Ведьмино логово - Карр Джон Диксон

За окном шел дождь. Когда Бадж кончил заводить часы, они начали бить. Рассеянно глядя на циферблат, он поймал себя на том, что его что-то удивляет, и пытался понять, что именно. Все, казалось, было в порядке: полночь, часы бьют двенадцать...

Нет, тут что-то не так. Какая-то мысль скреблась в его маленьком механическом умишке. Что-то его тревожило. Сосредоточенно нахмурив брови, он рассматривал циферблат, на котором был изображен какой-то пейзаж. А-а, вот в чем дело! Всего пару минут тому назад он разговаривал с мисс Дороти, и в этот самый момент часы в библиотеке пробили без четверти двенадцать. Наверное, они отстают.

Он достал из кармашка свои собственные золотые часы, которые вот уже много лет идут минута в минуту, и открыл крышку. Нет, часы в библиотеке идут верно. А вот старинные напольные часы в холле, по которым горничные обычно ставят все остальные часы в доме, спешат: точно на десять с половиной минут. Бадж проглотил готовый у него вырваться стон, направив его в обратном направлении, вниз по дыхательному горлу. Ну что же, прежде чем удалиться на покой с чистой совестью, он должен пройти по дому и проверить все остальные часы.

Большие часы пробили двенадцать.

И тут же внезапно раздался телефонный звонок. Направляясь к телефону, чтобы снять трубку, Бадж заметил в дверях библиотеки смертельно бледное лицо Дороти Старберт...

7

Сэр Бенджамен Арнольд, главный констебль, или, иначе говоря, шеф местной полиции, сидел за столом в кабинете доктора Фелла, положив на стол костлявые руки, в позе учителя перед учениками. Внешне он и вправду был бы похож на учителя, если бы его дочерна загорелое лицо не напоминало чем-то лошадиную морду. Густые седеющие волосы были тщательно расчесаны и уложены в старинную прическу в стиле помпадур; из-под пенсне поблескивали острые внимательные глаза.

– Я счел нужным, – говорил он, – лично заняться этим делом. Было высказано предположение, что из Линкольна будет прислан инспектор. Однако меня связывает с семьей Старбертов и тем более с доктором Феллом такое давнее знакомство, что я почел за благо прибыть на место происшествия и лично руководить действиями чаттерхэмской полиции. Таким образом нам, может быть, удастся избежать лишних сплетен и огласки – мало ли что может выясниться в ходе следствия.

Он в нерешительности помолчал, старательно откашливаясь.

– Вы, доктор, и вы, мистер Сондерс, конечно, знаете, что мне еще не приходилось непосредственно участвовать в расследовании убийства. Я почти уверен, что для меня это будет затруднительно. Если я не справлюсь, придется обратиться в Скотленд-Ярд. Впрочем, я надеюсь, что общими усилиями нам удастся разобраться с этим делом.

Утро было теплое, солнце уже довольно высоко стояло в ясном небе, но в кабинете было сумеречно. В тишине были слышны шаги полицейского, который ходил взад и вперед в холле. Сондерс важно кивнул в знак согласия. Доктор Фелл по-прежнему мрачно хмурился и молчал. Рэмпол слишком устал, у него все путалось в голове, и он ни на что не реагировал.

– Вы сказали... э-э-э... убийство, сэр Бенджамен? – спросил пастор.

– Я, конечно, знаком с этой семейной легендой, – отозвался шеф местной полиции, согласно кивая. – И должен признаться, у меня есть на этот счет своя теория. Возможно, мне не следовало употреблять термин «убийство» в его прямом значении. Несчастный случай можно исключить сразу же. Но к этому я еще вернусь. Итак, доктор...

Он расправил плечи, поджал губы и стиснул руки; слегка подался вперед, как лектор, готовый приступить к изложению важного предмета.

– Итак, доктор, вы рассказали все до того момента, как в кабинете смотрителя погас свет. Что произошло, когда вы прибыли на место происшествия, чтобы узнать, что случилось?

Доктор задумчиво поковырял палкой край своего стола. Прежде чем заговорить, он что-то проворчал себе в усы.

– Сам я там не был, – наконец сказал он. – Благодарю за хорошее обо мне мнение, но я не мог бежать так, как сделали эти двое. Хм-м, нет-нет, пусть они сами вам рассказывают.

