Кокон (СИ) - Минц Валерия

Картер скрестил руки на груди, наблюдая за детективом с любопытством.

— Да, возможно... но тогда это либо безумец, либо гений. Такие схемы требуют не только знаний, но и абсолютной точности. Малейшая ошибка — и все рушится.

— Значит, у нас есть шанс найти его, — сказал Чарли. — Даже самые осторожные делают ошибки. Поддельные документы часто разоблачают по мелочам.

Картер кивнул, соглашаясь.

— Хорошо. Билл, займись поставщиками, а также запроси у больницы все отчетные бумаги из бухгалтерии. Проследи за их транзакциями, свяжись с контролирующими органами. Чарли, подключи свои связи в регионе, попробуй выяснить, кто занимается подставными компаниями. Я займусь организацией облав.

— А что насчет меня? — спросил Джеймс, предчувствуя ответ.

Картер улыбнулся, но в его взгляде не было тепла.

— Попробуй разговорить своего парня, за которого ты так заступался. Второй, которого ты немного продырявил, отказывается идти на сотрудничество, даже при смягчении приговора. А вот этого Скотта… Думаю, от него можно добиться чего-то дельного.

Джеймс вздохнул. Он чувствовал ответственность за парня, хотя и сам не понимал почему. Он ничем не отличался от множества скатившихся до преступлений ребят, молодых и не очень, тех, кого отчаяние толкнуло на кривую дорожку. Но почему-то в последнее время Джеймс начал смотреть на некоторые вещи иначе… Что Ларри Брукс, что Джастин Скотт — оба были преступниками и должны понести наказание за свои деяния. Но если раньше Сэвиджу было все равно на судьбу тех, кого они отправляли за решетку, сейчас ему казалось важным добиться не просто справедливости, а некоего искупления.

Джастин просидел в камере почти трое суток и, по словам офицеров, почти не спал. Он явно нервничал и вздрагивал от каждого шороха, а на допросах либо молчал, либо выдавал что-то бессвязное. Вспоминая страх парня перед бывшими «коллегами», Джеймс пришел к выводу, что показания могут быть намеренно путанными. Это могло усложнить работу.

Когда Скотта вводили в допросную, он едва переступал ногами, а глаза его слипались. Он, кажется, даже толком не понимал, где и с кем находится. На мгновение детективу даже почудилось, что парень под кайфом, но такого, разумеется, не могло быть.

— Как ты себя чувствуешь, Джастин? — начал Джеймс после того, как дверь тесной допросной закрылась.

— А, это ты… точнее вы… сэр… — чуть заплетающимся языком начал Джастин. Он приосанился, протер глаза, стараясь выглядеть пободрее. — Простите, э-э-э… мистер…

— Можно просто Джеймс.

— Да, детектив Джеймс…

— Ты плохо спишь? С тобой плохо обращались?

Он недовольно покосился на Сэвиджа.

— Детектив, я же понимаю, что мы тут с вами не просто ради сраной беседы о погоде и здоровье, — в голосе читались усталость и раздражение. — Давайте перейдем к сути.

— Что ж… — Джеймс немного опешил от такого резкого перехода. — Давай так. Ты же понимаешь, что мне нужно от тебя?

Парень задумчиво кивнул, уставившись куда-то поверх головы детектива.

— Вы ведь наверняка уже вывезли из нашего бара все бумаги. Что еще вам надо знать?

— Там есть далеко не все. Этого хватит, чтобы накрыть всю вашу подпольную сеть, но то, что ты можешь сказать, станет…

— Я не стану сдавать своих, — отрезал Джастин с внезапной резкостью.

— Мне казалось, что ты готов к сотрудничеству, — напомнил Джеймс, стараясь сохранять спокойствие, но детектив совершенно не ожидал, что, будучи загнанным в угол, парень внезапно начнет сопротивляться.

— Я спасал свою шкуру, — ухмыльнулся он. — И, не считая синяков на запястьях и ссадин на лице, легко отделался…

Он осекся, и Джеймс понял, что его беспокоило. Джастин не на шутку боялся, что его постигнет печальная участь его партнера. Страх смерти явственно читался в его глазах.

— Мэтт Диксон жив и почти здоров, — заверил его детектив. — Я не собирался его убивать. Если бы захотел, мне не составило бы труда попасть в жизненно важные органы. Но я ненавижу отнимать чужие жизни без надобности… — он слегка подался вперед, вглядываясь в лицо Джастина. — И, мне кажется, ты тоже.

