Самый дождливый октябрь - Комарова Ирина Михайловна

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54

Значит, нужно добраться до выключателя. Вот только встать без надежной опоры, пожалуй, не получится. Имеет смысл подползти к тому же столу или к стене. К стене логичнее – выключатель там, зато к столу ближе. Немаловажный фактор в создавшейся ситуации.

Пока я стояла, покачиваясь на слабых конечностях, на лестнице послышался невнятный шум. Голоса какие-то, что ли? Неужели я ошиблась в расчетах, и времени прошло слишком много? Так много, что Гошка забеспокоился? Сейчас он ввалится в квартиру, и сразу начнет ругаться… Я вдохнула поглубже и зажмурилась, готовясь переждать первый шквал Гошиного раздражения.

Голоса стихли, и я приоткрыла глаза. Может, обойдется? Мало ли какие люди могут ходить вечером в подъезде? Кто-то возвращается домой, кто-то понес ведро на мусорку – встретились соседи на лестнице, перекинулись парой слов. Имеют право. А мне, пожалуй, разумнее двигаться в сторону выхода из комнаты. Туда, правда, еще дальше, но зато я встану на ноги совсем рядом с выключателем. Я глубоко вдохнула и приготовилась сделать первый, если так можно выразиться о продвижении на четвереньках, шаг.

Именно в этот момент, входная дверь грохнула, словно по ней ударили ногой, и распахнулась. Следом раздался громкий топот, неожиданно включившийся свет хлестнул по глазам, заставляя зажмуриться, и грубые мужские голоса заорали:

– Лежать! Не шевелиться! Руки вверх!

Из всех этих взаимоисключающих требований, я выбрало одно, второе. Я замерла. Снова ложиться на пол, от которого я, только что и с таким трудом оторвалась, мне не хотелось, а поднять руки я не могла чисто физически – у меня просто не хватило бы сил. Поэтому я застыла на месте, мелко моргая и ожидая, что будет дальше.

А дальше я услышала смутно знакомый, безмерно удивленный голос:

– Рита? Вот кого не ожидал… Как вы здесь оказались?

С некоторым трудом, я сумела сфокусировать взгляд и поняла, что ко мне обращается Миша – оперативник из группы Володи Стрешнева. Рядом с Мишей стоял незнакомый мне парень, совсем молодой, стажер, наверное. Парень нервно сопел и, вцепившись в пистолет двумя руками, направлял его прямо на меня. Миша свой пистолет уже опустил и смотрел с доброжелательным любопытством, приправленным капелькой сострадания. Очень славный парень, этот Миша, если только он вас не допрашивает. Но я не обрадовалась, увидев его. Не особенно приятно встречать старых знакомых стоя на четвереньках и в весьма растрепанном виде. Тем более, находясь в чужой квартире и имея самое смутное представление о том, что в этой квартире произошло.

– Руки вверх! – повторил стажер, звонко, но неуверенно.

– Да что ты, Сережа, перестань, – мягко укорил его Миша. – Это же Рита Рощина, из агентства «Шиповник». Мы с ними дружим.

– Очень приятно, – Сережа с явной неохотой опустил пистолет.

– Взаимно, – каркнула я. В горле пересохло, и голос звучал отвратительно хрипло. Я перевела взгляд на Мишу и попыталась выдавить что-то более или менее похожее на улыбку, когда он вдруг нервно огляделся, обежал вокруг стола, выскочил из комнаты, через мгновение вернулся и спросил:

– Рита, а где труп?

Я прекратила бороться с судьбой и села на пол.

– Какой тебе труп нужен? Мой, что ли?

Ответить он не успел – в комнату, сердито стуча каблуками, вошел Володя Стрешнев.

– Привет, Рощина, – небрежно взмахнул он рукой и тут же повернулся к подчиненным: – Ну, что тут происходит? Где труп?

– Трупа нет, – доложил Миша. – Я обошел квартиру, ничего похожего. Есть только она, Рита.

Володя снова уставился на меня.

– Уж извини, – пожала я плечами. – Не оправдала.

– Очень смешно, – буркнул он и протянул мне руку. – Чего на полу расселась? Вставай.

Я послушно ухватилась за его ладонь, попробовала подтянуться и снова опустилась на пол, закусив губу.

– Не, Володя, я еще немного посижу.

– Тебе что, плохо? – встревожился он. – Позеленела вся, как старая картошка.

– Спасибо тебе, Стрешнев, – от смеха голова болела еще сильнее, но удержаться я не могла. – Умеешь ты сказать девушке приятное.

