Очень быстро (СИ) - Гут Этта

Без ответа оставался всего один, но самый главный вопрос: зачем? С чего вдруг «мальчик Антоша» начал кошмарить свою любовницу — известную модель Ильзу Эргле? Что послужило тому причиной? Все-таки разбитый отцовский суперкар, за который Княжич с сына наверняка три шкуры спустил, а может, и «пайки» лишил до того момента, как Антон за ремонт деньги не вернет? Ну, например. Как вариант… Или причина в чем-то другом?..

— Быстро, ну надо же! — заржал нарисовавшийся рядом Антон, перебивая Михины мысли. — Не думал…

— У тебя это вообще плохо получается. Так что даже не пробуй.

— А кто это у нас тут такой смелый?..

На этот издевательский, но какой-то откровенно детский вопрос Миха отвечать просто не стал. Скривился только, демонстрируя к нему свое истинное отношение, а потом повторил тоже ранее казавшееся глупым и детским, но сейчас видевшееся единственным шансом для себя и, главное, для Ильзы: вызвал сынка Княжича на гонку один на один.

— Это даже не смешно, — заявил Антон и, противореча самому себе, глумливо заржал. — Нет, я, понятно, согласен, но твой «турист»…

— Я сегодня не на нем, — ответил Миха и двинул через толпу, многократно уплотнившуюся уже не столько вокруг Ильзы, сколько вокруг Антона и самого Михи.

Перед ним расступались. Смотрели с каким-то откровенно тупым, животным любопытством. Но были и совсем другие взгляды: уважение, сожаление, сочувствие. Двое неизвестных парней — один ближе к центру толпы, второй — уже в тот момент, когда Миха выбрался из нее, совсем уж неожиданно повторили слова Гринча, предложив для гонки своих железных коней. Это был… жест. И Миха его оценил очень высоко, но на парковке у ворот Фабрики его ждала старушка «Ямаха», под сиденьем которой по-прежнему дремал баллон с «веселящим газом», в среде гонщиков куда более известным под коротким названием «нитро».

Опасно? Убийственно? Да! Миха это знал точно, испытал на собственной шкуре и своих же переломанных костях. Ну а хули?! Какие варианты?!

От ярости по-прежнему клокотало в груди, заливая горячим голову и этим будто бы обостряя зрение… Черт! Даже, кажется, запахи и те стали ощущаться ярче!

«Яхама» отлаженная и вылизанная Левшой до последнего жеклерчика и болтика, завелась с полтычка, впечатляюще громко рыкнув на жавшихся рядом «спортов» помоложе, поярче, посовременней, но куда более цивилизованных и смирных. Миха тронул, будто бы погладив, красную кнопку на руле, когда-то пристроенную Левшой так, чтобы удобно было мгновенно нажать в критически важный момент, усмехнулся нехорошо и решительно напялил на голову шлем: прав старик Бляхер, пора расставить точки над «ё».

Когда он подкатил ближе, в толпе кто-то засмеялся, но кто-то, явно более подкованный, присвистнул уважительно.

— Это что? — оттопыривая нижнюю губу, поинтересовался сынок Княжича. — Где ты откопал эту древность, Быстро? Хотя, самое то для такого старого пердуна, как ты.

А Миха и спорить не стал, подтвердив, что действительно самое то.

— Я правильно помню, что ограничений на тюнинг участвующих в гонке агрегатов нет? — поинтересовался он громко куда-то в воздух.

— Это Гора надо спрашивать, — тут же сообщил какой-то парень. — Он тут гонками ведает. А лучше Альфу, потому что, я думаю, что в конечном счете ему решать…

— Ну так я и спрашиваю…

Началась суета, «мальчик Антоша» завел какой-то бухтеж про правила, которые в своей гонке намерен устанавливать сам, но тут к Михе протолкался какой-то молодой здоровяк, тукнулся с ним кулаком, представившись тем самым Альфой, и решительно постановил:

— Нет ограничений на тюнинг! Каждый гоняет, на чем был в тот момент, когда приехал на Фабрику, и получил или бросил вызов.

— Отлично, — согласился Миха. — Так и запишем?

