Пятьдесят на пятьдесят - Кавана Стив

Два часа и две с половиной сосиски спустя мы трое выглядели так, будто нам не помешало бы выпить. Я налил в миску, в которой обычно развожу овсяные хлопья, воды из-под крана в ванной и поставил ее на пол. Кларенс принялся жадно лакать.

– Он совсем не похож на Кларенса, – заметил я.

– Это все-таки собака. Я назвал его в честь Дэрроу не из-за того, как он выглядит. Кларенс Дэрроу был лучшим адвокатом защиты, когда-либо жившим на земле [23]. И настоящим бойцом, как этот малыш.

– А у присутствующего здесь Кларенса Дэрроу нет ли каких-то блестящих идей касательно защиты нашей клиентки?

Гарри даже не посмотрел на меня. Мы только что оба закончили читать обвинительное заключение и приложения к нему, содержащие все улики против нашей клиентки. Но Гарри, похоже, был больше сосредоточен на Кларенсе. Он погладил пса по пузу, а тот в полном восторге задрыгал своими маленькими задними лапками.

– Кларенс говорит, что подумает на этот счет. Задача непростая. Без полбанки не разберешься. Кстати, не выпить ли нам по маленькой?

Я налил нам с Гарри кофе из кофейника. Протянул ему кружку, и он с нескрываемым неудовольствием уставился на нее. Как будто я налил ему остатки воды из того, что теперь было миской Кларенса.

– Я вроде как предложил выпить?

– Так возьми и выпей.

– Эта дрянь когда-нибудь убьет меня. Плесни-ка мне хорошую порцию скотча.

Гарри отодвинул кружку с кофе как можно дальше от себя, не вставая со своего места, и продолжал массировать Кларенса, пока я наливал ему настоящую выпивку. Взял стакан, пригубил, крякнул, и Кларенс тоже издал низкое, довольное рычание.

На какое-то время мы погрузились в молчание. Я потянулся, прислушиваясь к тому, как тупая боль понемногу уходит из основания позвоночника.

– Давай-ка прикинем, – предложил Гарри, – какие сейчас основные опоры у обвинения.

Это азы любой защиты – первые страницы учебника. Образно выражаясь, сначала обвинитель должен заложить фундамент и возвести на нем колонны из доказательств. Чтобы водрузить на них крышу – вердикт «виновен». Чем лучше у нас выйдет ослабить несущую конструкцию, тем больше вероятность того, что эта крыша благополучно обвалится. Все просто, как грабли.

– Эксперт, работавший на месте преступления, извлек из одной из ран на теле Авеллино какой-то волос, один-единственный. По его словам, тот частично застрял в ране. Довольно длинный – девяти дюймов в длину. Он утверждает, что этот волос мог попасть туда только в том случае, если случайно попал под нож, нанесший рану. Вообще-то довольно логичное утверждение.

– Само по себе это не так уж и страшно, – заметил Гарри. – А вот что меня беспокоит, так это что экспертизу данного волоса проводил профессор Шандлер. Он-то и представляет собой настоящую проблему.

Профессор Шандлер – эксперт обвинения по волосяным волокнам – изучил этот волос и определил, что тот соответствует образцам волос, взятым у Софии.

– Анализ волос – это тебе не точная наука. Наверняка есть способ оспорить его выводы. Это единственная линия атаки на это дело.

– Согласен, – кивнул Гарри. – Давай-ка попросим Харпер как следует присмотреться к этому профессору кислых щей. Учитывая количество обвинительных приговоров, отмененных по причине сомнительных результатов анализа волос, кто-нибудь наверняка уже ставил под сомнение его методы.

– Ладно, попрошу ее еще разок покопаться в личной истории профессора. Возможно, у него есть кое-какие скелеты в шкафу.

– Хорошо. И что там у нас в итоге? Эксперт по следам укусов уверяет, что рана на груди у жертвы оставлена зубами Александры. Вот и умничка, как выразился этот мудак Драйер… Мы наверняка сможем использовать это в своих интересах. Если к этому эксперту не подкопаться, то Софии это только в жилу, – сказал Гарри.

– Угу. И если этот спец реально безгрешен, тогда мы имеем палку о двух концах – за один можем вытащить Софию, а другим прихлопнуть Александру. Можно попробовать подыграть обвинению в этом вопросе, подкинуть их эксперту несколько косточек по время встречного допроса и нанести Александре серьезный ущерб, хотя, знаешь, мне это как-то не по нутру.

