Горькая брусника (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

   Тьфу, гадость. Меня затошнило. Я начала догадываться, чем закончится обряд по недвусмысленным движениям мужчин. Пора покинуть эту обкуренную компанию, никакого желания созерцать дальнейшее у меня не было. Я знала, как добраться от дольменов к кладбищу. Выбравшись на дорогу, не удержалась и выплеснула содержимое желудка в траву. Голова нещадно болела, перед глазами крутились звездочки. С трудом удалось разглядеть стрелки часов.

   "Ничего себе, половина третьего ночи".

   Добралась до кладбища только из упрямства. Проходить внутрь не стала, решила постоять у ворот. Дело в том, что я помнила одну старую байку, рассказанную мне бабушкой - матерью отца. Есть поверье, будто после полуночи все неупокоенные души, погибшие насильственной смертью, обязательно проходят через ворота погоста на места своей гибели, а потом в "мертвый час" возвращаются к своим могилам. Ворота служат проходом в потусторонний мир мертвых. Честно сказать я не верила ни в эту байку, ни вообще в подобный бред, щекочущий нервы. Но почему бы не проверить самой. Где-то в самой глубине души мне очень хотелось, чтобы это оказалось правдой. Тогда бы смогла увидеть сестру и расспросить ее. Я находилась еще довольно далеко от ворот кладбища, когда со стороны реки показался неясный белесый силуэт. Пришлось закусить губы до крови, чтобы не огласить окрестности своим диким визгом. Одно дело рассуждать, а другое встретить что-то чуждое и страшное от невозможности понять и объяснить его. Медленно, как бы плывя над землей, к воротам кладбища приближалась девушка с распущенными по плечам волосами. Что-то очень знакомое почудилось в ее фигуре, чертах лица. Я не верила своим глазам: в открытые ворота погоста заходила моя сестра. Вот она медленно повернула голову в мою сторону, словно могла видеть, где я нахожусь. Алена замерла на миг и глянула прямо на меня. Такого ужаса я никогда не испытывала. Каждый волосок на голове и теле стал дыбом. Я моргнула несколько раз и попыталась отступить назад, но ноги не слушались. Сердце колотилось где-то в горле, во рту пересохло. Я не могла отвести взгляд от ее бледного лица с черными впадинами глаз. Наконец Алена все также медленно повернула голову в сторону ворот и вплыла в них. Пока я приходила в себя от страха, она исчезла.

   Так, пора прекращать походы по ночам, а то свихнусь, от кошмаров на яву. Что-то не так в этом Вереево. На одно село целая стая ведьм и колдунов. По кладбищу призраки шастают, в лесу маньяки орудуют. Дольмены зачем-то рядком стоят - полный набор аномалий. И тут меня осенило: Алена не похоронена на этом кладбище, она вообще еще не похоронена. Тогда почему ее призрак здесь бродит?

   Чуть успокоившись, но все равно перепуганная и порядком подрастерявшая веру в свою храбрость, я отправилась домой. Теперь я пугалась каждой тени и каждого куста. Добравшись к дому Полины Андреевны, с облегчением вкарабкалась на подоконник и шлепнулась на пол своей комнаты. Хорошенько прикрыла раму на шпингалет и быстро разделась.

   Вот, гадство, придется идти в душ, от меня несло потом, как от рабочей лошади - видимо, я испугалась сильнее, чем предполагала. Тело отреагировало, выделив липкий пот и неприятный запах. Чтобы не разбудить бабу Полю, снова выбралась через окно и потопала в летний душ. Вода была еле теплая, но принесла огромное облегчение. Уже привычным путем вернулась в комнату. Мне или показалось, или так было на самом деле, но в комнате пахло ландышами. Я недоуменно принюхалась и пожала плечами. Ложась в постель, впервые в жизни перекрестила подушку, бормоча "Отче наш".

   Проснулась я от голоса бабы Поли. Добрая старушка снова звала меня завтракать. У нее уже вошло в традицию будить меня по утрам.

   - Попозже, я еще не выспалась, - пробормотала я, глядя на дисплей телефона. "Господи, только девять утра".

   За дверью послышались ворчливые слова Полины Андреевны.

   - Впервые вижу таких сонь. Спит половину суток, как сурок.

