Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Сегодня Лидия, как всегда, в спортивном костюме и кроссовках. Волосы заплетены в короткую косичку, на лице минимум косметики. Боевое дежурство. Борька решает кроссворд.
– Голубцы будешь? – кивает Лида на термос, едва я переступаю порог Борькиного кабинета.
– Нет. На ночь есть вредно. Погнали к Шкрябину. Я пробил по телефону, он сейчас дома.
– Далеко? – уточняет Укушенный.
Я достаю постановление, разбираю иероглифы Запеканкина и вычленяю адрес.
– Рядом. Минут десять езды.
– Я с вами, – строго предупреждает Лидуся, не знающая истории со Шкрябиным и заподозрившая что-то нехорошее.
– Да Бога ради, – киваю я, – понятым будешь. Второго на улице найдем.
Лидия успокаивается и начинает разминать руки.
– У нас ОМОНовцы сейчас в отделе. Рейдуют. Может, захватим парочку? – предлагает Бориска.
– Отчего же не взять? ОМОН доброму делу не помеха.
Мы быстро заканчиваем сборы и выдвигаемся. Транспорт берем частный. ОМОНовцы выходят на проспект и тормозят джип.
– На обыск подкинь…
– Ко мне?
– Дойдет и до тебя…
Дом у Шкрябина послевоенный, сталинский, с просторным подъездом и грохочущим лифтом. На таком шахтерам в забой спускаться в самый раз. Но мы не пользуемся подъемным средством, сохраняя конспирацию. Квартира на четвертом этаже. Дверь – броня. Или под броню. В любом случае, выглядит внушительно. Мы разбиваем лагерь и проводим военный совет. Лидия уже в курсе мероприятия.
– Если позвонить, и сказать, что это обыск, – начинаю я, – можно тут же ехать назад. Наркота будет в сортире, ствол – под окнами.
– Водопроводчики? Почта? Соцопрос? – подает голос Укушенный.
– В час ночи? Несерьезно.
– Дверь надо выносить к чертям собачьим, – предлагает библиотекарь Лидуся, – фиг ли манерничать? Понимаю, не было б постановления… Да и без него бы обошлись…
С кем поведешься… Научилась работать.
Мы молча оцениваем предложение, рассматривая дверь. Легко сказать – выносить. Это не картонка в панельном доме. Начнем возиться, весь дом сбежится. Я с надеждой смотрю на бойцов ОМОНа. Те с надеждой смотрят на нас. Тишина. Мент родился.
– И как выносить? – спрашивает супруг у супруги, – глянь, дверь какая. Да еще открывается на себя.
– А как вы это обычно делаете?
– Можно кумулятивным зарядом, – отвечает один из бойцов, – можно пилой специальной. Если первый – второй этаж, можно тросом вырвать. Один конец к двери, второй к бэтэру*…
Стоит ли говорить, что ни заряда, ни пилы, ни троса, ни тем более бэтэра в нашем распоряжении не имеется. Только пара фонариков и авторучки. Приехали.
– Тросом? – размышляет вслух Лидия, – а где его достать?
– Да не проблема, – кивают ОМОНовцы, – тормознуть тачку, да попросить.
– Действуйте! – командует Борькина супруга, – и ломик какой-нибудь найдите.
Бойцы идут вниз, гремя сапогами на весь подъезд. Лидия начинает исследовать ручку двери. Ручка приварена к обшивке намертво и, в принципе, выдержит. Замки импортные, но не самые прочные – треснут.
– Послушай, малыш, – Борька закуривает и обнимает супругу за плечо, – мы на четвертом этаже. Никакого троса не хватит.
– К тому ж, такую дверцу даже БТР не вытянет. Трактор нужен, – поддерживаю я коллегу.
– Во-первых, мальчики, – Лида убирает Борькину руку с плеча, – пожалуйста, на пол тона ниже, сейчас весь дом проснется, а во-вторых, потушите сигареты. Тяга изнутри, ваш Шкрябин учует.
Мы переглядываемся и выкидываем окурки. Возвращаются бойцы, неся металлический буксирный трос диаметром с большой палец и полуметровую монтировку.
– Подойдет? В самосвале взяли.
– Вполне. Привяжите трос к железяке. Да не так! – шепотом кричит Лидуся, – Петлю сделайте! Вот!
ОМОНовцы выполняют команду быстро и четко.
– Значится так, – наставляет Лида бойцов, – когда дверь вылетит, работаем жестко, без соплей. Чтоб ничего не успел скинуть. Мордой в пол, будет рыпаться – по сопатке. Наркота на балконе, там же ствол. Все ясно?
– Все.
– Тогда поехали!
Лидия ловкими, кошачьими движениями, почти бесшумно цепляет свободный конец троса к ручке. Затем разматывает его, двигаясь по направлению к лифту. Вызывает кабину. Когда та приползает, распахивает наружную створку и блокирует «концевик» Борькиной зажигалкой. Я, кажется, начинаю догадываться… Теперь лифт поедет даже при отрытой двери на площадке… Лидуся просовывает монтировку с привязанным к ней тросом в щель между внутренними створками лифта и возвращается к нам.
– Готово. Ступай вниз, – кивает она одному из бойцов, – и вызови лифт. Только тише, умоляю…
ОМОНовец кивает и на цыпочках идет на первый этаж.
– Ну, что, мальчики, готовы?
– Готовы, малыш.
Мы встаем по бокам двери на безопасном расстоянии. Прислушиваемся. Первый боец благополучно добрался. Три, два, один, пуск…
Лифт вздрогнул и пополз вниз.
– А понятые?! – вдруг вспоминаю я.
– Поздно, – бросает Лидия, – да хрен с ними. После найдем.
Трос натягивается. Мне хочется зажать уши. Что сейчас будет…
Первый раз в жизни я ощутил, что такое подземный толчок. В смысле, землетрясение. Дом вздрогнул, куски штукатурки посыпались на наши неприкрытые головы (боец не в счет – он в каске), противный треск ударил по барабанным перепонкам, посыпались стекла из окон парадной. Короче, баллов семь по шкале Рихтера. Никакой трактор не выдержал бы такого напряжения. Но лифт – не трактор. Он и не такое видывал! Сделано в СССР! Качество на века!
– Крошки мои, за мной!
Дверь вылетает из проема вместе с косяком и всеми импортными замками. Дальнейшая ее судьба нас мало интересует, мы бросаемся вперед, в темноту. Планировка типовая, не заблудишься. Я фонариком освещаю дорогу, ОМОНовец, как велено, мчится по коридору в дальнюю комнату, к балкону, сметая все на своем геройском пути. Укушенный – сразу на кухню, крепко сжимая пистолет двумя руками, на манер американских копов. Лидия ударом ноги распахивает дверь в ближайшую от нас комнату и залетает внутрь. Мелькает тень, вероятно, проснувшегося Шкрябина. Резкий вскрик Лидуси на выдохе, звук удара кроссовки о плоть, стон боли, грохот упавшего на ковер тела…
