Алчность - Берг Анита

Отец Джейми решил навестить жену в ее лондонской квартире, что само по себе было довольно редким событием. Джейми приказали прийти, но сначала ему пришлось подождать, пока няня напудрит нос и надушится, какой-то парфюмерией. Зачарованный, он наблюдал за ней — она никогда раньше этого не делала, и мальчик задумался о том, что его ждет.

— Когда ты встречаешься с Его светлостью, от тебя должно приятно пахнуть, ведь так? — проговорила она, словно прочитав его мысли, и захихикала — кажется, она тоже нервничала.

Джейми замер на пороге, робко глядя на отца, который был для него почти незнакомцем. Ему было жарко и неудобно в ненавистном бархатном костюмчике, но мать настояла, чтобы он надел его, а также белые чулки до колен и кожаные туфли с серебряными пряжками. Когда другие мальчишки видели его в таком наряде в парке, они всегда начинали смеяться над ним.

Его мать стояла рядом с камином, такая красивая и элегантная в своем бежевом шелковом платье. Джейми захотелось подбежать к ней, броситься в объятия, ощутить на своей коже ее поцелуи и сказать, как он ее любит. Но он этого не сделал, ведь маме наверняка это не понравилось бы — она бы сказала, чтобы он не портил ей прическу и не мял платье. Отец стоял по другую сторону камина — высокий, стройный, тоже очень элегантный. Его холодные голубые глаза, казалось, смотрели в никуда.

— Подойди, Джейми, — приказала мать. — Поздоровайся с папой.

Мальчик неохотно отпустил мягкую руку няни, стоявшей рядом с ним.

— Спасибо, мисс Ботрелл, — сказала Поппи — чересчур надменно, по мнению Джейми.

— Добрый день, — произнес мальчик, протянув руку для приветствия.

— Добрый день, Джеймс. — Отец нагнул голову и чопорно пожал ему руку. — Ты не забыл, что должен называть меня сэром?

— Джейми, ты подслушивал у двери? — сурово спросила его мать.

— Что?

— Ты слышал, что мы говорили. Я знаю, ты любишь совать нос куда не следует, так что не лги мне. Ведь так? — Поппи подкурила сигарету, и Джейми увидел, что ее руки чуть заметно дрожат.

— Нет, — твердо ответил он, словно для устойчивости широко расставив ноги.

— Не ври! — Голос матери сорвался на крик.

— Я не вру. — Испуганный, он засунул руки в карманы.

— Джеймс, джентльмен не держит руки в карманах, — упрекнул его отец.

— Прошу прощения. — Мальчик быстро вытащил руки. — Я не знаю, о чем говорит мама… сэр, — быстро исправился он, после чего поднял глаза и посмотрел отцу в лицо, надеясь увидеть там сочувствие, но так и не различил никаких эмоций.

— У твоей матери сложилось впечатление, что ты, словно шпион, подслушивал под дверью ее личные разговоры. И вполне объяснимо, что ей это не понравилось.

— Но я не подслушивал… сэр, — упрямо повторил Джейми. Он запутался и не имел ни малейшего представления, о чем идет речь.

— Ты уверен?

— Иногда, когда я играю в одной комнате, а мама разговаривает с кем-то в другой, я слышу, что она говорит. Но я никогда не подслушивал у двери, никогда! — веско добавил мальчик, одновременно пытаясь взять себя в руки: он чувствовал, что может заплакать. Он любил мать и не хотел, чтобы она сердилась на него.

— Тогда как еще эта тварь узнала о том разговоре? Остается только одно — она сама подслушивала! — горячо проговорила его мать, нервно и глубоко затянувшись.

— Можешь идти, Джеймс. — Отец вновь протянул руку. Джейми пожал ее, повернулся и быстро вышел из комнаты, тихо, как его учили, закрыв за собой дверь.

Няня ждала его в коридоре. Ее щеки порозовели, а глаза сверкали от гнева.

— Кто бы говорил! — фыркнула она, после чего прижала указательный палец к губам, наклонилась и приложила ухо к замочной скважине.

— Нет, няня, не надо. Этого нельзя делать. — Мальчик потянул ее за рукав. — Они рассердятся на нас!

— Тсс!

Беседа за дверью перешла на повышенные тона, а слова зазвучали все быстрее и быстрее — как набирающий скорость экспресс. Скоро мальчик уже слышал визг матери и громоподобный голос отца.

