Взаперти - Кейли Лора

Темнота забирала меня, путая мысли и страхи, мешая всё в голове. Лица Амаро и Майлза смеялись, появляясь из холодного мрака, и исчезали опять, оставив лишь смеющийся рот…

– Если захочешь бежать, – оскалились зубы Амаро, – то вот…

В меня полетели листовки, десятки, сотни и больше, они разлетались по кругу, собираясь в большую воронку, окружая меня.

«Разыскивается вор-карманник» – мои лица поднимались в воздух. Я смотрел на себя же с тех фото и смеялся сам над собой. Если захочешь сбежать – звучал голос Амаро. Если захочешь сбежать – говорил я себе с тех листовок…

Я закрываю глаза.

Запах спиртного и горького дыма, бар, игральные карты, я лежу под столом и сплёвываю свежую кровь, поднимаюсь с колен, выхожу на воздух.

До дома идти не близко, впереди только улицы и дома, много чужих домов.

В животе сверлит от боли, я дохожу до подъезда, поднимаюсь по знакомым ступеням, встаю у двери.

Как же страшно входить… Но почему? Я тянусь к дверной ручке. На пороге стоит она.

– Я так и знала, что так случится! – говорит она, не моргая.

– Никто за мной не приходил? – спрашиваю я.

– Ещё чего не хватало!

Она ведёт меня в спальню и снимает с меня одежду.

Я закрываю глаза.

Тёплый свет гуляет по векам, ветер поднимает прозрачный тюль, лучи света по голой груди, загорелые бедра сжимают мои, я целую её влажные губы, дышу запахом её пышных волос. Она наклоняется ближе, падает на меня, я обнимаю её хрупкую спину, торчащие, как крылья, лопатки, она вскрикивает и разливается нежным теплом по мне.

Моя дорогая Лиан.

Она улыбается пьяной улыбкой и ожидает меня. Перевернув её на потную спину, я впиваюсь в её рот губами. Жар льётся по телу, то опускаясь ниже, то ударяя в виски. Ещё немного, и я… отшатываюсь от неё, окоченевшей. Я смотрю на Лиан – она мертвецки бледна. Веки её больших глаз отдают прозрачно-синим, губы покрыты желтизной. Я голый на ней и не могу остановиться никак. Сердце колотится от дикого страха. «Остановись! Слезь с неё, слезь! Она мертва! Прекрати!» – кричу я себе и не верю. Тошнота подступает к горлу, мне мерзко и жалко её…

Что-то ударило в стенку.

Я вскочил от резкого звука. За окном всё так же темно. На часах полтретьего ночи. В соседнем купе кто-то хрипел, то и дело стуча об пол, я встал и только потом понял, что шумели в купе Михаэля.

Выскочив в коридор и открыв раздвижную дверь, я увидел доктора верхом на мистере Лембеке, они дрались, хватая друг друга за горло и сильно хрипя.

– Что здесь происходит? – оттаскивал я одного от другого.

Другие двери тоже открылись.

– Который сейчас час…

– Кто-то дерётся?

Голоса приближались к нам.

– Какого чёрта вы делаете? – оттащил я Полянского от несчастного ботаника.

Мистер Лембек лежал на полу и хрипел. Ворот его рубашки был разорван, под глазом – кровоподтёк.

Полянский тоже был хорошенько помят, все его уложенные волосы колом стояли на голове, всё его хладнокровие мигом исчезло. Казалось, не будь тут всех нас, он разорвал бы этого господина.

– Этот псих набросился на меня посреди ночи! – откашливался Полянский. – Я открываю глаза и вижу подушку! Он хотел меня придушить!

– У меня не было другого выхода, – поднимался с пола Лембек. – Чего вы стоите? Держите его! Это он, он убил тех двоих!

– Что вы несёте? – возмутился Полянский.

– Скажете, не ваше? – указал он на открытый дипломат. – Вы мне сразу же не понравились! У него там нож, пистолет и шприц!

Я подошёл к столику и посмотрел на вещи доктора. Всё так и было, как и говорил этот суматошный.

– Отдавай ключи от вагона, ублюдок! Мы сдадим тебя полиции, – кричал на Полянского Лембек, то и дело поправляя небольшие очки, одна линза которых треснула и вот-вот норовила упасть.

– Господи! – вскрикнула миссис Салливан.

– Вы все с ума посходили! – возмутился Полянский. – Скажите же им, Берроу, что мы были с вами вместе, когда услышали крик застреленного господина и когда пропал мистер Хилл.

