Я вещаю из гробницы - Брэдли Алан

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61

Возможно, одиннадцать или двенадцать лет назад все было иначе. Возможно, как и Букшоу, когда-то Богмор-холл был счастливым местом.

Но почему-то я в этом сомневалась. Это место выглядело так, как я воображала покинутый зал суда: холодное, пустое, источающее запах приговора и последнего узника, которого уволокли исполнять наказание.

Если не считать Джослина, разумеется. Такое ощущение, будто он приговорен к жизни.

Я задумалась, какое ужасное существование, должно быть, он влачит, когда мой разум начал посылать мне срочные сообщения: что-то о двойных дверях. О чем речь?

Замки! Если Бенсон, или кто там тюремщик Джослина, действительно забыл запереть наружную дверь и по какой-то причине вернется, я тоже окажусь под замком.

Мне надо убраться отсюда как можно скорее! Все идеи насчет того, чтобы расспросить Джослина о его отце или Харриет, или о святом, которого не должно тревожить, придется отложить на другой день.

Пока он остается в своем музыкально-инструментальном пузыре, я тихо уйду незамеченной.

Я прикинула маршрут и начала медленно двигаться к двери. Я была уже на полпути к выходу, когда музыка закончилась.

Джослин слегка наклонил голову вправо, потом влево. Встал из кресла и повернулся кругом в тот момент, когда я коснулась дверной ручки.

Его глаза встретились с моими, лицо ничего не выражало. Невозможно было понять, о чем он думает.

Я не знаю, что заставило меня это сделать, должно быть, какие-то глубины памяти, но я, даже не думая, поднесла три пальца к губам и послала ему воздушный поцелуй.

И вышла из комнаты.

Я снова оказалась в маленькой прихожей, пыльные портьеры скользнули по моему лицу, будто паутина какого-то мерзкого огромного паука. Я пробралась сквозь них и отодвинула засов наружной двери. Все-таки здесь есть замок.

Однако стоп!

Что, если Бенсон сидит в засаде по ту сторону? Поймать нарушителя на месте преступления — это очко в его пользу.

Не приближаясь вплотную к глазку, я медленно повела головой из стороны в сторону, осматривая внешнее помещение постепенно, ярд за ярдом.

Пусто.

Я приоткрыла дверь и уже ступила наружу, когда услышала звуки шагов. Секунду спустя через перила я увидела голову. Голова была странно знакомой.

Кто-то поднимается по ступенькам! Мужчина.

Прятаться некуда. Поздно.

Хорошо, что я не закрыла дверь за собой. Я нырнула обратно в прихожую и тихо задвинула засов.

Он меня видел?

Я не могла вернуться в комнату Джослина, внутренняя дверь за мной закрылась. Я застряла в темном душном пространстве между двумя дверями, оказавшись в ловушке заплесневелых бархатных портьер.

В замке заскрежетал ключ.

Пыль скреблась в моем носу, словно черный перец, вызывая нестерпимое желание чихнуть.

Я зажала нос большим и указательным пальцами и попыталась дышать ртом, одновременно забившись в угол сбоку от двери, съежившись и изо всех сил пытаясь максимально уменьшиться в размерах.

Дверь открылась, придавив меня к стене и выжимая воздух из моих легких.

Возникла пауза, потом донесся звук ключа, открывающего второй замок.

Еще чуть-чуть — и я задохнусь!

Потом неожиданно давление ослабло, и наружная дверь закрылась.

Теперь я была заперта в этом отсеке вместе с мужчиной. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание. Оно пахло табаком и копченой рыбой.

Послышались шаркающие шаги, и портьеры заколыхались.

— Открой-ка дверь! — громко позвал он, чуть ли не крича мне прямо в ухо. — Я с подносом.

Раздались глухие удары, как будто он стучал носком ботинка во внутреннюю дверь.

Казалось, что прошла целая вечность, пока засов наконец отодвинули.

— Бенсон? — спросил через дверь голос Джослина.

— А кто еще, по-твоему, это может быть? — проворчал мужчина. — Король Сиамский?

Потом он исчез, и я осталась одна в душном отсеке.

