Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Я вытащила одну, вторую, третью… Это был своего рода «донжуанский список» Коли Лебедева! Вернее, «фотоальбом»… Думаю, если бы во времена Дон-Жуана уже существовала фотография, великий любовник тоже избрал бы этот способ свидетельствовать о своих победах. Гораздо нагляднее!
Вспомнив о своем гадании, я приблизилась к свету и просмотрела все снимки. Думаю, их было около пятидесяти — не считала. Среди них — маленьких и больших, цветных и черно-белых — были откровенно порнографические, просто эротические, совершенно невинные и даже обычные паспортные фотографии. Видимо, это зависело от вкусов самой модели. Автором многих композиций наверняка был сам Лебедев, фотоаппарат «Зенит» висел на гвоздике. На некоторых — слава Богу, пристойных, сделанных у уличных фотографов, — вместе с девицами был запечатлен их друг, исполнявший сегодня партию Онегина.
Женщины были самые разные, никто не смог бы на основании этой коллекции сделать вывод о сексуальных предпочтениях ее автора. Но все модели и в самом деле выглядели ничего себе!
Не знаю, была ли здесь Лариса, с которой меня спутала тетя Люба, или нет. А вот большой цветной портрет Анечки из «Астории» я нашла примерно в середине пачки. На обороте красивым почерком была сделана дарственная надпись:
«Милому Коле, моему „одинокому страннику“, от Анны. 5 сентября 1995 года».
Я не удержалась и прыснула: не фига себе — «одинокий странник!» Ну, о-очень одинокий…
Хм, однако не так уж и недавно они познакомились… Должно быть, вскоре, как Лебедев перебрался в Тарасов.
Так вот, значит, над кем этот сукин сын подшутил «глупо и неприлично»! И сдается мне, я знаю — как именно.
Я аккуратно сложила снимки в пакетик, а пакетик в коробку, и закрыла ее. Профессиональным взглядом окинула комнату — не осталось ли следов обыска. Следы моего пребывания неизбежно должны были остаться, но этого я не боялась — я же находилась тут вполне легально! Если даже Коля Лебедев вычислит, что у него побывала племянница Мигеля Мартинеса, это не страшно: у меня есть объяснение, которому он, конечно же, поверит. Лишь бы не вычислил, что эта самая «племянница» работает частным детективом!
Больше мне было нечего здесь делать. Я надела свое пальто (предварительно хорошенько встряхнув его) и выключила свет. Писать записку «одинокому страннику» я не стала, думаю, он все равно не принял бы мое «деловое предложение».
Спустя час, у себя дома, я только-только вылезла из горячей ванны, влезла в теплый халат и мягкие тапочки и, почувствовав себя почти что счастливой, побрела на кухню, чтобы принять и внутрь чего-нибудь горяченького, — как зазвонил телефон.
Это был Сергей Палыч.
— Ну слава Богу, объявилась! — заворчал он. — А то я уж начал жалеть, что снял с тебя наблюдение… Где была, что видела?
— Потом расскажу. Что у вас новенького, товарищ майор? Узнал про уголовничков?
— Узнать-то узнал… — Серега вздохнул. — С уголовничками ничего не выходит, Татка. Как я тебе и предрекал. «Специалистов» по таким крупным ценностям в Союзе… пардон, в России, раз-два и обчелся. То есть всего трое. Из них один уже в почтенном возрасте, отошел от дел и осел далеко от наших мест. А два других находятся в местах, не столь отдаленных. Мотают сроки. Проверили: оба кадра в порядке, никуда не рыпались, сидят тихо-спокойно. А больше «проходных» кандидатов нет, старушка. Хоть убейся! Да и информаторы не отмечают в преступной среде никакого характерного оживления, которое неизбежно случилось бы, окажись у кого-нибудь из них в руках плащ Радамеса… Нет, похоже, ребята из «Марио-Т» были единственными представителями криминала, которые узнали о похищении, да и то лишь от Кащинского. Но дальше них это не пошло, сама знаешь…
— Ладно, Серый, к черту представителей криминала. У меня новости поинтересней. Ты там сядь получше, а то…
— Да говори же, не тяни!
— А по телефону можно?
— Ну ты даешь, старушка! — Он издал короткий смешок. — Если с тобой говорит офицер ФСБ, то кто же тогда тебя может подслушивать? Выкладывай.
— Нет, ты скажи: хорошо сидишь?
— Ну!!!
— Баранки гну. Я нашла вора, Серый.
— Глупая шутка.
— Я думала, он обрадуется, а он… Почему это — шутка? Говорю тебе: я нашла вора!
— Отлично. И когда можно взглянуть на плащ Радамеса?
— Я же не сказала, что нашла плащ, товарищ майор, я сказала — «вора». А уж плащ Радамеса мы должны найти вместе с тобой, Серый.
Так как майор, надеюсь, сидел у телефона удобно, я обстоятельно изложила ему все, что узнала с тех пор, как мы расстались несколько часов назад.
По своему обыкновению, он слушал меня бесстрастно, изредка прерывая уточняющими вопросами. Когда я закончила рассказ, в трубке несколько секунд стояла напряженная тишина, потом раздался ровный голос:
— Похоже на правду. Немного. Но никаких доказательств, старушка! Так, детский лепет… Брать его не за что.
— В том и дело. Брать его надо только с плащом в руках.
— Соображения по плащу есть?
— Кое-что. Думаю, вам надо проверить камеры хранения.
Серый негромко чертыхнулся. Понятно, что такая перспектива не могла вызвать у него энтузиазма.
— А что делать, майор? Больше ничего не приходит в голову. Смотри сам. Домой Лебедев явился пустой, так? Близких друзей у него вроде бы нет, подружки тем более отпадают — такую вещь он никому не доверил бы, слишком опасно.
И ведь он должен был учитывать, что Мартинес может поднять большой шум, все компетентные органы встанут с ног на голову, всплывет его старая ссора со звездой, и первый, на кого падет подозрение, будет он, Лебедев. И уж конечно, его самого и все его связи проверят вдоль и поперек.
В театре он в тот вечер вообще не показывался.
Впрочем, театром я завтра займусь отдельно. Что остается? Камеры хранения. Не сейф же в банке он арендовал! И по времени все сходится: из «Астории» Лебедев выбрался в восемь без минут, домой вернулся перед девятью — как раз хватает, чтобы доехать до вокзала, пристроить «товар» и вернуться в общагу.
— Ладно, — проскрипела трубка, — сейчас «обрадую» свое начальство… Знаешь, что меня сильно смущает в этой истории, старушка? Мотив Лебедева. Слабоват!
