Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Брайант проехал, как только открывшийся перед ними проход оказалось достаточно широким для машины.
Гравийная дорога привела их во двор из красного кирпича, в котором находился двухэтажный фермерский дом.
Двор имел L-образную форму, и Ким заметила в отдалении отдельно стоящий гараж, в котором ее собственный дом легко уместился бы несколько раз. Несмотря на то, что места для машин в нем было явно немало, два автомобиля были припаркованы с правой стороны от дома.
В дом вело крыльцо под навесом, а по всему периметру здания, на равном расстоянии друг от друга, стояли кадки с калифорнийскими лаврами.
– Просто так, без боя, такое не отдашь, – заметила Стоун.
– Он свидетель, а не подозреваемый, шеф, – напомнил Брайант, выбираясь из машины.
– Ну конечно! И я постараюсь не забыть этого, когда буду его допрашивать.
Дверь открылась еще до того, как они подошли к ней. Перед ними стоял мужчина, и Ким решила, что это сам Ричард Крофт. На нем были надеты хлопчатобумажные штаны кремового цвета и ярко-синяя футболка. Седеющие волосы были влажными, а на шее висело полотенце.
– Простите, но я только что вылез из бассейна, – сообщил он нежданным гостям.
Ну конечно, подумала Ким. У нее просто дар причинять всем неудобства!
– Хорошие машины, – заметила она светским тоном, кивнув на припаркованные «Астон Мартин DB9» и «Порше 911» [59]. Между ними оставалось место для еще одного автомобиля.
На крыше здания Ким увидела две камеры наружного наблюдения.
– Не слишком ли много охраны для члена парламента? – поинтересовалась она, проходя в холл вслед за Ричардом Крофтом.
– Это охрана для моей жены, – обернулся хозяин.
Он повернул налево, и все трое прошли через двойные стеклянные двери в следующее помещение – по мнению Ким, в одну из гостиных. Потолок там был низким и держался на искусно отреставрированных деревянных балках. Кожаные диваны цвета жженого сахара и розовато-лиловые стены делали комнату светлее. Французские двери выходили на оранжерею, которая, по-видимому, шла вокруг всего дома.
– Прошу вас, присаживайтесь, а я распоряжусь насчет чая, – сказал политик.
– Как мило, – заметил Брайант, когда Ричард Крофт вышел из комнаты, – сам хозяин приготовит нам чай!
– А мне показалось, что он собирается распорядится насчет чая, – возразила его начальница. – Я почти уверена, что это значит, что сам он не собирается его готовить.
– Марта появится через минуту, – сообщил Крофт, входя в комнату. Полотенце исчезло, а волосы его были зачесаны назад, открывая седые виски.
– Это ваша жена? – спросила Стоун.
Мужчина улыбнулся и продемонстрировал зубы, которые оказались немножко слишком белыми для того, чтобы быть натуральными.
– Ну конечно, нет! Марта – это наша служанка, которая постоянно живет с нами. Она помогает Нине с детьми и по дому, – объяснил хозяин.
– Кстати, у вас очаровательный дом, советник, – сказала инспектор.
– Прошу вас, называйте меня Ричардом, – великодушно разрешил депутат. – Дом – это еще один обожаемый ребенок моей жены. Она много и напряженно работает, так что хочет иметь возможность расслабиться после работы в удобном жилище.
– И чем же она у вас занимается?
– Она барристер [60] по гражданским правам. Защищает права людей, с которыми вы точно не захотели бы провести время.
– То есть террористов, – мгновенно сообразила Ким.
– Людей, которых обвиняют в террористической деятельности, – так будет более политкорректно.
Стоун постаралась скрыть свою неприязнь, но это ей, видимо, плохо удалось.
– Любой имеет право на защиту закона, вы не согласны, инспектор? – спросил Крофт.
Ким промолчала, не решившись открыть рот. Она была твердо уверена, что закон применим ко всем и каждому, и поэтому была вынуждена согласится, что защита этого закона должна быть предоставлена всем и каждому. Так что она соглашалась с Крофтом и при этом ненавидела себя за это.
