Руководство для начинающего детектива-реставратора - Экклстон Марк

Астрид убирала все назад в чемоданчик, продумывая возможные версии, а в груди у нее росла острая сосулька страха. Итак, сегодня среда. Последний раз она была в душе в понедельник, когда пропустила тренировку. В тот раз она бы наверняка заметила браслет.

Уборка приходила утром в пятницу, так что это не они. С прошлого года, как они с Саймоном сюда въехали, на ночь никто не оставался. Близких друзей у нее было только двое, и они жили в Лондоне. Клэр живет в Слау и ни разу не забредала внутрь М25 [5]. Мама не наденет дешевые драгоценности даже в гроб, а папа сидит сиднем на своей испанской вилле и хлещет дешевую риоху.

Выходит, это Саймон позвал кого-то домой. Сосулька подросла. Сердце забилось быстрее. Он уехал по делам во вторник после обеда, и они – кто бы это ни был – должны были прийти в понедельник между восемью утра, когда она ушла из квартиры, и половиной седьмого вечера, когда вернулась с работы. За это время гостья приняла душ. И наверняка не одна. О боже, они спали в ее кровати?! Картинки, заполнявшие мозг, становились все ужаснее. Нет, нужно что-то предпринять. Перестань ломать голову и действуй. Вот именно. Тогда еще есть шанс, что все объяснится.

Она захлопнула чемоданчик и стала тщательно обыскивать квартиру, начиная с кухни. В холодильнике не было ничего необычного. В посудомойке – три грязных бокала, из которых она пила сама. Кофемашина Nespresso без единого пятнышка. Они оба не пили кофе. Машину подарили на свадьбу, и ее не стали выбрасывать, потому что она подходила к черно-металлической плите KitchenAid, также нетронутой.

В спальне она поискала под кроватью сброшенную одежду. Пусто. К счастью, постельное белье только утром вернулось из прачечной, что позволяло избежать унизительного осмотра. В шкафу она обыскала пиджаки Саймона. Тоже ничего подозрительного. И обход гостиной улик не добавил.

В прихожей тоже ничего не нашлось, кроме стопки нераскрытых писем в верхнем ящике комода. Саймон предпочитал сам вскрывать всю их почту, но за последние пару недель у него явно не доходили руки. Наверху лежала открытка – глянцевое фото пляжа – с надписью «Привет из Испании». От папы, державшего дочь в курсе «новостей»: проблемы с крышей виллы, поездка на местный «раанык» – рынок? Видимо, да. Было что-то про дядю Генри, но разобрать слов она не смогла. Папин почерк становился все запутаннее и угасал в серповидном пятне от вина. Остальные письма выглядели как счета, и Астрид оставила их в ящике.

Пододвигая диван назад к стене и поправляя подушки, она думала о том, что шансов найти улики больше нет. Но она уже знала достаточно. Придется это принять: он ей изменил. Мысль о нем с другой была невыносима. Омерзительна. Забирая полотенце из ванной, Астрид не смотрела на душ. Она хлопнула дверью и пошла в спальню за спортивной одеждой.

В спортзале никого не было. Она выбрала велотренажер в углу и настроила на «невысокие холмы». После получасовой выматывающей езды к гневу добавилось новое чувство: разочарование. Именно горькое разочарование. Он ее подвел. Это не входило в их пятилетний план и тем более в планы этого года. Нужно было решить: уйдет ли она из-за его романа?

До сих пор они были счастливы. Безмятежно счастливы. Им нравилось одно и то же: искусство, еда, путешествия. И друг друга они любили – с самого первого вечера, когда встретились в переполненном баре в Блумсбери и он прошептал ей на ухо, что никогда не встречал никого красивее. Их жизнь, работа, эта квартира – они так упорно трудились. Вместе. Он говорил, что она – его продолжение.

Дорожка на экране тренажера пошла в гору. «Давай, Астрид», – промычала она, сильнее крутя педали. Последний рывок через гребень холма, и она решила, что будет делать. Завтра, когда Саймон вернется, она ему все выскажет. Он извинится, спишет все на мгновенное помутнение ума и будет умолять о прощении. А другой женщине, если она еще рядом, укажет на дверь. И после юбилейной поездки на Кипр все постепенно встанет на свои места. Может, это и есть нужный им тревожный звонок. Ну что же, вызов принят. В конце концов их брак станет только сильнее.

