стер запись за этот день, выключил камеры, разбил ноутбук, чтобы не было возможности восстановить, так как запись перенаправлялась на него.

– И?

– Тогда зачем он пошел и после этого перерезал шнуры у внешних камер?

– Может, он это сделал перед тем, как стереть запись и отключить камеры?

– Нет. Тогда бы не было команды отключить камеры. Он бы стер запись, и все. То есть до команды выключения камеры работали. Понимаешь? Значит, и провода были целы, шел сигнал.

– Чушь какая-то, – напряженно сказал Чак.

– Вот и я так думаю. Зачем после выключения тратить время на провода? Запись и так не шла.

– Может, решил перестраховаться? – предположила Ида, на что Том только пожал плечами.

– И восстановить записи никак? – спросил Хас.

– Нет. Если бы такая возможность была, мы бы их уже смотрели.

– А коммутаторы?

– Испорчены. Я их разобрал – они залиты газировкой.

– Одна из соседок Скара говорила, что несколько дней назад в их районе крутилась толпа подростков, – сказал Роберт.

– Она их описала?

– Нет, просто упомянула вскользь.

– Роберт, допроси еще раз соседей. И попробуй добыть описание этих подростков, когда и что они делали.

– У меня еще не все, – добавил Том. – Кто-то заходил в систему видеонаблюдения уже после отключения камер. В двенадцать семнадцать ночи.

– Есть предположения зачем? – серьезно спросил Хас.

– Может, что-то искал? Но я не знаю.

– То есть время убийства в промежутке с десяти вечера до двух ночи. В десять сорок одну кто-то стирает запись и отключает камеры. А потом в двенадцать семнадцать вновь заходит в систему видеонаблюдения? – Ален пытался разложить все по полочками.

– Да.

– Что тогда он делал все это время в доме Якоба? И зачем вновь вернулся к камерам?

– Он мог что-то искать, поэтому и перерезал шнуры камер, – оживился Чак.

– Флешку, – сказал Хас. – Ему нужна была флешка.

– Но на теле не было никаких повреждений. Зачем обыскивать огромный дом в поисках флешки, если можно выпытать все у Якоба? – Ален пытался увидеть всю картину целиком, но пока это было слишком сложно.

– Он знал, что Скар крепкий орешек, прямо как Брюс Уиллис, и ничего ему не скажет.

– Откуда он мог это знать? – вновь спросил Ален.