Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
III
— Сильно вы ее прижали, — заметил доктор Кертис. — Куда подевалась ваша обычная любезность? Что случилось?
— Она лжет.
— Потому что не захотела говорить о своей хозяйке? Так это скорее похвально.
Аллейн усмехнулся:
— Вы хотите знать, что случилось? Так я вам отвечу, вернее, уже ответил. Она завралась. Вы сами это увидите, если пожелаете просмотреть ее показания.
Доктор Кертис усмехнулся в ответ:
— Ну, до этого, думаю, дело не дойдет. Почему же она лгала?
— Пока точно не знаю. Но только не потому, что убила своего хозяина. Это сделал правша.
Доктор пожал плечами:
— Но она может одинаково хорошо владеть обеими руками.
— Не думаю. На моих глазах горничная проделала несколько действий. Открывала и закрывала дверь, отмечала на плане точки, вынимала носовой платок — и все левой рукой. Помогала леди Вузервуд тоже в основном левой. Так что это не она. Хотя может быть соучастницей. Как по-вашему, Фокс?
Детектив оторвался от своих записей и посмотрел поверх очков.
— Я полагаю, она неплохо устроилась при ее светлости.
— Ладно, — сказал доктор Кертис, — мне нужно идти. Насчет вскрытия выясню. Пусть Фокс позвонит коронеру. Я займусь этим с самого утра. У Кэрнзтока завтра операция, и он зайдет позднее. Не ожидаю обнаружить что-то для вас интересное, но в любом случае позвоню в середине дня. Спокойной ночи.
Доктор вышел.
Фокс закрыл блокнот, снял очки. Где-то в глубине квартиры часы пробили одиннадцать.
— Вот такие дела, мой друг, — произнес Аллейн. — Давайте теперь возьмемся за Лампри. Кого вы хотите пригласить? Я предлагаю выполнить просьбу мистера Генри и побеседовать с его матушкой.
Фокс кивнул:
— Согласен.
— А леди Кэтрин Лоуб давайте отпустим домой. Я думаю, ей здесь нечего делать. — Аллейн посмотрел на констебля. — Гибсон, передайте от меня привет леди Чарльз Лампри и попросите зайти сюда на несколько минут. И скажите, что леди Кэтрин Лоуб мы больше не задерживаем. А констебля, который охраняет вход, предупредите, чтобы он ее выпустил. Пусть уезжает в свой Хаммерсмит. Но это не значит, что мы окончательно сбросили эту даму со счетов.
— Разве она похожа на убийцу?
— Нет, но и на фею тоже, — заметил Аллейн. — Хотя способна исчезать.
— Что вы имеете в виду? — спросил Фокс.
— По ее словам, она встретила Майкла на лестнице в тот момент, когда он входил в квартиру. Горничная Тинкертон тоже видела Майкла, а вот леди Кэтрин нет.
— Мистер Аллейн, может быть, этот юный джентльмен проходил там два раза?
— О нет, Фокс, наш юный джентльмен сказал правду. Это наш самый ценный свидетель. Насколько можно судить, он не такой фантазер, как остальные в его семье. Майкл хороший мальчик. Нет. Либо горничная соврала в очередной раз, либо…
Дверь открыл констебль Гибсон, пропуская в столовую леди Чарльз.
— А вот и я, мистер Аллейн. Хочется быть вам полезной, но, боюсь, это у меня плохо получится. Если вы скажете, что это тетя Кэт пролила кровь Гэбриэла, я не удивлюсь, а скажу лишь: «Подумать только. Значит, это все же тетя Кэт. Как же ей не стыдно».
Инспектор отодвинул стул в торце стола, и Шарлотта села, устало откинувшись на спинку.
— Я понимаю, вы очень устали, — начал Аллейн. — Но в подобного рода делах есть одна общая особенность. Свидетели всегда сильно измотаны. Я думаю, это последствия перенесенного потрясения.
— Да, — согласилась она. — Ощущение не из приятных. Будьте добры, посмотрите сигареты в коробке на боковом столике.
Коробка была пуста.
— Сказать, чтобы принесли? — спросил Аллейн. — Или закурите мои? — Он раскрыл портсигар и положил перед ней, придвинув пепельницу и спички. — Мне кажется, это ваш сорт.
— Да, спасибо. Но сигареты пусть принесут, иначе я могу выкурить все ваши. И что тогда?
Аллейн улыбнулся:
— Курите, пожалуйста. Мне на работе нельзя.
Он наблюдал, как она прикуривает, делает глубокую затяжку. Ее руки слегка дрожали.
— Все, я готова.
— Я вас не затрудню, — сказал Аллейн. — Просто мне нужно знать ваши передвижения по квартире, затем я попрошу прояснить некоторые моменты.