Парень замер, услышав эти слова. Быть может, он испытал облегчение, что его напарник в порядке, или же слова Джеймса на него так подействовали… Он с силой сцепил пальцы в замок и стиснул челюсти, будто сдерживая рвущиеся наружу слова.

— Я же помню, как ты говорил о Челси, Джастин, —вкрадчиво продолжил Сэвидж, поняв, куда надо давить. — Ты сожалел о том, чем она стала из-за этой дряни. Разве ты хочешь, чтобы еще одна жизнь оборвалась, так и не получив шанса все исправить?

— Это был ее выбор, — огрызнулся Скотт. Его ногти впивались в кожу, оставляя глубокие красные борозды.

— А если я тебе скажу, что она была беременна… — протянул Джеймс, внимательно наблюдая за парнем. — Ты бы так же сказал?

Он замер, глаза его превратились в два белых пятна на таком же белом лице.

— Вы… Это ложь, да? — его голос дрожал. — Этого не может быть.

— Тебе показать заключение судмедэкспертов?

Он вздрогнул, глаза его повлажнели. Джастин быстро спрятал лицо в ладонях, чтобы смахнуть слезы. Джеймс же старался равнодушно смотреть, хотя он прекрасно понимал, что мог испытывать парень в этот момент. Горечь, гнев… Наверняка это был его ребенок.

— Ты винишь себя, Джастин. Я же вижу… — тихо произнес детектив. — Помоги нам, и больше этой дряни на улицах не будет.

— Не эта, так будет другая! Еще похуже… — он поднял влажные глаза на полицейского, не скрывая боли и злости. — Так происходит раз за разом. Вы накрываете одних, а на их место приходят другие. Это как бороться с… с этим… ну, у которой головы отрастали.

— С гидрой? — подсказал Джеймс, и Джастин закивал.

— Вы никогда не понимаете, что проблема не в самой наркоте, а в тех, кто ее принимает… И так будет, пока от этого чертова города не останется ничего.

Джеймс замолчал, обдумывая его слова. Как бы грубо они ни звучали, это была правда. Эйберсвуд был красивой картинкой в обрамлении горных видов и нетронутых лесов, за которой гонялись приезжие, но скрывал за ней множество проблем, начиная безработицей и заканчивая сильным расслоением среди горожан. Одни жили в достатке, другие едва сводили концы с концами... Многолетний упадок разрушал не только жизни и судьбы, но и порождал новое, озлобленное поколение, не видящее впереди ничего, кроме безысходности. Словно это был пустой прогнивший кокон.

И вот перед ним сидел еще один покалеченный человек, желающий лучшей жизни, но не видящий другого пути достигнуть своей мечты, кроме как переступить через свою человечность и сострадание.

— Эйберсвуд — город… непростой, — согласился Джеймс и тяжело вздохнул. — Он напоминает черную дыру. Засасывает тебя и не отпускает, лишая надежды на будущее. Я всю жизнь жил идеей о том, что я лучше коллег, лучше других, всегда старался быть… ну, знаешь, правильным, порядочным… Я всегда хотел помогать людям сделать их жизнь лучше. Тебе кажется, что в этой борьбе нет смысла, ведь в ней невозможно победить… Но смысл в самой борьбе, Джастин.

Он поднял глаза на детектива, пытаясь осознать сказанное. В глубине зрачков мелькнуло сомнение и робкая надежда.

— Вы правда думаете, что, накрыв сеть, это что-то изменит? — недоверчиво поинтересовался парень, но в голосе его больше не было резкой ожесточенности.

Джеймс хотел было ответить ему с категоричной уверенностью, но за последние месяцы его убежденность уже не раз подвергалась сомнениям… А потому он решил ответить честно.

— Не знаю. Но я хочу верить, что жизнь людей станет от этого лучше. По крайней мере у них будет шанс… какого не было у Челси, — Джеймс видел, как содрогнулся Скотт от упоминания девушки, и знал, что попал в цель. Он оперся о стол и пододвинулся ближе. — Послушай, я все понимаю. Ты не плохой человек, и порой трудности заставляют нас совершать ужасные поступки. Но если ты действительно был неравнодушен к Челси и всем тем, кто уже безвозвратно пострадал… помоги нам. Скажи все, что знаешь, чтобы таких, как они, было меньше.