- Давайте расположимся в гостиной, - предложил Мейсон. Он вышел из кухни, оставив Уарда, который с полным стаканом в руке смотрел ему вслед. Детектив в штатском снял шляпу и бросил ее на кухонный столик. На лбу у него были бисеринки пота. Он последовал за Мейсоном.
Тот стоял у окна, глядя в сад, где бодрствовал Донован. Услышав в холле шаги Уарда, Мейсон повернулся к нему:
- Почему бы вам не поговорить со мной как нормальный человек, а не как коп?
Уголки глаз веснушчатого лица Уарда пошли морщинками.
- Черт возьми, мистер Траск, вы хотите от меня услышать, что я понимаю, как вы себе чувствуете? Я могу только представить себе такое. Если бы нечто подобное случилось с моими детьми...
- Похоже, закон не очень эффективен, не так ли? Я только что видел, как на глазах нескольких сотен свидетелей убили человека. И никто ничего не заметил. А ведь докеры - не чудовища, правда, Уард? Они - нормальные люди, у которых есть и семьи, и те же проблемы, что у других?
- Девяносто процентов из них - порядочные люди. И процент этот, возможно, выше, чем в других слоях населения. Хотя у них не те же самые проблемы, мистер Траск.
- Они живут под удушающим покровом страха, который делает из них соглашателей и преступников. А покров этот соткал Маджента.
- В общем-то да.
Мейсон присел на угол дивана и снял очки. Кончиками пальцев он с силой помассировал веки. И наконец посмотрел на веснушчатого Уарда:
- Если я сообщу вам, что Микки Фланнери не так уж меня интересует, что вы на это скажете, мистер Уард?
- Я бы этого не понял. Только о Микки я и думаю - как о нем с самого утра думают большинство копов города.
- И при первой же встрече они его пристрелят, не так ли, мистер Уард? А что потом?
- Я вас не понимаю, - нахмурился детектив.
- Ведь ничего не изменится. - Мейсон отвел взгляд от Уарда. - Микки сумасшедший пес, которому позволили бегать без привязи в мире, что находится под контролем Рокки Мадженты. Так что, если его убьют, с привязи спустят другого бешеного пса, такого же опасного. Разрушить надо королевство смерти Рокки Мадженты, мистер Уард. Если бы его не существовало, мой брат не застрелил бы четырех человек и не погиб бы сам. У Майкла и Дэвида, как и у других детей, была бы нормальная счастливая жизнь. Лаура бы не лежала, привязанная к постели, в психиатрической палате. Вы знаете, о чем она попросила меня, когда мы увиделись?
Уард покачал головой.
- Она попросила меня принести яда... или бритвенное лезвие, чтобы она могла перерезать себе горло! Вот что бешеный пес Мадженты сделал с семьей Трасковер. Я предполагаю, что и у Уотерса была семья!
- В общем-то да.
- Перестаньте это повторять! - внезапно гаркнул на него Мейсон. Перестаньте говорить, что "в общем-то да". Этими словами не описать того, что произошло!
- Прошу прощения.
- Я тоже, - уже спокойнее сказал Траск. - Я слегка не в себе, Уард. Мне довелось выслушать, как работает закон. Рано или поздно он доберется до короля преступного мирка, до Рокки Первого, - и сделают это бухгалтеры! Я не могу ждать, пока наступит то самое "рано или поздно", Уард. Я не имею ни малейшего представления, что мне делать, но не могу сидеть и ждать, пока комиссия квартал за кварталом проверяет финансовые отчеты Мадженты!
- В общем-то да, - сказал Уард и, увидев, как Мейсон гневно посмотрел на него, заторопился: - У нас в городе лучший за многие годы комиссар полиции. У нас в Манхэттене лучший в истории окружной прокурор. Гебхардт и Сассун из комиссии - птицы высокого полета. Они разделяют ваши чувства и мысли, мистер Траск. Вы можете рассчитывать на них. Но они по опыту знают, что есть только один путь одолеть Мадженту: на чем-то прихватить его - не важно на чем. С вашей точки зрения, бухгалтеры работают слишком медленно, как капли точат камень, но рано или поздно, как вы сказали, этот камень рассыпется.
Мейсон заколотил кулаками по коленям:
- Я не могу ждать!
- Я ненавижу коммунизм, - продолжал Уард. - Я ненавижу этого мясника Хрущева. Моя семья и я, как и половина мира, живет в холодном поту в ожидании, что как-нибудь ночью он сорвется с поводка и бросит на нас бомбу. Но что я могу сделать? Приехать в Москву и дать ему по зубам? Да ничего я, черт возьми, не могу сделать - кроме того, чтобы каждый год или два правильно нажимать на рычаг в машине для голосования. Что это мне дает? Это дает мне таких людей, как окружной прокурор, как Гебхардт и Сассун, которые знают, как бороться, и ежедневно, ежечасно ведут борьбу, как умеют только они.
- Но кроме того, нажимая на рычаг, вы получаете жуликоватых судей и продажных политиков.
Уард упрямо замотал головой:
- Сейчас у вас, мистер Траск, нет никакой надежды подступиться к миру порта. Так же как и мне не подобраться к Хрущеву. Пусть с ним разбираются профессионалы. Может, для вас они и неторопливы, но это единственный путь.
- Я много что узнал за последние двадцать четыре часа, - сказал Мейсон голосом, который внезапно обрел ледяные нотки. - О непрекращающемся пиратстве, о взяткодателях и получателях. Что бы там ни было, идет постоянная борьба за власть и контроль. Маджента управляет своим маленьким королевством, но в его пределах должны быть люди, которые ненавидят его, капитаны, стивидоры, те, кто верит в честные профсоюзы, девяносто процентов докеров, держащих язык за зубами, ибо им надо кормить свои семьи, обеспечивать их и давать детям какое-то образование. Мадженту ненавидят везде и всюду, Уард. Так должно быть! Его ненавидят и честные, порядочные люди и другие пираты, у которых он прихватывает львиную долю добычи. Те, кто и без того живут в страхе, сейчас вдвойне перепуганы - из-за моего брата Джерри, из-за Майкла и Дэвида и из-за Уотерса. Но по тем же причинам они вдвойне ненавидят Мадженту. Наверно, у них есть личные основания не откровенничать с копами, с прокурорами, со следователями комиссии. Но где-то есть кто-то, который многое знает, который полон ненависти, и, если к нему правильно подойти, он поможет накинуть петлю на шею Мадженты.
- Вы несете чушь, мистер Траск. Предоставьте это профи.
Щека Мейсона дернулась нервным тиком.
