Удачный брак - Маккрейт Кимберли

— Да, но сразу после. Они с мужем там оба были, насколько я слышал. С этими вечеринками и раньше возникали проблемы. Но обычно жалобы на шум от соседей, публичное распитие и всякая ерунда. Но прошлым летом два парня подрались. Правда, это все я знаю через вторые руки. Сам я до сегодняшнего утра никогда про это не слышал. Я в отделе по борьбе с организованной преступностью. Но даже я в курсе, что на Центр-Слоуп таких убийств не бывало. Может, вообще ни разу. Серьезно тебе говорю, такие вечеринки — хреновая идея.

— Ну, каждому свое, — беспечно заметила я, словно бы разбиралась в таких вещах. — Кто-то из ваших удерживает газеты, чтоб они не начали делиться сальными подробностями?

— Да ладно тебе, ты же не хуже моего знаешь, что газетчиков хрен от чего удержишь.

В его голосе слышался явственный сарказм:

— Довольно иронично, признай. Эти шибанутые родители с Центр-Слоуп, которые питаются только органической молодой капустой, цепляют друг от друга венерические болезни… — Он громко выдохнул, словно бы из воздушного шарика выпустили гелий. — Прости, обычно я не такой придурок. Просто сегодня был очень длинный день, и он еще даже близко не закончился.

У меня больше не было времени на светские беседы.

— В идеале мне бы узнать, какой помощник окружного прокурора взял это дело, чтоб я могла обсудить залог в разумных пределах. Хотя можно и в неразумных. Все, что угодно, чтоб моему клиенту снова не начистили лицо в Райкерс.

— Поспрашиваю. Посмотрим, скажут ли мне имя. — Стива явно не смущал тот факт, что Зак напал на офицера.

— Очень меня обяжешь.

— Рад стараться для Пола. Он меня уже несколько лет зазывает в свою контору. Я так понял, он хочет построить мини-империю защиты по уголовным делам. Тебе там норм?

— Просто отлично, — ответила я, поскольку при данных обстоятельствах иной ответ не предполагался. Но мой голос был должным образом невыразителен.

— Отлично, — скептично отозвался Стив. — Мне нравится Пол, но я не уверен, что хочу работать на него.

— Почему? — не удержалась я от вопроса.

— Да он же маньяк. Он всегда впереди на пять шагов. А я не большой любитель рыть землю носом.

Когда я открыла дверь в квартиру, то уже растеряла всю свою движущую силу. У меня уже не было времени ни на какие грандиозные разборки с Сэмом, нужно было ехать к Заку и связываться с лагерем, куда уехал Кейз. Кроме того, я уже столько лет ждала, чтобы выдвинуть ультиматум, неужели не подожду еще пару часиков?

Я ожидала, что меня, как обычно, встретит аромат крепкого кофе и негромкое звучание кельтской музыки, к которой в последнее время пристрастился Сэм. Вдохновение, чтобы на него снизошло «писательское настроение», как он это называл. С тех пор как его уволили из журнала, он выбирал новый жанр, но всегда это была инструментальная музыка, часто мрачная. Кельтская музыка увлекла его в этом месяце, хотя особо и не помогала. Сэм не строчил страницу за страницей, как следовало бы ожидать от человека, у которого куча свободного времени.

— Сэм! — крикнула я. — Ау!

Ну не спал же он в два часа дня?

— Сэм! — крикнула я еще громче, направляясь в спальню. Когда я наконец открыла дверь, то увидела пустую аккуратно заправленную постель. Простыни были идеально разглажены, уголок стеганого одеяла загнут. Очевидный акт покаяния: великолепно исполненное оригами вины.

— Сэм! — крикнула я напоследок прежде чем выйти из спальни и двинуться дальше по небольшому коридору. Где он? И почему он чувствовал себя таким виноватым, проснувшись, что заправил кровать столь тщательно?!

