Самое королевское убийство - Беннет Си Джей

– Нет-нет. Полезно рассмотреть все варианты. Однако отношения Хью с сыном не слишком теплые, хоть ему и хотелось бы убедить меня в обратном.

– Он чуть голову не потерял, когда Валентин отравился аконитом, – напомнила Рози.

– Правда, – согласилась королева. – но это было много лет назад.

– Лорд Манди, очевидно, поддерживает сына. Вся эта история с гей-браком. Впечатляет.

Королева заметила, что Рози уже чувствует себя увереннее в своей роли, вплоть до того, что начинает подвергать сомнению предположения начальницы – весьма полезное качество в подобной ситуации.

– Он производит впечатление тихого, скромного мужчины. Наверняка ему было нелегко, – продолжила Рози.

– Возможно. Соглашусь, подобная невозмутимость весьма необычна для такого, скажем так, старомодного пэра, как Хью. Особенно, когда на кону столько всего.

– Что именно, мэм? – переспросила Рози.

– Спросите у сэра Саймона, – туманно ответила королева.

Затем она еще более загадочно добавила:

– И еще эти собаки…

– Собаки? – снова повторила Рози, окончательно потерявшись.

– Именно. Собаки – это ключ ко всему. Я хотела бы узнать больше о Валентине, – задумчиво добавила она. – Супруга мистера Уоллеса была близка с Ли. Может, она что‐то знала. Как думаете, можем мы копнуть глубже?

– В отчетах… – начала было Рози.

Королева помотала головой:

– Не так, как это сделали бы полицейские. Надеюсь, я ошибаюсь. Дайте знать, как у вас пойдут дела.

Ничего не поделаешь. Рози и Кэти Бриггс провели остаток дня, катаясь по побережью в “мини-купере” Рози, пытаясь понять, как им узнать больше о Лоре Уоллес, не вставая на рассвете и не окунаясь в ледяную воду в компании “Дикарей”.

Рози вспомнила жаркие ночи в клубах Лагоса прошлой весной и вечера на песчаных пляжах в Сен-Бартелеми летом. Вот где она была счастлива. Однако она знала Мэри Коллаторн и располагала открытым приглашением присоединиться к заплыву. Все иные способы разведки в поместье Ледибридж, которые приходили им с Кэти в голову, казались слишком топорными и могли дойти до Флоры. Рози и Кэти исходили из предположения, что, если кто‐то что‐то знает, – он об этом расскажет. Обычно здесь так и происходило.

Рози на многое была готова ради Босса, но предстоящее испытание относилось к категории “в самом крайнем случае”.

– Тебе понравится, – сказала Кэти. – Поверь. Я начала летом. Плавание в холодной воде изменило мою жизнь. Честное слово, до этого у меня ни на что не хватало энергии. Есть что‐то особенное в том, как холодная вода соприкасается с кожей, как она влияет на сердцебиение… Потрясающее ощущение.

– Ага, ключевое слово “летом”, – сказала Рози. – В июле я бы с радостью согласилась. Но сейчас январь. Буквально только что мужчина погиб в воде.

Кэти помотала головой:

– Он специально не вылезал слишком долго. Мы же знаем. Ты всего на пару секунд окунешься.

– Почему я? – задала резонный вопрос Рози. – Ты же у нас пловец.

– Я не могу.

– Ты лучше представляешь, что нужно делать. Ты уже этим занималась. Наверное, для тебя это безопаснее.

Кэти сердито вздохнула:

– Я просто не могу. Может, все пройдет нормально, а может, нет. Шок от переохлаждения… Если я захожу слишком далеко, то потом мучаюсь несколько дней. Мне нельзя рисковать. Поверь, я бы хотела оказаться на твоем месте. Но тут будет только хуже, если себя заставлять.

– Окей, – отступила Рози.

Кэти на секунду зажмурилась. Очевидно, ей все еще было тяжело обсуждать свои проблемы, в чем бы они ни заключались. Рози удивилась, потому что с виду Кэти казалась образчиком доброго здоровья.

– Из-за МЭ, – в конце концов заговорила Кэти. – Миалгического энцефаломиелита. Я уже много лет болею. Поняла, будучи уже в должности личного помощника. Эта работа меня практически раздавила. Нет, вообще‐то она меня расплющила в лепешку.