– У тебя с головой все в порядке? При чем здесь приятное? – Володя наклонился и пощелкал пальцами перед моим лицом. – Я говорю, может врача вызвать?

– Отстань, – я, как могла плавно, отодвинулась назад. – По голове меня стукнули, так что она болит, но ничего страшного. И перестань вертеть пальцами, меня от этого мутит.

– Раз мутит, значит, сотрясение мозга, – влез с непрошеным диагнозом Миша. – Точно, «скорую» надо.

– Не надо никакой «скорой», – я повысила голос, стараясь не морщиться (говорить тихо было не так больно). – Голова цела, сотрясения нет, все в порядке.

– Хочешь сказать, что тебя всегда от моего вида мутит? – усмехнулся Володя. Он присел на корточки и, ухватив меня за подбородок, пристально всмотрелся мне в глаза.

– Только когда ты хватаешь меня за лицо, – я снова попробовала отодвинуться, но на этот раз ничего не получилось, Стрешнев держал крепко.

– Ну, что ты пристал, честное слово! Отпусти! – взмолилась я. – Все у меня хорошо, говорю же! Мне не врач нужен, а телефон, Гошке позвонить. Володя, если я ему сейчас не позвоню, он мне шею свернет, ты же знаешь!

– Шею он тебе свернет, это обязательно, – спокойно согласился Володя и отпустил мой подбородок. Но, вместо того, чтобы подняться, уже двумя руками, слегка наклонил мою голову вперед и быстро ощупал крепкими сухими пальцами. Только после этого, видимо успокоившись, отпустил. – Ладно, черепушка, по крайней мере, цела. Но шишка классная, хоть на выставку посылай. Рассказывай, в какую еще историю ты умудрилась влипнуть?

– Сначала телефон, – заупрямилась я. – На один звонок имею право! Где моя сумочка?

Володя пожал плечами, а Миша деликатно подсказал:

– Наверное, там, где вы ее положили.

– Нигде я ее не положила, – проворчала я и заглянула под стол, мне казалось, что сумочка должна быть именно там. – Она сама улетела куда-то.

Стрешнев с Мишей переглянулись, и беспокойство за состояние моего рассудка отразилось на их, мгновенно ставших озабоченными, лицах. Только юный Сережа, не отвлекаясь на незначительные, вроде состояния моего здоровья, мелочи, старательно завертел головой.

– Вот эта, что ли? – он поднял сумку с пола и протянул мне.

– Спасибо! – я даже привстала, обрадовано, выхватила у него сумку и тут же, со стоном, рухнула на пол. – Черт!

– Эй, Ритка, ты поаккуратнее прыгай, – придержал меня за плечи Володя.

– Да уж, – я сглотнула неожиданно появившуюся во рту горькую слюну. – Похоже, резкие движения мне сейчас противопоказаны.

Я опустила сумку на колени, плавно открыла замок-молнию, не менее плавным движением достала из кармашка телефон и мягко нажала на кнопку вызова. Гошкин номер у меня всегда стоит первым. Напарник отозвался сразу. Не думаю, что он держал телефон в руке, но звонка моего явно ждал, причем ждал давно и успел начать нервничать. Это было ясно потому, что вместо дружелюбного «привет» или нейтрального «алло», я услышала резкое: «Ну?»

– Гоша, ты только не сердись, пожалуйста, – успела сказать я, после чего Володя ловко выдернул телефон из моих слабых пальцев.

– Да уж, ты, пожалуйста, не сердись, – заговорил он, на редкость, по-моему, противным голосом. – Не теряй время напрасно, а приезжай побыстрее к нам.

После короткой паузы, Гошка громко, так что даже нам было слышно, спросил:

– Стрешнев, это ты что ли, дурью маешься?

– Это я, – с достоинством ответил Володя. – Но я не дурью, по вашему, господин Брынь, вульгарному выражению маюсь, а выполняю свои непосредственные служебные обязанности. Вам ясно?

– Нет, – коротко и все так же громко ответил Гошка. – Что там с Риткой? Она в порядке?

Володя бросил на меня оценивающий взгляд и поджал губы.

– Что считать порядком. Голова у нее цела.

Короткий, но мощный залп, вылетевший из трубки, произвел впечатление на всех. Володя счастливо заулыбался, Миша удивленно приподнял брови, а у юного Сережи порозовели скулы. Я же только пригорюнилась. То ли еще мне предстоит услышать.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54