Горькая брусника (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

   Перегудов явно перебрал спиртного. Его пошатывало, а речь казалась слегка замедленной, за ним на дорожке нарисовался Иннокентий. Добродушное лицо мужчины побагровело, ноги выделывали замысловатые кренделя, рот растянулся в широченной улыбке. Я мысленно застонала: "Ну, за что мне такая напасть, Матвей сейчас решит, что у меня все дружки алкоголики и пропойцы.

   - Настена, идем. Мы приберегли для тебя розовое шампанское. Не какую-то подделку, а настоящий сухой брют, - сообщил Илья, пытаясь стать прямо. Его шатнуло в сторону, он ухватился за столб.

   - Едешь домой или останешься с друзьями, - тоном сварливой дуэньи спросил Ангел.

   - Иннокентий, Илья сегодня я немного устала и хочу отдохнуть, - пролепетала я, краснея и запинаясь.

   - Ладно. Как-нибудь в другой раз, - махнул рукой Перегудов и глянул на меня совершенно трезвым взглядом.

   "Они играют, - поняла я и сообразила: - Наверно, им что-то нужно выяснить на турбазе, а пьяные люди обычно вне подозрений.

   До дома бабы Поли мы доехали молча. Я слезла с мотоцикла и сняла шлем. Ангел взял его и, не удержавшись, съязвил:

   - Я вижу у тебя все знакомые любители выпить, давно употребляешь?

   - С пеленок. Разве по мне не видно?

   Я открыла калитку и пошла к дому.

   "Зачем что-то объяснять человеку, уже сделавшему свои поспешные выводы".

   - До завтра, - крикнул мне в след Матвей. - В то же время.

   Я, не оглядываясь, помахала рукой. Зачем ему видеть мою обиду?

   Во дворе за столом восседали обе старушки-подружки.

   - Как бабочки на огонь, так и глупые девки летят к Матвею в лапы. И ты, Настя, такая же, как другие.

   - Зоя Ивановна, вы ничего не перепутали, я вам не внучка, чтобы вы меня воспитывали, - рассердилась я.

   Старушка обидчиво поджала губы.

   - Была б ты моей внучкой, ремня бы получила.

   - Хватит ругаться. Чай пить будешь? - поинтересовалась у меня баба Поля.

   - Пожалуй, выпью. Не сердитесь, Зоя Ивановна, я понимаю, вы добра желаете, но я уже взрослая сама разберусь.

   "Лучше бы своего родственника-курощупа воспитывала", - подумала я, усаживаясь на стул. На столе, покрытом клеенкой веселенькой расцветки, лежала горка карточек и небольшая сумма денег.

   - Ого, играем на деньги?

   - Так, по мелочи, - смутилась Полина Анреевна. - Кто больше метаграмм собрал на заданное слово, тот и выиграл.

   Я удивилась продвинутости старушек в русском языке.

   - Можно с вами поучаствовать?

   - Давай. Только деньги на кон. Первая ставка десять рублей, за каждое выигранное слово рубль, - объявила Зоя Ивановна.

   Я порылась в кармане джинсов и положила на стол медную монетку.

   - Не подглядывать. - Баба Поля выбрала из стопки бумажных квадратиков карточку. - Заданное слово - гора.

   - Нора, - сразу же сказала баба Зоя.

   - Кора, - пришло мне в голову.

   - Пора, - внесла свою лепту Полина Андреевна.

   - Фора, - обрадовалась баба Зоя.

   - Бора, - ветер такой пояснила баба Поля.

   - Не пойдет, - возмутилась Зоя Ивановна. - Имена собственные, названия городов, животных, растений и так далее не участвуют в игре.

   Я, как ни старалась, не могла вспомнить ни слова. Выиграла Зоя Ивановна. В ее банк пошел выигрыш в тридцать два рубля. Через полчаса совместными усилиями старушки разбогатели каждая на сто рублей.

   - Все. Хватит. Признаю, вы мастера слова, - заявила я бабулькам и встала из-за стола. - Мне пора на боковую.

   - Настя, последний вопрос, - ехидно улыбнулась соседка. - Какой самый печальный гарнир на свете?

   - Не знаю.

   Зоя Ивановна обрадовалась:

   - Пюре из картошки.

   - Это еще почему? - удивилась я. Голова у меня сейчас плохо соображала.

   - Она такая подавленная, - захихикала баба Зоя, как девочка.