Но гораздо более интересным, чем профессия его жены, было полное отсутствие движения лицевых мускулов депутата, когда он говорил. Лоб и верхняя часть лица Ричарда были абсолютно неподвижны. Для Ким в том, что люди добровольно соглашались вводить себе в тело производное одного из самых смертельных токсинов на Земле, было что-то сюрреалистическое, а применительно к мужчине, которому еще не исполнилось и пятидесяти, это выглядело просто отвратительно.
– Нина любит комфорт, – сказал Крофт, обводя рукой комнату, – а мне просто повезло, что она любит еще и меня.
По-видимому, он произнес эту фразу, чтобы продемонстрировать свою скромность и очаровать своих собеседников, но инспектору она показалась самодовольной и ограниченной.
«Наверное, не так сильно, как ты любишь самого себя», – хотела ответить Стоун, но, по счастью, в тот момент в комнате появился поднос с чаем, который внесла стройная блондинка, тоже с влажными волосами.
Ким обменялась понимающим взглядом с Брайантом. Боже, ни о какой морали в этом доме не было и речи!
Она испугалась за двух идеально одетых и подстриженных мальчиков, чья фотография стояла на каминной полке.
Когда Марта вышла, Ричард разлил содержимое чайника по трем небольшим чашкам.
Ким не увидела на подносе молока и не почувствовала запаха кофеина. Вытянув руку, она отказалась от чая.
– Я подумывал о том, чтобы приехать самому и предложить вам свои услуги, но последние дни я был очень занят со своими избирателями.
«Ну да, – подумала Ким, – это ведь они заставили тебя трахаться в полдень в бассейне!» Даже голос у этого человека был фальшивый. «Может быть, – подумала она, – в офисе он звучит более искренне?» Но здесь, среди окружавшей его роскоши, зная, чем он занимается, женщина никак не могла совладать с охватившим ее отвращением.
– Ну вот, теперь мы сами приехали к вам и хотели бы задать вам несколько вопросов.
– Конечно, прошу вас, начинайте.
Крофт сел на противоположный диван и высоко закинул ногу на ногу.
Ким собралась начать с самого начала. Этот человек был ей абсолютно неприятен, но она решила не позволять своему личному мнению влиять на ее профессиональную оценку.
– Вы знаете о том, что недавно была убита Тереза Уайатт?
– Просто ужас, – произнес Крофт, ничуть не изменившись в лице. – Я послал цветы.
– Очень мило с вашей стороны.
– Это самое меньшее, что я мог сделать.
– А про Тома Кёртиса вы слышали?
– Кошмар, – Ричард покачал головой и понизил голос.
Стоун была готова поспорить на собственный дом, что Тому он тоже послал цветы.
– Знаете ли вы также о том, что несколько дней назад скончалась Мэри Эндрюс?
– Нет, не знаю. – Политик посмотрел на стол. – Я должен сделать пометку, чтобы не забыть…
– Послать цветы, – закончила за него Ким. – А вы помните вашего сотрудника Артура Коннопа?
– Да, да, он был одним из ночных дежурных… – Казалось, что Крофт на секунду задумался.
Инспектор не могла понять, какую помощь мог оказать им этот человек, даже если б добрался до участка, потому что сейчас он был не очень откровенен.
– Мы с ним сегодня встречались.
– Ему можно только пожелать всего наилучшего.
– Сам он ничего подобного вам желать не хотел.
Ричард рассмеялся и протянул руку к чашке с зеленой жидкостью.
– Я заметил, что люди редко вспоминают о своих начальниках с любовью. Особенно когда эти люди – записные лентяи. Мне часто приходилось делать мистеру Коннопу выговоры.
– И за что же?
– Сон на рабочем месте. Плохо выполненная работа…
Слова Крофта затихли, как будто ему было что еще сказать.
– А еще?
– Да так, всякие замечания по ходу дела…
– А что вы можете сказать по поводу Уильяма Пейна?
Задав этот вопрос, Ким заметила, как глаза ее собеседника едва заметно изменились.
– А с ним что такое?
