Убийственное вязание - Паркс Лора

– Вот и загадывай после этого желания Санте, – мрачно пошутила Грейс, выливая кофе в свою кружку и отрезая свежий ломтик лимона. Подумав, она поставила на стол еще одну кружку и налила остатки напитка в нее. Угостит Чарли, если он не ушел. В конце концов, время до появления полицейских есть…

А ведь она мечтала войти в оргкомитет Фестиваля. Ее работы давно уже были признаны лучшими в городе, успешно продавались. У нее всегда был свой стенд, и вот наконец-то ей предложили возглавить оргкомитет! Правда, несколько поспешно, так что Грейс пришлось буквально на ходу разбираться со всеми свалившимися на нее делами, начиная от сметы за дорогу и размещение в единственном у них в городе отеле приглашенной звезды и заканчивая организацией чайного стола и покупкой дополнительных мусорных корзин.

И это было похоже на сон, на сбывшуюся мечту… пока она не увидела имя главного гостя.

Андреас Чейз. Человек из ее прошлого, который приехал в город на фестиваль только два дня назад, но уже измотал Грейс все нервы.

Грейс сознавала свои сильные стороны и излишней скромностью не отличалась. Она постоянно изучала и осваивала что-то новое. Отдавала дань и традиционным техникам. Умело подбирала цвета и мотивы, владела как спицами и крючком, так и вязанием на луме – простеньком станке с зубчиками, вокруг которых и оплетаются нити, создавая интересные узоры. Более того, кардиганы Грейс славились на всю область, и к ней поступали заказы не только из соседних городов. На прошлой неделе она отправила очень сложный заказ в Шотландию. И ей было чем гордиться. Она связала не только два кардигана, но и свадебное платье! И украсила его вставкой макраме из крученых шелковых нитей – получилось впечатляюще.

Но Чейз, с точки зрения людей, не чуждых творчеству такого рода, был настоящей звездой. Его шарфы и палантины, связанные в технике «Бабушкин квадрат» и собранные на шелковую подкладку, славились во всем мире. Крошечные, со стороной порой не более пары сантиметров, мотивы он вывязывал с объемными элементами, и узор отлично читался. Собирались эти квадратные мотивы в единое целое то плотным контрастным узором, то тонким, больше похожим на кружево, сквозь который просматривался шелк подкладки. Стоили такие шарфы, палантины и кашне баснословных денег, и, говорят, даже королевские особы имели в своем гардеробе изделия Чейза.

Грейс еще раз вздохнула и напомнила себе, что эту историю она оставила в прошлом. И поклялась, что не будет к ней возвращаться. Но встречи с Чейзом она боялась. И даже хотела снять свою кандидатуру с должности распорядителя фестиваля. В день его приезда Грейс волновалась как девчонка. Перемерила не меньше десятка костюмов. Какой стиль выбрать? Официальный? Или свободное вязаное платье из буретного шелка? Тем более погода стояла теплая, даром что осень, а буретный шелк, спряденный из коротких ниточек-шелковинок буретного шелкопряда, обладал удивительной способностью дарить прохладу в жару и согревать в холода. А может быть, неформальную свободную юбку и кардиган? Лучший из ее коллекции? В той самой технике интарсии?

В результате все пошло не так. До самой ночи организаторы фестиваля готовили залы, расписывали столы, организовывали встречи мастеров, выпили не меньше десятка литров кофе и крепкого черного чая, и Грейс заснула прямо там, в кабинете, который им выделил колледж, на неудобном диване. Она даже не помнила, как это произошло. Вроде бы только что они составляли расписание выступлений на фестивале, а сейчас ее будила Диана, подруга и помощница Грейс в оргкомитете, шепотом сообщавшая, что приехал сам Чейз.

Андреас ни капли не изменился. Короткая стрижка, подчеркивающая чуть лошадиные черты привлекательного, аристократичного костистого лица. Тот же прищур, ленивая улыбка только одним уголком губ, свитер из его новой коллекции и…

– Очень приятно познакомиться с вами, Грейс. Видел ваши последние работы на сайте фестиваля. Значит, мы с вами своего рода конкуренты. Кроме шарфов, я тоже привез кардиганы, – сказал он, пожимая руку Грейс так, словно видел ее в первый раз. И даже попытался воздействовать на нее своим обаянием?

