- Значит, в "Кавказ", - решил водитель. - И ресторан там хороший. Только чечни много. Они тоже хотят поближе к администрации.
- Ладно, вези, где чечни поменьше.
- Значит, в "Турист". Хорошая гостиница, модерновая.
- А в "Эльбрус" нельзя? - спросил Мирзоев. - Или в "Ставрополь"? Все же поближе, чем "Турист"
твой модерновый.
- Бывал, значит, в наших краях, дядя? - улыбнулся водитель.
- И не раз, - сказал Мирзоев.
- Значит, давно бывал, - сказал Михаил Сергеевич в камуфляже, выруливая на широкий проспект. - А то бы знал, что в "Эльбрусе" и в "Ставрополе" приезжих больше не селят. Командиры там теперь живут. Целую армию, блин, в город бросили!
С одной стороны, хорошо. Чечня посмирнее будет себя вести. С другой стороны - все равно плохо.
И девчат обижают, и постреливают. Хуже чечни.
А вы кто будете? По нации? А то я болтаю...
- Мы мирные татарские ребята, - усмехнулся Мирзоев.
- Ага, мирные! - покрутил головой водитель. - У тебя под пиджаком дура какого калибра?
- Среднего, - вздохнул Мирзоев. - Только дырки крупные после нее... Вези, не обидим.
Дорога пошла вверх. Слева проплыло громадное белое здание цирка. Посредине проспекта шла широкая полоса зелени. Люди под цветущими деревьями гуляли уже по-летнему, воздух пьянил, и Седлецкий, поглядывая на голые руки и плечи, тронутые загаром, ослабил узел галстука. С проспекта Маркса свернули на гладкую, в обрамлении цветущих яблонь площадь Ленина. Над клумбами торчала на постаменте знакомая с детства фигура. Обогнув площадь, выехали на широкую улицу имени все того же Ленина, вскоре затормозили у стеклянной коробки гостиницы. Михаил Сергеевич подхватил чемоданы и резво понесся вперед, кдверям гостиницы.
- Пошептаться надо, - объяснил. - А то может мест не оказаться.
Но все устроилось наилучшим образом. Через несколько минут они уже осматривали громадный номер с видом на далекий лесной массив, затянутый дымкой колеблющегося теплого воздуха.
- Таманская лесная дача, - сказал Мирзоев.
- Точно, дядя. - Водитель поставил чемоданы и протянул визитную карточку с золотым обрезом. - Звоните утром пораньше, если соберетесь куда махнуть. Хоть на сутки можете меня зафрахтовать, хоть на неделю. Ну а там... Вдруг отдохнуть захочется - поможем. Город у нас гостеприимный, приезжих мы уважаем.
- Особенно если у них баксы, - сказал Мирзоев, вынимая бумажник.
Едва устроились, затрезвонил телефон.
- С прибытием, Алексей Дмитриевич, - сказал невидимый собеседник. - Мне передали, что вы остановились в гостинице. Не совсем понятно почему...
- Потому, - перебил Седлецкий, - что сутки назад вы узнали об изменении ситуации и не удосужились предупредить! Либо у вас не работает связь, либо вы не умеете с ней обращаться. В любом случае мы пока воздержимся от контактов с вами до подтверждения сверху всей программы. Так что будьте любезны, свяжитесь с руководством и постарайтесь объяснить, почему вы не посчитали нужным поставить меня в известность об изменении ситуации.
- Алексей Дмитриевич! Я полагал, поскольку вы в поезде... Вы же не могли повлиять...
- Повлиять не мог, - опять перебил Седлецкий. - Зато мог подумать и просчитать новые ходы.
Сутки потерял. Сутки! Все. Жду звонка.
- Сурово ты с ними, - сказал Мирзоев. - С другой стороны, может, так и надо.
- Только так! Еще один подобный прокол со стороны местных товарищей пошлем их на хер.
Неужели сами не управимся?
- Поглядим, - уклончиво произнес Мирзоев.
Он развалился на кровати и вроде задремал.
А Седлецкий уселся в кресло возле окна, сцепил руки за головой любимая поза в минуты размышлений. И принялся обдумывать такое простенькое событие: почему они очутились в этой гостинице и в этом номере? Ведь от подготовленной квартиры на проспекте Маркса, находящейся, кстати, неподалеку от гостиницы "Ставрополь", превращенной в общежитие офицеров Отдельной армии, Седлецкий отказался по собственной инициативе и в самый последний момент. Не могли ли подсунуть сам номер? Но в этом случае надо предположить невероятное сцепление обстоятельств и действующих лиц капитан Сарана, руководитель ставропольской сети, водитель "Тойоты", кто-то из администрации гостиницы... Еще надо учесть высочайшую скорость решения задачи - от вокзала до гостиницы пятнадцать минут езды. И все же надо соблюдать первейший закон Управления: береженого Бог бережет.
Он решил обыскать номер...
Через час, когда Седлецкий облазил все уголки, Мирзоев со смаком зевнул и спросил:
- Ну, как насчет клопов и прочих вредных насекомых? Нету? И хорошо. Я от них чешусь.
Тут опять затрезвонил телефон. Седлецкий узнал по голосу референта генерала Савостьянова:
- Нам передали о ваших осложнениях, Алексей Дмитриевич. К сожалению, генеральный директор уехал в Москву. Вместо себя оставил главного инженера. Так сказать, начальника штаба. Но вы не переживайте - главный инженер очень компетентный человек и решает все вопросы. Сам решает...
Ему генеральный директор доверяет полностью.
- И во всем? - уточнил Седлецкий.
- Да, во всем. В общем, контракт прежний. Но подписать его придется с главным инженером. А уж на генерального директора выйдем в Москве. Ну, ни пуха ни пера. Свяжитесь с нашим краевым отделением - они откроют любой кредит.
- Работаем с прежним номером? - спросил Мирзоев, когда Седлецкий положил трубку.
- Да. Упрямый, кажется, долго здесь не объявится. Надо выходить на его начштаба.
- Выйдем, - поднялся с кровати Мирзоев. - Какие проблемы?! Пообедаем только. Тут светиться не будем. Поехали в "Кавказ", там всегда была хорошая кухня.
11
"Сегодня, чтобы установить прослушивание у тех или иных граждан, они должны "обоснованно подозреваться в совершении не просто преступления, а тяжкого преступления". Обоснованность этих подозрений проверяется прокуратурой, санкция которой абсолютно необходима...
В России, ко всему прочему, возможность прослушивания ограничена технически. Если в Швейцарии, например, можно прослушивать порядка десяти тысяч человек, то во всей России лишь две тысячи".
С. Кухианидзе.
"Шпионаж шпионажу рознь".
"Московская правда",