Конечно, Клэр будет в шоке, что Астрид сразу не выгнала Саймона. «Как ты могла его простить? Если б я поймала Уоррена в душе с другой…» Но Клэр необязательно об этом знать. Никому не нужно. Разве Джине сказать – только ей можно открыться. То, что нужно. Картинка на экране застыла – 34 минуты 15 секунд, новый личный рекорд.

Ровно в полвосьмого Астрид устроилась смотреть «Собаке нужен дом». Она свернулась калачиком в углу дивана, натянув шерстяное покрывало до самого подбородка. В руке большой бокал с вином. Она не знала, хватит ли ей душевных сил, чтобы досмотреть передачу. Зачем Саймон все испортил?

Последние пять минут передачи занимал ролик про день, проведенный Пэм вместе с Тоби: Пэм неловко бросает мяч, Тоби катается с песчаной дюны. Затем следовало финальное объявление. Примет ли Пэм Тоби как своего Питомца Навеки? Астрид сжала край покрывала. Да, Пэм сделает все правильно. Должна сделать.

– Конечно, возьму, – выдохнула Пэм.

Тоби пулей помчался к новому хозяину с выражением полнейшего счастья на своей песочной морде. Пэм схватила его в объятия… и Астрид зарыдала. Слезы текли по щекам, вино из бокала залило диван. Целых пять минут безудержного плача.

Рядом завибрировала диванная подушка. Астрид вытерла глаза тыльной стороной руки. Опять тот самый городской номер. Точно спам. «Тьфу!..» Она швырнула телефон через всю комнату и поплелась на кухню подлить вина.

Глава 3

На работу Астрид обычно ездила на метро. Станция «Ватерлоо» за углом от дома, потом две остановки под Темзой до «Чаринг-Кросс». Но сегодня утром девушка решила пройтись. Не тот день, чтобы лезть под землю.

По пешеходной части железнодорожного моста в обе стороны текла толпа. На двух скоростях. Прибывшие на Ватерлоо шли навстречу ветру, стремясь на север. Туристы заметно медленнее – на юг. Под ними всеми преодолевал течение прогулочный кораблик. Далеко в небе к востоку в аэропорт Лондон-Сити заходил на посадку самолет. По рельсам рядом прогрохотал поезд. Все было в движении. Лондон просыпался, поигрывал мускулами. То, что Астрид нужно сегодня, – затеряться среди незнакомцев и городского шума.

Она шла дальше к Трафальгарской площади, мимо огромных бронзовых львов, охраняющих колонну Нельсона. Впереди возвышалась над площадью Национальная галерея. Лавируя между группами туристов, девушка поднялась по ступеням из песчаника, удовлетворенная тем, что вчерашнее решение сохранить брак не ослабло. Вечером Саймон вернется и объяснится. Она почти с нетерпением ждала его униженных извинений. Затем продолжится совместная жизнь. Золотой браслет лежал в сумочке. По пути домой Астрид остановится на мосту и выбросит его в реку. Это будет символично. Новое начало.

Отдел реставрации выглядел как продвинутая химическая лаборатория. Хорошо освещенный, с яркими белыми стенами. Толстая труба из серебристой фольги шла вдоль потолка и разделялась на отростки, нависавшие над пятью стальными столами. На доске на дальней стене разместились разнообразные инструменты, от миниатюрных отверток до болторезов. И повсюду, прислоненные к стенам или стоящие на мольбертах, были картины. Портреты, пейзажи, натюрморты, батальные сцены. Обнаженная фигура, застенчиво отворачивающаяся от окна.

Астрид повесила пальто на один из крючков рядом с дверью. В углу за столом уставился в монитор молодой человек. Копна иссиня-черных волос подрагивала в такт металлическому ритму, доносящемуся из наушников. Он заметил Астрид, только когда она встала практически вплотную к нему.

– Привет, Астрид. – Он крутанулся на кресле и снял наушники. – Как дела?

– Все нормально, спасибо, Мураки.