Грейс нашла в себе силы кивнуть. И улыбнуться. А потом добавить, что она не видела его с тех самых пор, как они встречались в Лондоне много раз… давно. Просто для того, чтобы посмотреть на его реакцию. Ведь как-то же должен был Чейз показать, что видит ее не в первый раз. Что у них было… был кусочек общего прошлого?

Зачем он сделал вид, что не узнал Грейс?

Какие кардиганы, если в плане было заявлено, что он покажет всю коллекцию шарфов, посвященных английской осени?

Даже здесь, даже после стольких лет, он снова делал все назло и в последний момент менял планы.

Только теперь это, пожалуй, не имело значения. Но почему он оказался у ее порога? Хотел поговорить с ней? О чем? И что ей, милостивый Боже, теперь делать с фестивалем? Где взять новую звезду?

Грейс вздохнула. Подхватила кружки с кофе и пошла в сад второй раз за это утро.

Грейс не любила чай. Вернее, не совсем так. Пить традиционный английский напиток она могла только с молоком. Что в целом поощрялось британскими традициями. Тем более что делала это Грейс только один раз в день. И время чаепития принадлежало только ей одной. Вечерний чай с молоком. Заваренный в старом бабушкином чайнике белого фарфора. Такая же белоснежная фарфоровая чашечка. Чай с маслом бергамота, в меру крепкий и терпкий. Молоко в крошечном сливочнике. И кусок морковного торта. В конце концов имеет же она право позволить себе одну маленькую слабость в день.

А кофе – черный, с лимоном, и сколько угодно чашек в день.

– Вы, конечно же, не видели, как убитый тут появился? – спросила Грейс у соседа.

– Конечно же, нет, – покачал он головой. – Если понадобится помощь – позовите. – Одним глотком он выпил кофе, чинно вернул чашку Грейс и ушел в свой дом. Чарли не славился любовью к общению. И раз уж она услышала от него целую фразу всего за одно утро, а не пару слов, можно смело сказать, что в следующий раз он заговорит с Грейс через пару дней.

Когда он только переехал в этот дом, Грейс решила, что должна проявить какое-то соседское радушие, напекла печенья и пошла знакомиться. Чарли вернулся откуда-то очень уставший, в одежде, испачканной кровью, и Грейс решила, что не хочет знать – чьей. Но машинально отметила, что на темно-синей рубашке бурые пятна смотрятся интересно, и можно будет попробовать такое сочетание цветов для ее следующего свитера. А если добавить бледно-серые акценты? Или все же приглушенно-бежевые? Тогда, в общем-то, разговора особо и не получилось. Чарли сумрачно назвал свое имя, взял печенье и захлопнул дверь перед ее носом, буркнув что-то, с натяжкой воспринятое Грейс как благодарность.

Полиция ехала к ней целых двадцать минут. Хотя и на машине с мигалками, как в кино. Был в этом определенный шарм. Убийство в маленьком английском городке, где самая молодая постройка – автобусная остановка на въезде в город. Кажется, ее поставили там семьдесят лет назад. Приедет черная полицейская машина, обязательно будет пожилой констебль и пара замечаний о погоде. Неспешный разговор, может быть, даже под моросящий дождик. Грейс посмотрела на ясное синее небо. И поняла, что всеми этими чепуховыми мыслями просто пытается себя успокоить. А то, что полиция долго добирается, вполне объяснимо: надо же захватить с собой местного доктора, который при необходимости – а таковая обычно отсутствовала – выполнял функции судебного эксперта.

– И викарий. Должен быть викарий, и он похвалит мои розы, – пробормотала Грейс себе под нос, – ведь все в городе знают, что семья Чибнелл выращивает лучшие розы в округе, и попробуйте с этим поспорить!

Она успела сходить в дом и налить себе еще одну чашку кофе, стараясь не смотреть на труп, и села на ступеньки крыльца. Отчего-то ей не хотелось оставлять Чейза одного. Странно, что труп не вызывал у нее страха или отторжения. Это просто оболочка. Самого Чейза там уже не было. Но какое-то уважение все же стоило проявить.