   Проснувшись, я побрела на кухню и попила чаю с конфетами. Бабы Поли рядом не оказалось, и помешать моему сладкому пиру было некому. Происходящее ночью, теперь белым днем показалось бредом.

   "Наверно дыму нанюхалась у костерка будущих колдуний?"

   Пришлось стирать черный костюм, пропахший всякой дрянью. Вдруг еще пригодится? Со стиркой я провозилась почти час: постирала пару футболок, костюм, сарафан и джинсы. От непривычки стирать руками грубые джинсы, растерла пальцы. Довольная от хорошо выполненного дела, повесила мокрое белье на веревке в саду. Потом уселась с ноутбуком за стол во дворе. Из открытого окна кухни доносились голоса бабы Поли и бабы Зои. Они вспоминали чьи-то похороны. Фраза соседки о том, как красиво лежала Анна в гробу покоробила меня и напомнила о кладбище. Я старалась не слушать их пересуды, но потом насторожилась, услышав слова Полины Андреевны.

   - Хорошо, что моя новая квартирантка не гулена. Никто не задурит ей голову. Правда поспать любит, дрыхнет по двенадцать часов.

   - Это все умственный труд. Коля тоже спит полдня. Сама знаешь, какая у него сложная работа. Вся бухгалтерия леспромхоза на нем.

   Ага, значит внучек Зои Ивановны бухгалтер. То-то он выглядит, как ботан.

   - Сравнила, у Николая ответственность, а вот с чего Настя такая соня. Зоя, ты слышала, что бабы болтают насчет наших ведьм и Леньки?

   - Нет, не слышала. Я седни в магазин не ходила.

   Я насторожилась и навострила уши. Что там местное сарафанное радио передает?

   - Леонид как связался с Варькой и Агнешкой совсем с катушек съехал. Девки воображают себя ведьмами, и парня с панталыку сбили. Тьфу! - сплюнула баба Поля. - Так вот бабы спозаранку за малиной в Дальний кут отправились и видели, как из лесу сначала выбежал черт, а спустя время за ним с того же места, где дольмены, вышли девки и два мужика. Одного-то мужика признали - это был ваш Ленька, а другого не смогли. У него капюшон все лицо закрывал. Видать они черта вызвали, что-то просили у него.

   Так, значит, местные кумушки меня за черта приняли. А я думала, что удалось проскочить в село незамеченной. И сколько же времени женщины просидели в кустах, если дождались выхода поклонников нечистой силы? Словно отвечая на мой вопрос, послышался взволнованный голос Полины Андреевны.

   - Бабы так перепугались, что ноги отнялись, они в орешнике почитай час просидели.

   Я тихонько фыркнула, усердно делая вид, что печатаю на ноутбуке. У обоих старушек я была, как на ладони. Из окна кухни прекрасно просматривался весь двор.

   Почему сборщицы малины не подумали, что у черта должен быть хвост? Неужели воображение женщин само его дорисовало?

   - А все девки виноваты. Учились в какой-то Академии магов в Москве, всем стали говорить, будто у них третье око открылось и они теперь способны на многое: будущее видеть, талисманы на богатство спроворить, порчу снять, чакру открыть, - добавила баба Зоя.

   Послышалось звяканье ложек о фарфоровые чашки. Бабульки добавили себе чайку.

   - Чакры, - поправила подругу Полина Андреевна. - Я фильм про Индийских йогов видела, чакры - это энергетические центры на теле человека.

   - Вот-вот их и открывают. Аглая на кофе и костях гадает, Варька с духами разговаривает. Сама видела: к ним люди на прием идут. - Досада чувствовалась в голосе пожилой женщины. - А Ленька, как телок, на веревочке за ними ходит. Не по душе мне это все.

   - Самое смешное, что находятся такие люди, что им верят, - возмущалась Полина Андреевна.

   - А ведь доиграются, попадут дьяволу в лапы. Боюсь я за Леньку, все-таки какой никакой, а родственник. И Маша мне говорила: совсем сынок от рук отбился. Твердит одно и тоже: "Каждый зарабатывает на жизнь, как может".

   - Вот идиотки! Поглядели бы на судьбу Феодоры, может, расхотелось бы становиться ведьмами.

   - А и правда, Поля, расскажу Леньке, как Феодора свою жизнь поломала. И умение колдовское не спасло ее. А ведь она ведьма природная не то, что эти свиристелки.