— Я постараюсь, но как бы не получилось наоборот.
Аллейн посмотрел в свои записи.
— Итак, вы отправились в свою спальню вместе с леди Вузервуд и леди Кэтрин Лоуб и оставались там, пока лорд Вузервуд не позвал супругу во второй раз. Затем последовали за леди Вузервуд в гостиную.
— Во-первых, в гостиную она не заходила. Кроме того, я поспешила впереди нее.
— Чтобы попросить кого-то из детей спустить их в лифте?
— Да, — твердо произнесла Шарлотта, — именно так.
— Вы кого-нибудь встретили по пути в гостиную?
— Кажется, Майк был в коридоре. Никого больше.
— Лорд Вузервуд находился в лифте?
— Наверное. Я не смотрела. Он был такой злой, что я поскорее прошла мимо.
— Понимаю. А затем вы попросили, чтобы кто-то из детей проводил их на лифте, и вызвался мистер Стивен Лампри.
IV
Аллейн не услышал, а скорее почувствовал, как она еле слышно охнула. И тут же быстро произнесла:
— Не совсем так. Мы уже это обсуждали. Никто не заметил, кто из близнецов пошел их провожать.
— Мне точно известно, кто это был, — сказал инспектор, — так же, как и вам, но не будем на этом останавливаться. Итак, один из близнецов вышел, а затем вы направились в прихожую, чтобы попрощаться с леди Вузервуд. Она вошла в лифт, а вы вернулись в гостиную. Верно?
— Что касается меня, да.
— Если не возражаете, позднее я попрошу вас подписать показания. Надеюсь получить от вас сведения о лорде Вузервуде. Боюсь, что некоторые вопросы вам могут показаться нетактичными. Но такова уж наша работа — все разнюхивать.
— Ну что же, давайте разнюхивайте, — сказала леди Чарльз.
— Как по-вашему, у кого могло возникнуть желание убить лорда Вузервуда?
Она улыбнулась:
— Это уже не разнюхивание, а нечто большее. Честно говоря, я не могу себе представить, кто, находясь в здравом уме, мог вот так взять и убить Гэбриэла. Желание убить, когда оно возникает в запальчивости, — это одно, а убивать на самом деле — совсем другое. Я думаю, в тот или иной момент убить его хотели многие. Конечно, не в прямом, а в переносном смысле. Дело в том, что он был крайне несимпатичный человек и раздражал многих. Но ведь за это не убивают. Гэбриэл жил своей серенькой жизнью. Интересовался сантехникой, дренажем. Что-то там устраивал в своей усадьбе в Кенте. Коллекционировал китайский фарфор. В общем, были у него свои увлечения. А у Вайолет свои. Например, черная магия.
— Я это почувствовал в разговоре с ней.
— Она и на вас это выплеснула?
— Да. Намекала на какие-то неведомые силы.
— Вы знаете, Вайолет действительно очень странная.
— Может быть, она вообще…
— Чокнутая?
— Ну…
— Не надо, мистер Аллейн. Я вас прекрасно поняла. Она явилась в гостиную в сопровождении сестры и своей горничной с требованием встретиться с вами и несла при этом такую дичь, что я не удивлюсь, если вы потом, начав с ней разговаривать, полезли в свой специальный саквояж за смирительной рубашкой. Ее поведение вам показалось странным?
— В общем, да, — кивнул Аллейн. — Но я подумал, что это объясняется стрессом.
Леди Чарльз грустно покачала головой.
Аллейн вскинул брови:
— Она что, действительно больна?
— Понимаете, мы редко видимся. Мой муж потерял связь с братом, когда мы жили в Новой Зеландии, но нам писала тетя Кэт и кое-кто из друзей. Поэтому мы знали, что Вайолет лежала в психлечебнице в Девоншире, которую порекомендовала старая леди Лорример, у который муж лежит там уже много лет. Мы слышали, что обострения у Вайолет случаются периодически.
— Это у нее наследственное?
— А вот этого я не знаю. Она ведь венгерка или югославка. В общем, откуда-то оттуда. И зовут ее вовсе не Вайолет, а как-то чудно, я уже и не помню. Фамилию тоже. Это Гэбриэл прозвал ее Вайолет. И никому она не была известна в этой своей Венгрии или Югославии. Гэбриэл сказал, что познакомился с ней в посольстве. Но Чарли считал, что так называлось там какое-то кабаре, а может, что и похуже. После женитьбы он привез ее сюда, представил в свете, все как положено. Она была тогда хороша собой, прямо «девушка Гибсона» [19]. Вы были слишком молоды и встречать ее на вечеринках не могли, но я их обоих хорошо помню. А потом у нее начались эти нервные срывы.
