Кокон (СИ) - Минц Валерия

— У вас что-то случилось? — осторожно начал Джеймс, присаживаясь на старый диван. — Вы выглядите... неважно.

— Просто устал, — коротко ответил Гэри, опускаясь в кресло напротив. — Работа… сами понимаете.

Джеймс кивнул, выдерживая паузу, чтобы Гэри расслабился. Он сжимал ладони, нервно перебирая пальцы, но пытался выглядеть спокойным.

— Чем я могу помочь на этот раз, детектив?

— Скажите, мистер Миллер, вы знали Шерил Мэйн? — начал Джеймс, стараясь говорить ровно.

Гэри напрягся, его пальцы нервно забарабанили по подлокотнику кресла.

— Шэри... да. Она была пациенткой доктора Боумана, и мы пересекались... пару раз. Жалобы на усталость, стресс. Но это не только физиология, вы понимаете? У нее был... сложный жизненный путь.

— Вы имеете в виду мотель? — Джеймс чувствовал, как пазлы начинают складываться, но все еще не понимал полной картины.

Тот слегка покраснел и кивнул.

— И вы знали об этом? — уточнил Джеймс, склоняя голову на бок.

Гэри отвел взгляд, его голос стал чуть тише.

— Она рассказала. На таких приемах люди иногда говорят больше, чем собираются. О работе, о... проблемах. Я пытался ее поддержать. Думаю, ей это нужно было.

Джеймс заметил, как Гэри избегает смотреть ему в глаза. Он чувствовал ложь, но пока не мог понять, насколько глубокая она была.

— Мне стало известно, что вы подвозили Шерил до мотеля «Норсвуд Плейс». Можете рассказать об этом?

— Она попросила подбросить ее после приема, — Гэри почесал затылок, избегая взгляда Джеймса. — Я... честно, не сразу понял, о чем она. Думал, просто... по делу. Даже не знал, что она там работала. — он затих, покраснев еще сильнее. — Это ведь не преступление, да?

Джеймс выдержал паузу, давая Гэри самому заполнить тишину. Это часто срабатывало.

— Она предлагала вам что-то? — наконец спросил он, стараясь звучать спокойно.

Миллер поднял глаза, но, поймав пристальный взгляд Джеймса, снова опустил их.

— Да, — признался он, голос его звучал почти шепотом. — Но я... я отказался. Я не из таких. Просто хотел помочь.

Джеймс отметил нервные движения Гэри — он явно что-то скрывал, но, возможно, это было больше связано с его стыдом, чем с настоящей виной.

— И чем же вы думали помочь ей, уединившись в мотеле?

— Я бы не стал ничего с ней делать, тем более что она недавно перенесла тяжелую процедуру… Я просто ушел, когда она заснула.

Гэри замолк, его взгляд потемнел, а пальцы начали нервно теребить подлокотник кресла.

— Процедуру? — уточнил Джеймс, слегка подавшись вперед. — О чем конкретно речь?

Гэри закрыл глаза, будто этот вопрос оказался для него слишком тяжелым. Он замешкался, его руки нервно дернулись. Наконец парень тяжело вздохнул.

— О ребенке, — сказал он тихо. — Она была на третьей неделе беременности, когда обратилась ко мне. Но решила... решила сделать аборт.

Джеймс почувствовал, как в груди нарастает холодное удивление. Он замер, пытаясь осмыслить услышанное.

— Беременна? — переспросил он, не веря своим ушам. — Я... ничего об этом не знал. Этого не было в отчетах.

— Конечно, не было, — горько усмехнулся Гэри. — Это ее выбор, ее тайна. Она не хотела, чтобы кто-то знал. Даже мне это рассказала только потому, что не могла иначе получить направление на процедуру.

Джеймс откинулся на диван, чувствуя, как подступает раздражение из-за собственной невнимательности. «Как я мог упустить такую деталь? — думал он, проводя рукой по лицу, будто пытаясь стереть нарастающее чувство вины. — Почему я не заметил упоминаний об этом, ведь наверняка прерванная беременность не могла пройти мимо судмедэкспертов…»

— Почему она решилась на это? — спросил он, стараясь говорить твердо, но голос все же дрогнул.

— Она сказала, что ребенок только помешает, — ответил парень, его голос наполнился глухим раздражением. — Что это «лишний груз». Я пытался ее отговорить, сказал, что это ее шанс. Новый старт. Но она только посмеялась. И знаете, что она сделала после? Вернулась на работу, как будто ничего не произошло.