Этот вопрос, как и первый — про тюнинг, тоже был задан со знанием дела. Миха-то теперь был по части фабричных нравов и обычаев вполне себе подкован: съездил проведать того самого парня с позывным Бьянка, который разложился прямо на финише гонки здесь, на Фабрике, а после ненадолго стал Михиным пациентом. Ну и тот всё ему рассказал. И про упомянутого только что Гора, и про этого самого Альфу, байкерская «банда» которого, как считалось, «держала» Фабрику. Но что важнее всего, Альфа, по словам Бьянки, был человеком, с одной стороны, независимым, а с другой — всегда придерживался озвученных и утвержденных на Фабрике правил. Уже неплохо. Так что Миха лишь повторил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Запишем?

Альфа усмехнулся, кивнул и громко, для всех, начал:

— Вызов получил… М-м-м… Как тебя?

Взбешенный подобным незнанием имени «ах какого человека» сынок Княжича назвал свой байкерский ник — Лихо, и Альфа продолжил, меряя его ироничным взглядом:

— Вызов получил Антон Лихо. Вызов сделал Миха Быстро. Вот такие нас сегодня… стремительные ребята. У первого под жопой «Судзуки Хаябуса», у второго, если не ошибаюсь, «Ямаха»… М-м-м… Модель?

— R1, — скромно сообщил Миха, а потом дополнил: — «Экзап».

— Легендарненько… — качая головой, выдохнул Альфа. — Вот уж не думал, что на гоночной трассе Фабрики встретятся два таких агрегата…

— «Экзапы» же не выпускают уже лет пятнадцать или даже больше… — проявил одновременно знания и понятные сомнения кто-то в толпе.

— Не выпускают, — подтвердил Миха. — Мой механик определяет его возраст, как «говно мамонта», но утверждает, что старичок мой исправен и ко всему готов.

— А кубиков у него сколько? — Антон смотрел подозрительно, но Михе было чем его успокоить: мощи́ у его «Ямахи» по сравнению с «Хаябусой» действительно было меньше, да и заявленная производителем максимальная скорость тоже отличалась в меньшую сторону.

Так что он с чистым сердцем озвучил цифры, мирно поулыбался на ответные, которые Антон выдал с видом уже готового победителя, а потом слез с моца и все-таки сделал то, о чем все время думал: добрался до Ильзы, поднял ее куртку и подал ей.

— Э-э-э! — начал возражать Антон.

Но Миха на него даже внимания не обратил. Улыбнулся Ильзе и пообещал, как тогда, в операционной, когда увидел ее впервые:

— Все будет хорошо!

Глава 39

Трасса, ограниченная территорией фабрики, предсказуемо оказалась круговой, с несколькими крутыми и довольно опасными из-за близких кирпичных стен фабричных зданий поворотами. Ну а расстояние, которое должны были преодолеть гонщики, определялось их же личной договоренностью. На какое количество кругов забились, столько и придется нарезать. Антон, который сегодня все и затеял, был уверен в своем агрегате, явно не хотел затягивать игру с Ильзой, а потому ограничился минимумом — одним-единственным кругом. Миха спорить не стал. Ему этот вариант тоже был выгоднее прочих: соперник не успеет прочухать, что гонять ему предстоит не с лохом педальным, а с человеком, который кое-что в гонках смыслит… То есть, смыслил когда-то.

Гонка! И он сам на стартовой линии!

Блядь!

В лицо вновь и отвратительно знакомо плеснуло жаром панической атаки. Голова под шлемом и руки в перчатках мигом вспотели.

«Стоп! Отставить панику!» — скомандовал Миха сам себе и глянул на Антона.

Даже через опущенный визор было видно, что тот доволен и, сука, любится.

— А что ты собирался делать после того, как Ильза сняла бы с себя последнее? Точнее: если бы сняла… — проорал Миха, краем глаза очень внимательно наблюдая за девицей в ультракороткой юбке, которая приплясывала впереди, на осевой линии разметки, лениво помахивая опущенным вниз стартовым флажком.

— «Если бы»? — хохотнул Антон. — Ну-у-у… что-что? Что захочу, то и буду делать, блядь. Пока не надоест. Победитель получает всё!

— То есть, если выиграю я, Ильза моя, и ты уберешь от нее свои липкие лапки, так, Антош?

— Чего, блядь?! Ты что, реально рассчитываешь меня объехать?

— И объеду. А после еще и докажу, какая ты тварь! Так и не понял ничего, сосунок? — с хирургической точностью резанул по наверняка больному Миха, увидел, что этим своим определением реально задел, но на достигнутом не остановился: — Я, знаешь ли, нашел свидетелей, которые рассказали мне очень интересные вещи про ту громкую аварию с суперкаром.