– Согласен. Итак, насколько я понял, мистер Рэмпол, это вы первым обнаружили тело?

Короткие официальные вопросы следственной процедуры приводили Рэмпола в замешательство. Он не мог разговаривать естественно, ему казалось, что любое его слово может быть использовано против него. Правосудие! Как это огромно, как выводит из равновесия! Ему казалось, что он в чем-то виноват, он только не знал в чем.

– Да, я.

– В таком случае скажите мне, почему вы решили направиться прямо к колодцу, а не к воротам тюрьмы? У вас были основания предполагать, что там что-то произошло?

– Я... я, право, не знаю. Сам все время думаю об этом. Это было чисто машинально. Я читал этот дневник... историю легенды и все такое... и вот...

Он беспомощно развел руками.

– Понятно. И что же вы сделали потом?

– Ну, я был так потрясен, что сел наземь и сидел, ничего не предпринимая. А потом очнулся, вспомнил, где я нахожусь и что происходит, и позвал мистера Сондерса.

– А вы, мистер Сондерс?

– Что касается меня, сэр Бенджамен, – ответствовал пастор, подчеркивая всю важность титула своего собеседника, – я был почти у самых ворот тюрьмы, когда... э-э... услышал, что меня зовет мистер Рэмпол. Мне показалось несколько странным, что он побежал прямо к Ведьмину Логову, и я пытался указать ему на это, но в тот момент некогда было... особенно задумываться.

Он многозначительно нахмурился.

– Ясно. Когда вы обнаружили труп, мистер Рэмпол, он лежал у края колодца, непосредственно под самым балконом, верно?

– Да.

– В каком положении? Я имею в виду: на спине или лицом вниз?

Рэмпол с минуту подумал, закрыв глаза. Единственное, что ему припомнилось, это совершенно мокрое лицо.

– Мне кажется, он лежал на боку. Да-да, я уверен, на боку.

– На правом или на левом?

– Не знаю... стойте-ка, стойте! Да, вспомнил. На правом.

Доктор Фелл вдруг подался вперед, яростно ткнув палкой в стол.

– Вы уверены? – спросил он. – Вы точно помните, мой мальчик? Ведь так легко ошибиться.

Рэмпол решительно кивнул головой.

Да-да, вот он наклонился, ощупывает шею несчастного, чувствует, что она размозжена, а голова свободно лежит на правом плече. Он отчаянно затряс головой, стараясь прогнать эту ужасную картину.

– На правом, – ответил он. – Могу поклясться.

– Совершенно правильно, – подтвердил пастор, складывая вместе кончики пальцев обеих рук.

– Очень хорошо. Что же вы сделали дальше, мистер Рэмпол?

– Ну, в это время подошел мистер Сондерс, мы, в общем-то, не знали, что делать дальше. Единственное, о чем мы подумали, это – убрать тело, чтобы оно не мокло под дождем. Сначала мы собирались перенести его в коттедж, но потом передумали, не хотелось пугать миссис Фелл. Поэтому мы подняли его и отнесли в одно из помещений в тюрьме. Да, вот еще что. Мы нашли велосипедный фонарь, которым он пользовался для освещения. Я пробовал включить его, чтобы осветить дорогу, но он не действовал – разбился при падении.

– А где находился фонарь? У него в руке?

– Нет, он лежал на некотором расстоянии от тела. Такое впечатление, что его выбросили отдельно. Фонарь находился слишком далеко; не может быть, чтобы он держал его в руке.

Главный констебль барабанил пальцами по столу. Он все время смотрел на Рэмпола, повернув голову в его сторону, отчего морщины на шее стали походить на спираль.

– Это обстоятельство, – проговорил он, – может иметь решающее значение для того, чтобы при расследовании вынести решение, имеем ли мы дело с убийством, самоубийством или же это несчастный случай... Судя по тому, что говорит доктор Маркли, у мистера Старберта пробит череп либо в результате падения, либо как следствие удара, нанесенного, как принято выражаться, тупым предметом; шейные позвонки сломаны, на теле имеются и другие повреждения, являющиеся результатом падения с большой высоты. Однако этим можно заняться позднее. Что еще, мистер Рэмпол?