Я сосчитала до трех и отодвинула засов наружной двери, оставив ее приоткрытой, когда вышла на лестницу.

Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать: я неслась по ступенькам вниз с такой скоростью, будто за моей спиной лаяли гончие ада. Я считала пролетающие подо мной ступеньки. Вот я уже достигла лестничного пролета. Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре — по две за один раз — двадцать шесть. Через вестибюль и во двор, и только там, как мне показалось, я перевела дыхание.

«Глэдис» стояла на том же месте, Эсмеральда долбила клювом пол клетки, погруженная в свои мысли.

Уезжая, я рискнула бросить взгляд через плечо на верхние окна. Они были пусты.

Никакого лица в окне. Ни Джослина, ни, слава богу, Бенсона.

Где-то я его уже видела…

Проблема в том, что я никак не могла вспомнить, где именно.

12

Солнце почти село на западе, когда я подъехала к Букшоу.

Отец, ясное дело, будет в ярости. Он требовал, чтобы все мы, без исключения, ни под какими предлогами не опаздывали на ужин, куда требовалось являться прилично одетыми. Теперь же из-за моего запаздывания («запаздывание» — одно из тех длиннющих слов, которыми Даффи любит в меня швыряться) миссис Мюллет придется задержаться, и отец, который отчаянно пытается сократить издержки, уменьшая ее рабочие часы, вынужден будет заплатить ей за переработку.

Но не успела я добраться до ворот Малфорда, как поняла, что дела плохи. На дороге у поворота толпились люди.

Несчастный случай?

Я набрала такую скорость, что мне пришлось тормозить двумя ручными тормозами и уйти вбок с разворотом, чтобы ни в кого не въехать.

Продолжая сидеть верхом на «Глэдис» и поставив ноги на землю, я подобралась ближе. Не могу поверить своим глазам.

Неровным полукругом стояли отец, Фели, Даффи, Доггер и миссис Мюллет. Никто из них и глазом не повел в мою сторону.

Их внимание было сосредоточено на мужчине с водянистыми глазами навыкате, одетом в куртку, которая была ему мала, с тесным целлулоидным воротничком. Он вколачивал в землю табличку.

ПРОДАЕТСЯ — гласили жуткие черные буквы.

БУМ! БУМ! БУМ! — звучал молоток, и каждый удар пронзал мне сердце насквозь.

Букшоу продается! Не могу поверить!

Конечно, были угрозы, и отец уже предупреждал нас, что он проигрывает свою продолжительную битву с государственным департаментом, который он как-то поименовал «Пиявками Его Величества». Но мы как-то всегда справлялись; что-то всегда подворачивалось.

Например, лишь несколько месяцев назад в нашей библиотеке обнаружилось первое издание «Ромео и Джульетты» Шекспира, но поскольку на его титульном листе сплелись инициалы отца и Харриет — в память о его ухаживаниях — отец отказался с ним расстаться.

Актер Десмонд Дункан осаждал его предложениями, одно другого безумнее, но отец отвергал их. Потом Дункан заручился поддержкой Британского музея, и отцу предложили столько, что за эти деньги, вероятно, можно было бы купить весь Стратфорд-на-Эйвоне до последнего лебедя.

Но отец был непоколебим.

А теперь вот до чего дошло.

Временами мне хотелось встряхнуть отца, схватить его за лацканы пиджака и трясти, пока перья не полетят, а потом прокричать в лицо: «Ты — упрямый глупец!»

Однако через некоторое время разум возвращался в мою бурлящую голову, и я понимала, до чего же мы с ним похожи и что именно этим отец больше всего меня и злил, тем, что вел себя точно так же, как и я.

Возможно, это глупо, но так оно и есть.

И вот мы стоим на дороге, словно неотесанная деревенщина на ярмарке, и глазеем, как незнакомец вколачивает табличку в землю наших предков.

Только увидев всю свою семью в полном составе здесь, у ворот Малфорда, находящихся достаточно далеко от дома, и поняв, что они пришли сюда, чтобы собственными глазами увидеть, как судебный пристав на законных основаниях отбирает у нас Букшоу, нашу землю, я вдруг остро осознала всю серьезность ситуации.

В первый раз на моей памяти мы действительно были вместе.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61