– Миалгический…

– Синдром хронической усталости. Тот, про который все время говорят: “И что, это настоящая болезнь?” И да. Еще как. Не все мне верят, но это правда.

– Сочувствую.

– Да ничего. У меня случаются приступы такой усталости, будто меня только что сбил грузовик. Могу спать целый день и не чувствовать себя отдохнувшей. Как я и сказала, у меня уже давно были симптомы, но я справлялась. А во дворце… это совершенно другой уровень. Нельзя просто взять отпуск, если ты нужен королеве.

– Понимаю.

– Ты хмуришься.

Рози встряхнула головой:

– Да просто сэр Саймон говорил, что у тебя ментальные проблемы. По крайней мере, мне так показалось.

Кэти закатила глаза:

– Ну естественно. Он‐то видел просто девицу в стрессе, которая не справляется с рабочей нагрузкой. Он пытался проявить сочувствие, но было видно, как его все это раздражает. Конечно, это не помогло.

– Да уж.

– Помню, мы приехали сюда на Рождество, и были дни, когда я просто не могла двигаться. Миссис Мэддокс думала, что я симулирую. Она сказала, что у ее персонала есть дела поважнее, чем носить мне завтрак в постель. В конце концов, леди Кэролайн нашла для меня специалиста. Он работал с ее внучатой племянницей, у которой тоже МЭ. Даже то, что она просто поверила мне, было таким облегчением, просто не передать. В общем, он познакомил меня с одной программой. Новая диета, новый режим тренировок, никакого стресса, никакого давления. По сути, мне нужно было остановиться. Ты перехватила дела. Я собиралась переехать к матери, но она не знала, как обо мне заботиться. Босс сказала, что я могу пожить здесь.

– Но тебе же сейчас лучше?

– Это другая жизнь, – призналась Кэти. – Я пока еще разбираюсь, что к чему. И скучаю по старой себе. По тому, как меня воспринимали всерьез люди в шикарных офисах с витиеватыми должностями. Боже, как это самовлюбленно звучит. У меня есть Дафна, и теперь я могу заниматься выпечкой. Жизнь по Мари Кондо. Я могу вязать. Учусь нутрициологии, чтобы понять, что мне помогает. Только не заставляй меня лезть в ледяную воду, ладно? В любом случае, как я и говорю, тебе понравится.

– Гарантирую, – заверила ее Рози, – что нет.

Королева тем временем посетила Вуд-Фарм вместе с Филипом. Они отправились к болотам, где началась охота в День подарков. Именно сюда, в скромный фермерский дом, Филип отправится меньше чем через год на пенсию. Он уже предвкушал жизнь, полную занятий живописью, наблюдения за птицами и дружеских визитов. Королева тоже любила этот деревенский домик, где можно было расслабиться без слуг и суеты, слушать регби по радио и любоваться бесконечным видом на небо и море.

Она будет навещать его так часто, как сможет, хотя ей было известно, что муж прекрасно справится и без нее, и еще лучше без множества советников и сопровождающих, которые неизбежно к ней прилагались. Сегодня же супруги, снаряженные пальто и биноклями, возвращались из хижин, которые Филип построил, чтобы они могли плечом к плечу наблюдать за водоплавающими птицами.

– Выглядишь отрешенно, Лилибет, – нарушил молчание Филип. – Что‐то у тебя на уме?

Королева была рада, что он спросил. Она хотела с ним кое‐что обсудить. Филип был одним из немногих людей, которые могли понять ее заботы, не сочтя их средневековыми, хотя во многом они таковыми и были.

– Хью Сен-Сир, – ответила она.

– Неудивительно. Он все еще оплакивает Ли, это понятно. Ты молодец, что вчера к нему съездила.

– Дело не совсем в этом, – она взглянула на мужа, который, как всегда, подстраивал свой размашистый шаг под ее гораздо более короткий и слегка наклонялся, чтобы ее услышать. – Хью рассказывал о Валентине. Звучало чрезвычайно прогрессивно. Рози была под впечатлением.

Филип внимательно посмотрел на жену:

– Прогрессивно? Хью? Ты уверена?

– Знаю. Я тоже удивилась.

– Он всегда казался мне застрявшим в эпохе Возрождения. Солидный человек, очень здравый. Но много раз, когда я рассказывал ему о нововведениях на ферме, бровь его поднималась на добрых полдюйма. Он же эксперт по метафизическим поэтам, Христа ради.