Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Голос, противнее которого я в своей жизни не слышала, шелестя пропел мне на ухо:
– Отчего это наша златокудрая прозябает в одиночестве? Пребывает в милом неведении или как?
– Или как, – буркнула я и поспешила свернуть свою творческую деятельность: пододвинула к себе сумку, скатала трубочкой исписанные листки бумаги, сунула их в сумку и швырнула туда же карандаш.
– О-о-о, мемуары?! – Человече, хрустнув суставами, опустился рядом со мной. – Похвально, похвально. Хотя... Если рассмотреть истинное положение вещей, то более вам занять себя и нечем.
– Да что вы?! – стараясь сохранить спокойствие в голосе, произнесла я, все так же не поворачивая головы в его сторону.
– Да, да... Только такая самонадеянная особа, как вы, может пребывать в состоянии относительного покоя, когда у нее из-под носа уводят горячо любимого супруга.
– Его никто не уводит. Люди занимаются спортом.
– О, это так у нас сейчас называется?! Вы или излишне доверчивы, или насквозь циничны. – Противный скрипучий голос умолк, но ненадолго. Вскоре отвратительное поскрипывание продолжилось. – Зная вашу амбициозность, приходится лишь удивляться тому, что происходит.
– И что же?
– Юная беспринципная шлюха вовсю клеит вашего муженька, а вам и дела нет!
По-моему, его голос приобрел оттенки плохо скрываемой ярости. Интересно, на предмет чего?
– Вы, собственно, за кого больше печетесь? – Я все-таки соблаговолила повернуть к нему голову и почти тут же охнула от изумления. – Однако!..
– Я знал, что вам понравится. – Мужчина, сидевший слева от меня, потеребил пальцами правой руки свою докторскую бородку.
– Н-да... Трехдневная щетина вас более не устраивает.
– Так же, как и вас белокурый цвет волос. А зря, наверное. Ваш любимый, чувствуется, тяготеет именно к такому оттенку.
– Мой Незнамов любит только меня, – с наглой самоуверенностью произнесла я, стараясь не слушать постанывающего голоса сердца. – И непонятно, что вас больше всего заботит? А!!! Кажется, я догадываюсь! Эта юная беспринципная шлюха, как вы изволили выразиться... Она сделала вам рога?
– Отнюдь нет. – Мой собеседник оставил в покое свою бородку и, не пряча издевки, парировал. – Мою голову подобный убор не украшает. А вот ежели к женщинам применительно подобное сравнение, то ваша милая головка давно бы уже склонилась до самой земли. Но, видя любопытство во взоре, я тем не менее отвечу: я не знаю эту девицу.
– Чем же мы тогда обязаны присутствием в таком забытом богом месте столь высокочтимой особы?!
Боже, ну отчего этот человек, всякий раз внезапно появляясь за моей спиной, вызывал во мне такое раздражение.
– Уж не моя ли скромная персона тому виной?
Он молча пожевал губами, разглядывая меня поверх узких стекол солнцезащитных очков, покривился в ухмылке некоторое время и затем коротко ответствовал:
– Нет, не обольщайтесь.
Что же, вполне в духе этого человека. Вполне. Собственно, задавая свой вопрос, я осознанно подталкивала его к хамству. Хотя, впрочем, его и провоцировать не нужно было. Это его жизненное кредо – говорить женщинам гадости...
...Я забежала в кабину лифта и, не повернувшись, застыла спиной к захлопнувшимся створкам. Рыдания подступали к горлу, застилая глаза слезами и перехватывая дыхание, поэтому у меня имелись вполне объективные причины не видеть стоявших за моей спиной. Кажется, там кто-то появился именно сейчас. Человек нетерпеливо потоптался и голосом, который трудно назвать благозвучным, поинтересовался:
– Вам куда?
– Первый...
Двери лифта лязгнули, легкий толчок, и мы плавно поехали вниз. Я ощущала за спиной присутствие постороннего мужчины, чувствовала затылком его сверлящий взгляд, но повернуться к нему лицом сил у меня не было. Новость, которую мне только что сообщила моя хорошая знакомая, работающая старшей медсестрой в кардиологическом отделении областной больницы, буквально подкосила меня. Собственно, это именно она вызвала меня к себе ночным телефонным звонком. И именно она рассказала о том, что мой Аркаша, мой муж, которого я похоронила почти год назад, до встречи со мной перенес тяжелейшую операцию на сердце. Все то время, что мы прожили в супружестве, он наблюдался именно в их отделении, периодически укладываясь на обследования, которые мне преподносились как экстренные командировки в отдаленные регионы. В последние дни перед смертью он приезжал сюда и жаловался на сильные боли за грудиной. Врачи настоятельно советовали ему отлежаться именно в их клинике, а не где-то на топчанах высоко в горах, но он не послушался. И как следствие – смерть.
– Ну почему?! – сдавленно прошептала я, вытаращив глаза в ужасающем изумлении на приятельницу. – Почему ты не рассказала мне ничего тогда, когда можно было его спасти?!
– Потому что я поклялась ему ничего не говорить тебе, – виновато улыбнулась она, стаскивая с головы сестринский колпак и ероша коротко остриженные седые волосы. – Он очень любил тебя, Витуля. Огорчить тебя для него было смерти подобно. А тут ты собралась вдруг отдохнуть... Как он мог сорвать ваш отдых, уехав в «очередную командировку»? Я помню его взгляд, которым он наградил меня, когда я пригрозила все рассказать тебе. Это очень трудно понять, Вита. Мужики вообще-то не умеют болеть. Стоит у них появиться насморку, как тут же они себе рак или СПИД диагностируют. Падают на кровать, чтобы супружница вокруг пчелой кружила. А Аркаша... Я даже порой завидовала тебе. Столько в нем было самоотречения, любви к тебе.
– Ты дрянь!!! – упрямо бубнила я, раскачиваясь на стуле. – Я видеть тебя больше не могу!!! Как ты могла?! Если бы я только знала... Разве я отпустила бы его туда одного?!
– Я не знала, что он летит один, – огрызнулась она. – Ты со своими наркоманами носилась, как с яйцом пасхальным. Ты же ничего видеть вокруг себя не хотела. Вот подожди, твои подопечные ноги о тебя вытрут когда-нибудь.
– А зачем ты позвонила?! – Я посмотрела на нее глазами побитой собаки и всхлипнула. – Чувство вины замучило?! Извело тебя оно?! Или захотелось увидеть, как сползает с моего лица улыбка? Ты наверняка прослышала о переменах в моей жизни, вот и решила мне настроение подпортить!