– Он прав, он действительно был со мной.

– Значит, вы заодно! Заодно! – кричал Лембек.

– А и правда, зачем вам пистолет? – зашёл в купе старик с ребёнком на руках.

– Отдайте малышку мне, – попросила вдова, – я её уложу.

– Нет, она со мной.

Девочка сильнее прижалась к деду.

– Так откуда пистолет и что это за шприц? – спросил он.

– Пистолет в целях самообороны, – наконец успокоил дыханье Полянский. – Давайте перестанем прикидываться, господа. Там, куда мы едем, оружие можно купить на каждом шагу. А шприц – это лекарство. Для меня. У меня диабет.

– Он же безбожно врёт! – кричал на него мистер Лембек. – Вы что, не видите? Он же прикончит нас всех!

– Пока вы единственный, кто попытался кого-то прикончить, – ощупывал шею Полянский.

– А вы единственный, у кого есть пистолет!

– Вообще-то, нет, – сказал я, – у меня тоже есть оружие.

– И у меня, признаться, тоже, – сказал старик.

– И у мужа был небольшой пистолет, – всхлипнула вдова.

– У всех, кто едет в Нью-Дем, есть оружие, Лембек, – сказал успокоившийся доктор.

– Получается, только у меня его нет? – возмутился ботаник.

– Получается, вы самый непредусмотрительный, – закрыл свой дипломат Михаэль.

– Значит, кто-то из вас может быть убийцей?

– А почему, собственно, не вы? А, мистер Лембек? Где вы были в момент убийства? – налегал на него Полянский.

– Я не собираюсь слушать этот бред!

– Правильно, не слушайте, идите лучше спать! В коридор!

В коридоре затрещал блок связи. Лембек замер на половине слова, воцарилась нервозная тишина.

– Уважаемые пассажиры, – раздалось через треск, – наш поезд не остановится на следующей станции из-за плохих погодных условий. – Динамик опять затрещал, и сигнал пропал.

Мистер Лембек кинулся к блоку экстренной связи и стал стучать по нему кулаком.

– Выпустите нас сейчас же, слышите, выпустите! Нас всех убьют, убьют! – вопил он как сумасшедший.

Девочка испугалась и заплакала. Старик унёс её в купе.

– Перестаньте пугать ребёнка, – шипела вдова на очкарика.

Но он уже никого не видел. Глаза его наполнились страхом, веко под стёклами его мелких очков задрожало, на лице появилась непонятного вида улыбка, переходящая в истерический смех.

– Матерь божья, – взмолилась вдова, – он сходит с ума!

Мистер Лембек, связанный по рукам и ногам, сидел на своём законном, дважды купленном месте.

Рядом с ним сидела Хосефа и отпаивала бедолагу водой.

– Там кто-то есть, кто-то есть в кабине поезда, – бормотал он.

– Конечно есть, – совершенно спокойно сказал Полянский, – как бы он тогда ехал.

– Надо пойти, пойти к машинисту, – тараторил взлохмаченный Лембек.

– Конечно пойдём, через закрытые двери. – Доктор посмотрел на несчастного, поправил порванный ворот рубашки и вышел из его купе.

Я уже не испытывал ужаса, меня больше пугала Лиан и этот проклятый сон, чем то, что нас захватили. Может, оно и лучше, видеть такие сны? Не так страшна будет реальность.

– Вы же понимаете, что если преступник доберётся до Лембека, то он даже не сможет себя защитить? – сказал я Полянскому, отойдя к окну.

Доктор всё так же смотрел в темноту, мчащуюся мимо нас, будто был в ней какой-то ответ, которого не было здесь.

– А может, он сам преступник и есть? – повернулся ко мне Полянский. – Неплохо ведь, а? Поднять истерику, изобразить страх, снять с себя все подозрения.

– Не думаю.

– А может, он ищет ваши часы? А, Берроу?

– Может, он ищет вас? – не выдержал я. – Вы же тоже от кого-то бежите. Или, наоборот, ищете кого?

Полянский лишь улыбнулся.

– Кстати, этот ваш шприц…

– Первый раз видите шприцы? – ухмыльнулся он, наградив меня насмешливым взглядом.

– Нет, не первый. Вот только вы…

– Что я?

– Сначала вы находите место укола на плече Хосефы, потом у вас находят шприц. Вам не кажется это слегка подозрительным?