Хрустальная гробница Богини - Володарская Ольга Геннадьевна

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70

– Что с ним? – всхлипнула Аня и протянула руки, чтобы дотронуться до своего ребенка, но Ленчик сделал шаг назад, не давая ей сделать этого. – Почему он молчит? Он умер?

Ленчик не ответил. Он вообще не слушал ее. Все его внимание было приковано к новорожденному. Ленчик разглядывал его со смесью отвращения и любопытства и о чем-то напряженно размышлял. Будто прикидывал, как поступить с малышом. Наконец он принял решение. Взял ребенка за ножки (теперь Аня увидела, что это мальчик), перевернул вниз головой и шлепнул по ягодицам. Тот кашлянул, булькнул горлом и пискляво захныкал.

– Живой, – счастливо выдохнула Аня. – Сынок мой… Живой…

– Можешь не радоваться, – грубо оборвал ее Ленчик. – Он все равно умрет! Недоношенные младенцы без барокамеры не выживают…

– Ну так отвезите его в больницу! – Превозмогая боль, Аня вскочила и вцепилась в ногу Ленчика. – Спасите моего мальчика. Прошу вас, умоляю…

– У меня печка в машине не работает. Он замерзнет по дороге.

– Заверните его во что-нибудь… – Она вцепилась в него, как клещ, сползла с кровати и бухнулась в ноги. – Помогите ему. Вы же отец! Вы должны…

Ленчик отпихнул ее со словами:

– Никому я ничего не должен! – Затем зло глянул на хнычущего младенца и процедил: – Но в больницу я его, так и быть, отвезу…

– Спасибо, спасибо вам, – зашептала Аня.

Не слушая ее благодарности, Ленчик вышел, унося с собой ее сыночка.

Ни в какую больницу он, конечно, мальчишку не повез. До нее пылить два часа! Ночью. По морозу. С неработающей печкой! Зачем это надо? Все равно ребенок ни за что не перенес бы дороги. Помер бы на полпути, а Ленчику беспокойство! Да и бензин жалко тратить…

Легче его в урну выбросить! Все равно не жилец… А на морозе быстрее окочурится. Но сделать это надо не в родном селе. Лучше отвезти в соседнее. А то, когда труп обнаружится, менты понаедут, а еще хуже – газетчики… И начнут по селу рыскать, расследования вести. Нерадивую мамашу выискивать, что ребятенка на погибель бросила! А так – пусть у соседей шерстят, от греха подальше…

Засунув то ли спящего, то ли потерявшего сознание, то ли уже мертвого мальчишку в сумку, Ленчик сел в машину. После долгих мучений завел. И выехал из гаража на проселочную дорогу.

…До соседнего села добрался минут за двадцать. И все это время ребенок не подавал признаков жизни. Очевидно, умер. Подъехав к мусорному бачку у какого-то казенного здания, Ленчик открыл окно и, высунувшись из него, бросил в нутро железного бака сумку с мертвым младенцем. Она, достигнув дна, глухо стукнулась. Затем наступила тишина, нарушаемая только глухим урчанием мотора. Не медля больше ни секунды, Ленчик развернул машину и направил ее к дороге.

Домой Ленчик вернулся под утро. Его драндулетка, как всегда, заглохла, не доехав до поселка каких-то полкилометра, и ему пришлось ее толкать. Уставший, злой как черт, он вошел в сени. Разулся, разделся, двинулся в кухню. Там вымыл руки, перекусил, хотел уже спать лечь, но вспомнил о пленнице, оставленной им без еды и питья, и, налив в стакан крепкого чая, пошел навещать роженицу.

Открыв заветную дверь, Ленчик вошел в клетушку. Фонарь он на сей раз не забрал, оставил Ане, правильно рассудив, что сейчас ей не до суицида. И точно – стоял он на полу целенький, освещая скудное пространство. Благодаря этому Ленчик сразу смог разглядеть Аню. Она лежала на топчане, прижав согнутые в коленях ноги чуть ли не к подбородку. На шум шагов она не прореагировала, казалось, она его вовсе не слышала. То ли спала, то ли была без сознания.

Ленчик поставил стакан с чаем на столик и собрался уйти, но тут заметил под Аниным телом большое темное пятно. В беловатом свете фонаря оно маслянисто блестело и напоминало разлитую краску. Выругавшись, Ленчик склонился над Аней, перевернул ее на спину, с усилием раздвигая ей ноги, и с омерзением уставился на ляжки, по которым на простыню сбегали струи крови…

– Дрянная девчонка, – прошептал он зло. – Ты изгваздала все белье! За это ты будешь наказана…

