– Привет, Фред, – сказал Пол, протягивая руку. – Давненько не виделись.
Фред сунул сигарету в рот и крепко пожал руку Полу, глядя прямо в глаза:
– Наверное, с самого Рождества.
– Не может быть!
– Ты же знаешь, что так и есть. – Голос Фреда не изменился, как и выражение светло-голубых глаз, всегда чуть насмешливое, словно он получал удовольствие, подшучивая над старшим братом, но все остальное: густые усы, широкие плечи, сила в его огрубевшей ладони… – Так в чем дело? Тебя занесло по делам в эту сторону, да?
– Нет, я специально приехал. Хотел повидаться с тобой. Ты читал газеты? Бог знает, что будет дальше.
– Не стоит обо мне беспокоиться. Теперь уже не стоит. Нас тут хорошо обучили. Если придется сражаться, мы к этому готовы. – Он украдкой затянулся сигаретой и спрятал в ладони, зажав тремя пальцами; курить на плацу наверняка не разрешалось, и это маленькое нарушение правил, так свойственное Фреду, немного успокоило Пола. – Ты все еще с той девушкой?
– Больше нет.
– Она образумилась, да?
– Вроде того. А ты? У тебя…
– Не-а, пока нет. Еще чего не хватало!
Они ненадолго замолчали. Фред быстро огляделся:
– Послушай, Поли, ты молодец, что пришел… Я оценил, правда… Но все отпуска отменили, и мы ждем проверки с минуты на минуту.
– Тебе нужно возвращаться?
– Ты не обидишься?
К своему стыду, Пол почувствовал только облегчение.
– Нет, конечно. Давай постараемся не терять друг друга из виду. – Он чиркнул в блокноте свой адрес, вырвал лист и передал Фреду.
– Ты переехал на новую квартиру?
– Да. На самом деле даже в новый дом. Маленький, но все-таки…
– Все-таки… дом… здорово. – Он сложил листок в крохотный комочек и спрятал в нагрудный карман.
– Напиши мне, если тебя куда-то отправят, – сказал Пол. – Дай мне знать, как твои дела и где тебя найти.
Фред облизнул палец, затушил им сигарету и положил ее в другой карман:
– Обязательно. Ну, будь здоров!
– Береги себя, Фред.
– Ты тоже.
Он развернулся и ушел, и потом Пол вспоминал его именно таким: шагнувшим, беспечно покачивая плечами, с яркого солнечного света в полумрак казармы.
В саду Пенроса, в вытянутой тени огромного бука, посаженного, как говорили, еще в правление Карла II и только недавно начавшего подгнивать, подходила к концу игра в крокет. Венеция, в белой хлопковой юбке до щиколотки, расставила ноги и замахнулась молотком. Ее голубой шар с радующим ухо треском угодил в красный Энтони Хенли и отбросил его на добрых двадцать ярдов.
– Послушай, Винни, нельзя же быть такой жестокой! – пожаловался он.
Затем она поставила шар прямо перед воротами, чисто прошла сквозь них следующим ударом и попала точно в центральный колышек.
– Хороший удар, – сказал Эрик, игравший с ней в паре. – Молодчина!
– Давайте сыграем еще раз, – предложил Энтони. – Дайте нам шанс сравнять счет.
Они с Бланш уступали со счетом 2: 3, а Энтони ужасно не любил проигрывать, особенно Венеции.
– Мы договаривались до трех побед, – ответила она.
Венеция забросила молоток на плечо и пошла к террасе, где сидели другие члены семьи. Остальные игроки двинулись за ней. Это была тихая передышка между днем и вечером. Няни уложили детей спать. Горничные помыли чайные приборы. Теплый ветерок доносил на лужайку из кухни ароматы обеда. Таков уж был распорядок в Пенросе: еда, за ней опять еда, а следом опять еда, и так по кругу. Когда они приблизились к дому, из гостиной через застекленную дверь вышел дворецкий Джонс и подал отцу серебряный поднос. Лорд Шеффилд взглянул на него поверх очков и воскликнул:
– Телеграммы!
Венеция быстро поднялась по ступенькам:
– Для меня ничего нет?
– Не сегодня, – ответил отец и начал раздавать конверты. – Энтони, это тебе, это Эрику, а это Биллу.
– Боже правый! – рассмеялась мать, как делала всегда, когда волновалась. – Как забавно! Похоже на игру в буриме.
Офицеры показали друг другу телеграммы: все отпуска отменяются, немедленно явиться в места дислокации и доложить командирам, а их жены вразнобой роптали: «как ужасно», «какая досада», «что за нелепость», словно главной проблемой был испорченный отдых.
Эрик, старший по званию, заявил:
– Ну что ж, если говорить обо мне, то я даже доволен. Думаю, пришло время для страны занять твердую позицию. Ничто так не помогает понять истинные ценности, как война.
– Слушайте, слушайте, – сказал Билл.
– Но вы ведь можете остаться на обед? – спросила леди Шеффилд. – Пара часов ничего не изменит.
– Война! – внезапно произнес отец Венеции. – Полная нелепость! – Она взглянула на него: отец сидел в шезлонге и качал головой. – Ты оказалась права, Венеция. Нас в нее втягивают.
Она не ожидала письма следующим утром. Думала, он слишком занят, чтобы писать ей. Но Эдит принесла письмо в обычное время. Было слышно, как зятья внизу готовятся к отъезду.
– Спасибо, Эдит. Скажи всем, что я сейчас спущусь.
Она подождала, пока не закроется дверь, а потом вскрыла конверт. Основная часть письма была написана во время ланча.
Не могу передать словами, как меня тронула эта маленькая веточка белого вереска и то, что ты о ней написала… Я, как и ты, считаю часы до субботы… У нас было долгое заседание… Главное решение, к которому мы пришли, – разослать сегодня же «предупреждающие телеграммы», как это называется на официальном языке… Прямо сейчас я собираюсь в Военное министерство, чтобы убедиться, что эти «предупреждения» вступили в силу…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