В гостиной Сэма тоже не оказалось. Зато его ноутбук стоял открытым на маленьком круглом обеденном столе, перейдя в спящий режим. Я закрыла крышку и провела кончиками пальцев по круглой наклейке в центре — недавняя покупка, воспоминание о марафоне годичной давности. Сейчас даже сложно поверить, что Сэм его когда-то пробежал. Но он-то верил, что в один прекрасный день пробежит еще один марафон. Так что, по крайней мере, в своем сознании он оставался марафонцем. Вот такой была природа веры Сэма, безрассудной и пьянящей. Слева от компьютера были сложены в стопку какие-то блокноты, и тут же лежал коробок спичек, на котором красовалось название «Энид». Сэм же не начал курить? Он терпеть не может курильщиков. Может, это просто сувенир на память? Но на память о чем? Хорошо хоть номера телефона на внутренней стороне крышки не нацарапано.

Я сделала глубокий вдох, снова открыла компьютер и напечатала пароль «LizzieLOVE». (Сэм получил новый ноут на следующий день после того, как накидался на ежегодной вечеринке Мэри Джо по случаю Кентукки Дерби [4]. Этот пароль — лишь малая часть куда более долгих извинений. Сработало, кстати. Я всегда с готовностью принимала все, что могло бы вернуть нас в ту прекрасную отправную точку, откуда мы начали.)

Вечеринка, на которой мы с Сэмом встретились, была даже не на юрфаке. Я увязалась с одной подружкой, приятельница которой заверяла, что на вечеринке будет полно привлекательных и свободных студентов-медиков. Довольно глупая причина, чтобы пойти на вечеринку, но при этом дико манящая. Вдобавок вечеринку устраивали в Риттенхаусе, причудливом особняке прямо рядом с площадью Филадельфия-сквер. Неплохая смена обстановки после тусклых квартирок, где обычно тусовались юристы.

Я была на вечеринке уже час, потягивая пиво, когда внезапно увидела всклокоченные волосы Сэма, его щетину и пронзительно-голубые глаза. Он был потрясающе привлекательным, но мое сердце затрепетало от того, как все его лицо освещалось улыбкой. Это было как разряд электричества. Наконец он заметил меня и смотрел, не сводя глаз, отчего мне казалось, что у меня полыхает затылок.

Я ощутила, как заливаюсь краской, когда он наконец подошел познакомиться.

— Не слишком-то ты похожа на врача, — сказал он.

— В смысле? — спросила я, испугавшись, что он сейчас ляпнет какую-то банальность типа того, что я слишком хорошенькая, и этим все испортит.

Он обвел жестом комнату.

— Врачи всегда стоя́т одинаково, — пояснил он. — Они чуть наклоняются назад. Все потому, что они слишком много времени проводят на ногах.

Я огляделась, собираясь поспорить, но он был прав, большая часть собравшихся стояла именно так.

— Вы всегда так стоите?

— Мы? Вообще-то я не на медицинском. — Он улыбнулся. — По мне, так слишком жестокая профессия. Я заглянул к своему приятелю по колледжу. Он учится на медфаке и рассказал мне о том, как стоят врачи. Хотя есть вероятность, что он меня надул. — Он улыбнулся, и мое сердце, как по сигналу, снова заколотилось. — Если ты не врач, то чем занимаешься?

— Учусь на юрфаке.

— Забавно. Я тоже должен был стать юристом.

— И что же случилось?

Он криво усмехнулся:

— Я любовник, а не боец.

— Серьезно? — Я закатила глаза, хотя уже была очарована.

Сэм пожал плечами:

— Пытаться сутками напролет заткнуть за пояс оппонента — не мое, — сказал он и тут же поспешил пояснить: — Это не значит, что среди юристов нет благородных людей, ну, чисто теоретически.

— Да-да, чисто теоретически. — Я улыбнулась в ответ.

Наверное, мне стоило обидеться, но слишком отвлеклась на ощущение, что мои ноги стали совершенно ватными.

— Я задел тебя?

— Немного. — Я вновь улыбнулась.

— Миссия провалена?

— Ну так… — протянула я, хотя это было неправдой.

— Не важно, что я думаю о юристах в целом, лично тебя ждут великие дела, — заявил он. — Не сомневаюсь.

— Откуда ты знаешь? Мы только что познакомились.

Мне искренне стало интересно. Вдруг Сэм знал что-то, чего я не знаю.

— У меня такое ощущение, — сказал он, поглядывая в мою сторону. — Хорошее такое ощущение.

— И много у тебя таких хороших ощущений?

Когда он улыбнулся, мое сердце едва не остановилось. Его глаза были такими невероятно голубыми.