Вскоре Джерико обнаружил пятое отличие - открытую дверцу платяного шкафа. Она была закрыта, когда Джерико заходил в комнату в первый раз. К вещам в шкафу не прикасались. Костюмы мальчика - пиджаки и брюки - висели в относительном порядке. На полу стояла обувь. Вешалка для галстуков, прикрепленная к дверце с внутренней стороны, была забита яркими молодежными галстуками. Вполне возможно, что Томми заходил к себе после того, как Джерико вышел отсюда, но до того, как произошло убийство. К тому же дверца могла открыться сама. Могло быть и так, что кто-то открывал шкаф, но не закрыл его как следует. То, что дверца оказалась открытой, могло и вовсе ничего не значить, однако эта деталь была надежно зафиксирована в памяти Джерико.
Дверь комнаты не запиралась. Джерико подумал, что люди, скрывающиеся в доме, все равно войдут сюда, если им понадобится. Зачем? Очевидно, что никаких улик они не оставили - ни оружия, ни клочка одежды, не считая вещей Баумана, валявшихся возле кровати. Джерико сознавал, что ему нужно выбираться из дома и идти за помощью; нужно разыскать Дэвида; нужно позаботиться о своей собственной безопасности, чтобы не угодить под пулю в этом сумасшедшем доме.
Он в последний раз оглядел комнату и вышел в коридор, потихоньку закрыв за собой дверь. В доме не было слышно ни звука. Он подошел к лестнице и, поколебавшись, быстро спустился в вестибюль. Его осенило, что где-нибудь в конюшне должна быть еще какая-нибудь машина или, на худой случай, грузовик. Нельсон наверняка тоже там, пребывает в блаженном неведении о том, что здесь творится. Он вышел на террасу, ощущая, как и утром, неприятную уверенность, что за ним наблюдают. Как старая бабка - так он определил свое ощущение утром.
Внезапно он замер, прислушиваясь к непонятному звуку, донесшемуся с лужайки, - этот звук оглушил его, как раскат грома. Потом по газону пробежали две золотистые лошади, наслаждаясь свободой и всхрапывая от удовольствия. Они прогалопировали мимо него и скрылись из виду, поднявшись на пригорок.
Если Нельсон и был в конюшне, то, без сомнения, не один.
Джерико повернул обратно в дом, но услышал другой звук. По дороге приближались машины, судя по звукам, их было не меньше трех. Джерико крепко сжал винтовку в руках, но с удивлением обнаружил, что это были машины Бауманов. Должно быть, возвращались участники аукциона. За рулем первой сидел Нельсон в шоферском картузе, рядом с ним Джерико увидел Лиз. Она смотрела вслед сбежавшим лошадям. На заднем сиденье разместилась прислуга. Во второй машине приехали Эрик Трейл, Мартин Ломекс и Уайли Прентис, за рулем был Боб Уилсон. Пассажирами третьей оказалась остальная прислуга и Томми, который привстал на заднем сиденье, чтобы рассмотреть лошадей.
Машины подкатили к парадному входу, и Нельсон, Лиз и Томми бросились за убегающими лошадьми. Джерико не успел остановить их.
К нему подошел Боб Уилсон с влажным от пота лицом и всклокоченными светлыми волосами.
- Террористическая акция, - сообщил он.
- О чем ты? - не понял Джерико.
- Угроза террористической акции, - повторил Уилсон. - Полиция распорядилась освободить всех арестованных хиппи, иначе обещали взорвать фонд. Нам не оставалось ничего другого, кроме как очистить помещение и предоставить возможность прислать полицейских экспертов для поиска взрывчатки. Господи! А как случилось, что лошади убежали?
Во дворе суетилась прислуга. Трейл, Ломекс и тяжело ступавший Уайли Прентис вышли на террасу.
- Простите меня, Уилсон, но мы с Ломексом предпочитаем вернуться в Нью-Йорк. Не могли бы вы распорядиться, чтобы нас отвезли обратно в той же машине?
- Наверное, могу, - ответил Уилсон. - Эти поганцы разрушили все, что я планировал месяцами.
- Извините, но я считаю, что сейчас никто никуда не поедет, - спокойно возразил Джерико.
- Да что с тобой, Джонни, черт побери? - раздраженно спросил Уилсон. Кстати, я должен поблагодарить тебя и Таню за то, что вы меня бросили. Не важно, что из-за этих типов ваше отсутствие уже не могло ничего испортить.
- Алекс Бауман убит, - сообщил Джерико.
Лица уставившихся на него мужчин различались только степенью отразившегося на них недоверия.
- Он в комнате Томми. Его привязали к кровати, раз десять ударили ножом, изуродовали и ослепили. Он мертв.
- Боже мой! - вскрикнул Уайли Прентис и нетвердыми шагами направился к французскому окну, которое вело в столовую, к бару.
- Держитесь, Прентис, - добавил Джерико, - это еще не все. Вы все знаете о том, что произошло сегодня в усадьбе Уолтура. Я был там. Ваш сын Дэвид тоже. Мы вернулись оттуда вместе с ним, - Джерико покосился на Уилсона, - не позже чем через полчаса после вашего отъезда, Боб. В вашей записке указано время - 12.25. Мы с Дэвидом разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться и отправиться на аукцион. Так вот, больше я его не видел.
- Что вы имеете в виду? - спросил Прентис.
- Я несколько раз окликнул его, но он не отозвался. Тогда я отправился на поиски и вышел сюда, подумав, что он мог ждать меня в машине. - Джерико кивнул в сторону "мерседеса". - Здесь его не было, но я увидел, что кто-то спустил мне колеса. Тогда я решил, что мой утренний знакомый все-таки решил до меня добраться. Я вернулся в дом, чтобы взять ружье. Витрина в кабинете оказалась пустой. Я вспомнил, как утром осматривал винтовку Томми в его комнате, и поднялся за ней. И нашел там Алекса Баумана. Он умер в моем присутствии.
- А Дэвид? - спросил Уилсон.
Даже слой темного загара не мог скрыть того, как он побледнел.
- Я зашел в его комнату, хотя нашел ее не сразу. Все говорит за то, что он как раз переодевался. Его ключи и деньги остались на комоде, но сам он исчез.
- Вы позвонили в полицию? - спросил Прентис.
- Телефон не работает. Я думаю, провода перерезаны. Кому-то придется поехать в город за подмогой.
- Я поеду, - вызвался Уилсон.
- Тебе лучше остаться, Боб, - возразил Джерико. - Мне бы хотелось, чтобы на моей стороне был хотя бы один боеспособный мужчина. Что, если поехать вам? - обратился он к Прентису.
- Но как же Дэвид...
- Чем скорее мы дождемся помощи, тем быстрее сумеем его найти. Если на нас ополчилась целая банда кровожадных маньяков, то нам понадобится серьезная помощь.