   Ветер стих. Стало душно. Я почувствовала себя липкой и отправилась в летний душ, ополоснуться прохладной водой. Быстро стемнело. После купания пришлось идти буквально на ощупь, чтобы не налететь на деревья в саду.

   - Вы замечательно танцуете? - послышался голос из темноты.

   От неожиданности я подпрыгнула и потеряла в траве резиновые шлепки. Как-то раньше не замечала за собой такой пугливости.

   - Извините, я не хотел вас стращать. - Луч фонарика осветил траву.

   Я нашла шлепки, надела, досадуя, что придется снова мыть ноги. За сеткой стоял Николай, я узнала его по голосу.

   - Вы меня заикой сделаете.

   - Прошу прощения. Вышел подышать свежим воздухом и заметил вас. Настя, вы не обидитесь за совет.

   Луч фонаря освещал траву передо мной, лица собеседника я не видела.

   - Смотря какой совет.

   - Вам не стоит общаться с Матвеем. Такой милой девушке он не пара.

   Я молчала, не зная, как реагировать на эти слова. Не будешь же грубить человеку, который желает тебе только хорошего. Хотя это его совсем не касается. По моему молчанию Николай понял: я в замешательстве.

   - Извините еще раз, у нас шапочное знакомство, но я почувствовал: вы чудесная девушка, а он негодяй. Доброй вам ночи и подумайте над моими словами.

   - Подумаю, - пообещала я и потопала в дом.

   Приняв душ повторно, теперь уже в ванной, позвонила родителям. Трубку опять поднял отец. Я спросила его о здоровье мамы. Уверила, что не ищу неприятностей на свою голову и веду себя паинькой. Рассказала о работе на турбазе. Папа поведал вкратце новости станицы. В конце разговора добавил: "Завтра приеду на опознание Алены в Апшеронск". Я похолодела. Так старательно отгоняла мысли о сестре, что почти сумела убедить себя. Та утопленница вовсе не Алена.

   Лежа в кровати, стала перебирать события прошедшего дня. Вспомнила Матвея. Сердце замерло на секунду, а потом застучало с новой силой.

   Как глупо и не вовремя. А главное, у него таких, как я, целый пучок.

   Проснулась я от шороха за окном.

   Идиотка, опять забыла закрыть створки рамы! Полежала, не шевелясь. Что-то шуршало за окном, я слышала чье-то шумное дыхание.

   Ну, погоди, сволочь, я тебе покажу, как пугать девушек по ночам! Резко вскочила с постели и бросила подушку в распахнутое окно.

   Человек вскрикнул тоненьким голоском и побежал в сторону огорода. Мне показалось, я слышала женский голос. Я поднялась и закрыла окно. Заснуть больше не сумела. Лежала и перебирала всех кандидатов в маньяки. У меня их набралось уже несколько штук. Перед рассветом встала с постели, мне просто необходимо увидеть Ангела. Я знала, по какой дороге он поведет группу. Быстро оделась и перемахнула через подоконник.

   Кажется, через окно я лазаю чаще, чем хожу через дверь. Подняла с травы влажную от росы подушку и положила на подоконник. Уже знакомым путем двинулась в сторону реки. Через полчаса я была на месте.

   Определенно я сбрендила, если сижу в кустах, искусанная комарами, вымокшая в росе и все ради того, чтобы убедиться: пойдут в поход подружки или нет?

   Разозлившись на себя, уже собралась вылезти из зарослей. Но тут на дороге показалась группа туристов. Как я и подозревала, девицы находились в эскорте и обе старались держаться рядом с Ангелом.

   "Убедилась. Хотела увидеть Матвея. Увидела. Довольна", - укоряла я себя.

   Выбралась из зарослей орешника, отряхнула одежду от налипших мокрых листьев. И тут метрах в пятидесяти от дороги заметила Феодору, без размышления юркнула обратно в спасительные кусты. Старуха медленно шла по поляне, рвала какую-то травку и складывала ее в корзину. Я сидела, как мышка. Она поравнялась с моим укрытием и остановилась.

   - Выходи, не прячься и так комары всю искусали.

   Я обреченно вылезла из кустов.

   - Как вы меня заметили?

   Феодора усмехнулась:

   - Дышишь шумно, слышно за сто метров.

   Я взглянула на нее и внутренне содрогнулась: "До чего же она уродлива".