Аня никак не прореагировала на эту угрозу (обычно, услышав такое, она начинала дрожать, как заяц), тупо посмотрев Леничку в лицо, она вновь повернулась на бок, сжала ноги, согнулась и замерла. Несколько минут он растерянно смотрел на ее сгорбленную спину и на растекающееся под ягодицами пятно, сознавая, что девушка может умереть на его глазах от потери крови, но никак не мог решить, как действовать. В больницу, само собой, ее везти нельзя! Но и дать ей сдохнуть он тоже не мог. Во-первых, ее труп потом перетаскивать и закапывать придется, а во-вторых, после ее смерти надо будет другую девчонку искать. А это хлопотно! Высмотри такую, подкарауль, замани. А потом приручи, выдрессируй. Сколько времени и нервов! А сколько лишних переживаний по поводу, засек его кто-нибудь на дороге или нет… Ленчик помнил, как он трясся первый месяц, ожидая, что за ним придут. Но пронесло! Теперь уже никто Аню в поселке не ищет. Решили, что ее какой-нибудь залетный бандит украл, чтобы в бордель продать. И никто не заподозрил, что она тут. Прямо у всех под носом. Короче, здорово у Ленчика с Аней все вышло, поэтому жалко было ее терять…

А раз так, надо попробовать ее вылечить. Медикаментов в его доме достаточно, есть кое-какие инструменты, уколы, но главное – медицинские справочники, оставшиеся с институтских времен. Приняв это решение, Ленчик бросился к двери, вспоминая по пути, в какой пыльный ящик он свои книги засунул.

Аня разлепила веки и тут же смежила их, ибо увидела перед собой ненавистную рожу Ленчика.

– Очнулась! – радостно воскликнул он. – Значит, будешь жить! – Ленчик взял Аню за плечи и попытался приподнять, но девушка, подобно тряпичной кукле, повалилась обратно на топчан. – Ладно, лежи пока. Я понимаю, ты обессилела. Да и крови потеряла чуть не полведра…

Аня хотела перевернуться, но боль в животе заставила ее замереть. Полежав какое-то время без движения, она медленно-медленно перетекла на бок. Боль не вернулась, но Аня чувствовала во всем теле какую-то ломоту. Как при очень высокой температуре. Однако жара у нее не было…

– Двое суток без сознания провалялась, – возобновил разговор Ленчик. – Я уж думал, концы отдашь!

Он деловито вскрыл коробку с какими-то медикаментами, вытащил ампулу, отломил от нее верхушку и наполнил ее содержимым шприц. Затем мазнул по Аниной реке влажным тампоном, приблизил к ней иглу…

Аня дернулась, отстраняя руку. В ее глазах появилась паника.

– Ты че творишь, дура? – сурово сжал губы Ленчик. – Лежи смирно. Я тебе глюкозу колю, а не яд… – Он больно схватил ее руку, с силой прижал к топчану и воткнул иглу в вену. – Я ее с того света вернул, а она еще дергается! – Глюкоза перекочевала из шприца в Анину вену. – Нет бы спасибо сказала… Тварь неблагодарная!

– Я просто уколов боюсь, – прошептала Аня, умолчав о том, что смерть посчитала бы благом. А уколов она на самом деле боялась!

Ленчик полоснул по ее лицу взглядом, но ничего не сказал, а стал собирать со стола медикаменты. Дождавшись, когда он закончит, Аня спросила:

– Как мой сын?

Заговорил Ленчик не сразу. И все те секунды, что он медлил с ответом, Аня мысленно молилась всем известным ей богам, чтобы они пощадили ее сыночка. Пусть она его больше не увидит, но только бы он остался жив…

– Он умер, – ответил-таки Ленчик. – Еще до того, как я за ворота выехал. У него не было шансов…

Несколько секунд Аня тупо смотрела в лицо Ленчика, словно не верила услышанному, потом, когда до ее сознания дошел смысл сказанного им, зажмурилась, сжала кулаки и тихо, но очень яростно прошептала:

– Тогда и я умру!

– Еще чего выдумала, – немного растерянно протянул Ленчик: он не ожидал от нее такого всплеска эмоций. – Не для того я тебя лечил, чтоб ты…

– А я вас не просила! – не повышая голоса, оборвала его Аня. – Так что не думайте, что я вам спасибо скажу. Вот если бы моего сына спасли, я б вам по гроб жизни благодарна была… Я б все простила! Все издевательства… И то, что вы мне жизнь погубили… – Спокойствие ей изменило, и она начала заикаться и всхлипывать. – Я полюбила его. Своего мальчика. Несмотря на то, что он зачат был не в любви, как должно, а в ненависти… – Аня схватилась за голову и так сильно вцепилась себе в волосы, что казалось, она сейчас снимет с себя скальп. – Я как поняла, что беременна, такой счастливой стала! Я ж понимаю, вы меня отсюда не выпустите! Так буду сидеть тут до вашей или своей смерти… Одна! А так у меня был бы ребеночек. Я б его кормила, мыла… Потом, конечно, мне пришлось бы его отдать. Здесь, в этом гробу, ребенку не место, но у меня был хотя бы месяц, два, три… И вера в то, что я что-то в жизни полезное сделала!

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70