- Не замыкайтесь на этом.
- А что нам делать? Обсуждать достоинства пьес Бернарда Шоу или критиковать иностранную политику президента? Не принимайте меня за ребенка, Питер.
Тот искоса взглянул на Дьюка Лонга. Бледный, черноволосый юноша не спускал с них глаз, Телицки беспокойно ходил вдоль окон, наблюдая за лугом перед отелем, словно ожидая возвращения Тьюзди. А тот уехал лишь час назад.
- Когда я училась в колледже, - начала Линда, - после занятий мы частенько собирались у кого-нибудь в комнате и подолгу говорили о том, что предпринять, если на тебя нападут. Предлагались очень смелые способы зашиты. Мужчину есть куда ударить, чтобы причинить ему боль. Но кое-кто утверждал, что лучше всего не сопротивляться. В этом случае оставался шанс остаться в живых. Теперь я понимаю, что это была бравада. В душе мы мечтали о том, что на нас кто-то нападет. Но когда это происходит наяву... - вновь она вздрогнула. - Вы не представляете себе, что я вчера пережила.
- Если это поможет, расскажите.
- Он совсем чокнутый.
- Джорджи?
- Да.
- Но вы не уступили ему.
- Я тут ни при чем. Я ничего не делала, только молилась. Я уже давно отвыкла молиться, а тут всей душой обратилась к богу.
- В городе не знают, с чего все началось.
- Я спала. Возможно, вы помните, ночь была жаркая, без единого дуновения ветерка. Я проснулась, вероятно, от постороннего шума. Вам знакомо это чувство? Я не смогла определить, откуда он донесся, но больше ничего не слышала. Взглянула на часы. Начало второго. Попыталась заснуть, но не смогла. И продолжала прислушиваться. Однажды птица залетела через трубу и билась о стекла изнутри. Наконец я решила посмотреть, что там, внизу. Мне и в голову не приходило, что столкнусь с незнакомым человеком. В крайнем случае, я ожидала увидеть птичку или какого-нибудь зверька.
Было так жарко, что я не накинула даже халата. Просто спустилась вниз, босиком и в ночной рубашке. Свет я не зажигала, так как прекрасно знала, где что стоит. Войдя в зал магазина, я заметила тень у витрины. Затем она исчезла. Возможно, по моему поведению этого не скажешь, Питер, но по натуре я не труслива.
- Я в этом не сомневаюсь.
- Я решила, что соскочила защелка и тень упала от ставня. Помнится, я подумала, что нельзя выходить из дома в ночной рубашке, но успокоила себя тем, что в такой час в Барчестере все спят. Я открыла дверь, вышла на крыльцо и увидела его. Этого обросшего парня! А я стояла перед ним чуть ли не голая. В ночной рубашке выше колен. "Что вы хотите?" - спросила я, отступая к двери. Он схватил меня за запястье. Тут я заметила ружье, брошенное в траву у витрины.
"Одну минуту, мисс, - говорил он очень вежливо. - Мне нужна гитара, выставленная в этом окне".
"Пожалуйста, отпустите мою руку, - попросила я. - Мне больно. Если вас заинтересовала гитара, приходите утром, после открытия магазина". Он еще сильнее сжал мне запястье. Его глаза сверкали безумием. Внезапно я перепугалась. "Отпустите меня. Можете взять гитару, если хотите". Он ничего не ответил. Лишь пожирал меня безумными глазами.
"Я бы хотел, чтобы вы пошли со мной", - без угрозы, мягко, даже застенчиво предложил он. "О чем вы говорите?" - изумилась я. "Я хочу, чтобы вы пошли со мной. Далеко-далеко. Туда, где никого нет. Пожалуйста".
Да, да, он сказал "пожалуйста", словно обращался ко мне с какой-то обычной просьбой. Тут я поняла, что имею дело с сумасшедшим. "Чтобы пойти с вами, мне нужно вернуться в дом и одеться", - ответила я. В доме я могла запереть дверь и по телефону вызвать подмогу.
"Нет! - впервые в его голосе прозвучали резкие нотки. - Такой, как сейчас. Вы прекрасны!"
Паника охватила меня, и я допустила ошибку. Я попыталась вырваться. Что случилось потом, я не знаю. Скорее всего, он ударил меня ребром ладони по шее, - пальцы Линды коснулись едва заметного синяка. - Должно быть, я потеряла сознание, потому что очнулась, лежа в высокой траве. Он... он был рядом, а его руки ощупывали меня. Я рванулась от него, закричала. Одной рукой он закрыл мне рот, другой - прижал к земле.
"Не бойтесь, я не причиню вам зла".
Я похолодела от страха. Его ружье и гитара лежали в траве в нескольких футах от нас. Мне удалось оглядеться, и я поняла, что мы далеко, чуть ли не в миле от моего дома. На руках или волоком он притащил меня чуть ли не к подножию горы.
"Всю жизнь я мечтал о такой, как вы, - продолжал он, - славной девушке. Славной, утонченной, красивой. Мы будем нежно любить друг друга. Как вас зовут?"
От ужаса я едва могла шевелить языком. Я ответила, что меня зовут Линда. Сказала, что он совершает преступление. Что он может угодить в тюрьму на долгий, долгий срок. Не уверена, что до него дошли мои слова. Он уставился на меня безумными глазами и продолжал осторожно поглаживать меня свободной рукой. У меня... мне казалось, что по телу ползают паразиты. "Мы пойдем на гору, - шептал он. - Мы будем в безопасности и одни. У меня там друзья. Вы будете счастливы с нами и поймете, что я никому вас не отдам, говорил он, словно избалованный ребенок, не терпящий отказа". - "Я не могу пойти с вами, - возразила я. - Я никуда не пойду, пока не вернусь домой и не переоденусь. Отпустите меня, а потом..." - "Нет, - будто отрубил он. Вы пойдете добровольно или мне придется тащить вас. Я хочу дать вам время, Линда, чтобы вы полюбили меня. Но вы должны понять, что отныне принадлежите мне".
Он отпустил меня и встал на колени. "Вы пойдете сами или я должен заставлять вас идти?"
Питер, я не могла пошевельнуться. Не могла бороться с ним и не могла идти. Меня парализовало. Думаю, он этого не замечал. Вытащил из кармана веревку и связал мне руки. "Жаль, что вы упрямитесь. Но нам пора".
Веревка впилась в запястья, и он поднял меня на ноги. Свободный конец он привязал к поясу, подхватил ружье и гитару и пошел. Я упиралась. Споткнулась, упала, он тащил меня по дороге, по камням и гравию. Я умоляла отпустить меня, но он даже не обернулся. В конце концов мне пришлось встать и идти за ним.
- Вы знаете, что вас видели? - спросил Питер.
Серые глаза широко раскрылись.
- Видели?
- Местный парень, Майк Миллер, оказался со своей девушкой неподалеку от проселка.