— Не надо, няня, — опять начал уговаривать женщину Джейми. Няня Лу перевела на него взгляд, и он увидел, что выражение ее лица очень изменилось — щеки по-прежнему были розовыми, но она улыбалась, а ее глаза от возбуждения блестели.

— Вот каков мой Гарри! — вдруг сказал она, выпрямилась и взяла мальчика за руку. — Ну что, маленький разбойник, пойдем нажарим тостов?

— Пойдем.

— А заодно и снимем с тебя этот дурацкий наряд.

— О, пойдем!

Чай с гренками перед камином в детской был одним из самых больших радостей в жизни Джейми — с няней он всегда чувствовал себя в безопасности. Держа ломоть хлеба, нанизанный на большую вычурную вилку, она проговорила, как бы ей хотелось, чтобы камин был настоящим, а не электрическим. У эльфа, изображенного на ручке вилки, было злое, перекошенное лицо, и Джейми уже давно убедил себя, что это сам дьявол.

— Джейми, у нас получается пять гренок. Как же мы их поделим?

— Я возьму две, а ты — три.

— Так я еще больше растолстею, — рассмеялась Лу.

— Нет, ты не толстая, ты очень хорошая, — улыбнулся мальчик — Хорошая — значит полная? — поинтересовалась няня.

— Да нет, как раз такая, как надо. Мягкая, как подушка.

— Ну, раз ты так говоришь, то я буду есть поменьше мучного. — . Она сняла одну гренку с вилки и положила ее себе на тарелку. — Предлагаю вот что. Если первым под окнами проедет такси, лишняя гренка достается мне. Если любая другая легковушка, то тебе.

— А что если это будет грузовик или фургон? — уточнил мальчик.

— Это не считается. Либо такси, либо легковая.

— Играем. — Они ударили по рукам, дружно бросились к окну и застыли в ожидании. Из-за угла выехал зеленый фургон с эмблемой магазина «Хэродс», потом показалась поливочная машина. Они оба от напряжения затаили дыхание.

— Вот черт, ты выиграл! — воскликнула Лу, когда по улице медленно проехал легковой автомобиль. Они вернулись к электрокамину. Няня как раз намазывала гренки маслом, когда в дверь постучала служанка.

— Лу, тебя вызывает Ее светлость.

— Что, сию же минуту? Черт подери! — Она намазала масло на последнюю гренку. — Джейми, ешь их, пока они еще горячие. Меган, пожалуйста, сделай ему чай. Побольше молока и без сахара.

— Без сахара? Ладно, — пожала плечами Меган.

— Он вреден для зубов, — объяснила няня Лу, выходя из комнаты Ее накрахмаленный передник хрустел, словно паруса на старой яхте — по крайней мере, так подумал Джейми.

— Ты действительно любишь чай без сахара? — спросила служанка.

— Терпеть не могу, но на прошлой неделе няня сказала, что теперь мы всегда будем пить его именно так.

— Ну что ж, если ты ей не скажешь, что я бросила в чашку сахар, то и я не скажу.

Джейми поклялся, что ни словечком никому об этом не обмолвится, и принялся за свои тосты, листая при этом большую книжку с изображениями динозавров — его последнего увлечения.

Десять минут спустя дверь распахнулась и в комнату влетела Лу. Ее лицо было красным от злости, а по щекам ручьем лились слезы.

— Лу, что случилось? — вскочила на ноги Меган.

— Меня выперли, вот что! Черт возьми! И это после всего того, что я сделала для этой семьи!

— О, Боже! И на каком основании?

— Эта напыщенная дура обвинила меня в том, что я подслушиваю у замочной скважины.

— И что ты теперь будешь делать?

— А что мне остается? Она не даст мне рекомендацию, а если и даст, то с ней меня и в тюрьму не примут. Придется возвращаться домой.

— В Грантли? Но ведь там живет… Я хочу сказать, что будет, если ты вдруг столкнешься там с нашей миледи?

— Да пошла она! — выкрикнула Лу.

Джейми внимательно слушал, но плохо понимал, что значит «выперли». Его очень обеспокоило то, что Лу плачет.

— Няня, вот, возьми третью гренку, я не хочу ее! — предложил он, но был повергнут в ужас тем эффектом, который произвели его слова. До этого Лу плакала молча, лишь время от времени шмыгая носом, теперь же она вдруг громко зарыдала.