Его взгляд был рассеянным, а пальцы нервно постукивали по колену.

— Возможно, этот вопрос прозвучит бестактно, но… — осторожно начал детектив. — Это был ваш ребенок?

— Ч-что? — молодой врач в ужасе поднял глаза. — Нет… нет, конечно! Она сказала, что не знает, кто был отцом. Вероятно, один из ее клиентов… Насколько я знаю, у нее не было постоянного партнера.

Гэри вдруг замолк, словно осознав, что сказал слишком много. Джеймс сидел неподвижно, ощущая, как в голове закипает новая волна вопросов.

— Вы верили, что она способна изменить свою жизнь? — Джеймс сделал вид, что этот вопрос задал невзначай, но внимательно следил за реакцией собеседника.

Тот внезапно поднял глаза, и в них мелькнуло что-то резкое.

— Да, я верил, — его голос прозвучал тверже. — Это ведь был ее шанс, понимаете? Аборт — это... это не просто медицинская процедура. Это как новая точка отсчета. Я пытался ей это объяснить. Сказать, что у нее еще есть возможность исправить ошибки.

Джеймс слегка наклонился вперед, скрестив руки на коленях.

— И что она сказала?

Миллер горько усмехнулся.

— Она сказала, что я ничего не понимаю. Что ей проще вернуться к тому, что она знает, чем пытаться что-то менять.

— И вы согласились с этим? — в голосе Джеймса прозвучала легкая ирония.

Гэри резко вздохнул, опустив взгляд.

— Нет, — его голос снова стал тихим. — Я был... разочарован. Такое ощущение, будто ты бьешься о стену. Ты пытаешься помочь, но человек просто... отказывается.

Джеймс некоторое время молчал, внимательно разглядывая собеседника. Гэри избегал его взгляда, будто что-то скрывал.

— Вы противник абортов, мистер Миллер? Если так, то вы выбрали не тот штат для прохождения практики.

— Мои этические соображения никак не должны сказываться на моей работе, детектив, — сухо процедил он. — Мое дело — дать пациенту выбор.

— Это все равно было ее решение, как бы оно ни выглядело со стороны, это была ее жизнь.

Гэри стиснул губы, его лицо на мгновение напряглось.

— Иногда люди делают выборы, которые губят их, — произнес он почти шепотом. — И это не их вина. Они просто не знают, как жить иначе.

Джеймс отметил, как сильно изменился тон его голоса. В этих словах была какая-то личная боль, словно Гэри говорил не только о Шерил.

Миллер некоторое время молчал, будто взвешивая слова. Затем он вдруг заговорил, и в его голосе послышалась странная смесь усталости и убежденности:

— Вы знаете, детектив, многие люди живут... не своей жизнью. Они пытаются быть теми, кем их хотят видеть другие. Притворяются. Откладывают себя настоящих «на потом». — он сделал паузу, нервно скрестив руки. — Но иногда это «потом» так и не наступает.

Джеймс удивился, но ничего не сказал, позволяя Миллеру продолжить.

— Они думают, что у них будет время все исправить. Начать жить по-другому. Но жизнь... она не терпит отлагательств. Один неверный шаг — и все. Уже поздно. Все зря.

Джеймс почувствовал, как эти слова попали прямо в цель. Он молчал, но внутри все зашевелилось. Гэри говорил об этом так, словно сам пережил эту истину на собственном опыте. А может, он просто слишком долго наблюдал за людьми, которые не смогли ее понять.

— Это... глубокая мысль, доктор Миллер, — наконец произнес Джеймс. — Но не каждый способен осознать это вовремя.

Гэри криво усмехнулся.

— Да, — согласился он. — Не каждый.

Детектив встал, чувствуя, как эти слова эхом отдаются в его голове. Он подумал о своей жизни: о семье, которую все чаще оставлял на втором плане; о собственной гонке за этим делом, которая стала почти навязчивой идеей. Неужели он тоже был одним из тех, кто откладывает жизнь на потом?

— Спасибо за ваше время, мистер Миллер, — он поднялся, чувствуя, что дальше разговор бесполезен. — Если что-то вспомните, дайте знать.

Гэри кивнул, проводив его до двери. Весь путь он молчал, а Сэвидж не мог отделаться от мысли, что за этим молчанием скрывалось больше, чем просто усталость.