– Почему это? – спросил Гарри.

– Мы – адвокаты защиты. Все, что я могу сделать, чтобы помочь обвинителю, вызывает у меня тошноту.

– Но это же на руку твоей клиентке.

– Возможно, но это все равно кажется чем-то неправильным. С этого момента давай сосредоточимся на деле против Софии. Нам надо забыть про Александру.

– Я думал, ты хочешь, чтобы виновный понес наказание… Разве не так всегда было?

Это было частью моего организма – частью моей ДНК. Невиновные должны выйти на свободу, а виновные – поплатиться за свои преступления. Если София невиновна, то убийцей должна быть Александра. Я должен был просто-таки жаждать крови Александры.

Но этот случай был другим. И воспринимался совсем по-другому. Я верил, что София не убивала своего отца. А когда увидел Александру той ночью в полиции, тоже не взялся бы утверждать, что она похожа на убийцу.

– Ты веришь, что София невиновна? – спросил я.

– Не важно, во что я верю. Она – наша клиентка. Я знаю, что это очень важно для тебя. Так уж вышло, что я и вправду верю Софии. Я просто не могу представить, чтобы она поступила так со своим отцом.

– А значит, это должна быть Александра, – заявил я, хотя и без особой уверенности. Я верил в невиновность Софии, но вся проблема была в том, что я пока что не видел убийцей и Александру. Улики уликами, но внутренней убежденности не было.

Гарри подался вперед:

– Ну а ты? Сомневаешься?

Я покачал головой, сам до конца не понимая, кого я пытаюсь убедить – себя или Гарри, – в том, что у меня нет никаких сомнений. Кларенс поднялся с пола, прижался к Гарри, носом смахнул его руку с колена и запрыгнул на освободившееся место. Он хотел, чтобы Гарри уделил ему время.

Тот ласково погладил собаку и пригубил виски.

– Два набора «пальчиков», снятых с ножа, совпадают с отпечатками Софии и Александры, – продолжал я. – Это достаточно просто объяснить. Обе готовили для своего отца. Логично, что обе держали в руках этот нож. Я не слишком беспокоюсь по этому поводу. И Александра, и София – обе находились в доме в ту ночь, так что возможность убить отца имелась у обеих, хотя…

– Хотя мы с тобой представляем ту из обвиняемых, за которой тянется целый хвост задокументированных проблем с психическим здоровьем, наркотиками и насилием. В то время как Александра – просто-таки образец стабильности и успеха. Убийство выглядит так, как будто его совершил какой-то псих, окончательно слетевший с катушек. Это еще одна серьезная проблема, – сказал Гарри.

– Может, мне привлечь психиатра, чтобы минимизировать ущерб?

– Напрасная трата времени. Я считаю, что нам не стоит муссировать данную тему. Полагаю, это ничего не доказывает. Чем больше мы привлекаем внимания к вопросу ее психического здоровья, тем больше кажется, что эта проблема действительно существует.

Гарри был прав.

Тут дверь кабинета открылась, и вошла Харпер. Проигнорировав нас с Гарри, наклонилась к Кларенсу, который спрыгнул с колен Гарри и стал тереться боками о ноги Харпер. Он восторженно скулил и вилял хвостом, пока Харпер ворковала с ним, называя молодцом и умницей.

– Эй, вообще-то адвокаты защиты тоже люди, ты в курсе? – возмутился я.

– Шутишь? Даже ты в это не веришь, – отозвалась Харпер.

– София готова к завтрашнему дню? – спросил я.

Она выпрямилась.

– София пройдет проверку на полиграфе. Она спокойна – я объяснила ей кое-какие методы управления стрессом, которым научилась в Бюро.

– Как думаешь, она выдержит?

– Главное при проверке на полиграфе – это справляться со стрессом, чтобы избежать ложных срабатываний. Некоторые возбудимые от природы люди могут исказить результаты – итоговые данные не позволяют отличить нервного человека от лжеца. Посмотрим. Она готова как никогда. Завтра очень важный день. Мне только что звонили из полиции. Завтра вечером нас пустят в дом Авеллино, чтобы мы осмотрели место преступления.