Я их всех убил - Дениссон Флориан

– Добрый день, мадам, – с напускной обходительностью обратился он к ней. – К вам недавно привезли некоего Кристофа Корню, а у нас осталось несколько его личных вещей, которые мне поручено ему вернуть.

– Ну да, – улыбнулась она в ответ, – но он уже отбыл.

Максиму показалось, что он получил мощный хук справа.

– Он что, просто сам взял и ушел? Вы не знаете, – может, за ним кто-то приехал?

– Представления не имею, – не задумываясь, ответила она. – Нужно спросить у моей коллеги, но у нее сейчас перерыв. Хотите, я ей позвоню?

Он сжал кулак, подавляя желание врезать по стойке.

– Это лишнее, но все равно спасибо.

Регистраторша за стойкой нахмурилась и окликнула Максима, когда тот уже взялся за ручку входной двери:

– Разве вы не должны были передать ему вещи? Можете оставить их здесь, мы отдадим, когда он вернется.

Жандарм не обернулся и продолжил свой путь, ускорив шаг, когда снова очутился под дождем. Оказавшись наконец-то в машине, он в ярости заколотил кулаками по рулю.

Минуты словно растянулись до бесконечности, а он все сидел, устремив глаза в пустоту, и единственным его компаньоном был шум капель, бившихся о ветровое стекло. Он вспомнил о насильнике, которого ему тоже не удалось изобличить. Пламя ярости кипело в нем, затмевая рассудок. Ему хотелось взорваться, послать все к чертям и с криком носиться в раскатах бури; но он постарался взять себя в руки.

С беспокойством посмотрел на свои трясущиеся руки и полез в бардачок за каким-нибудь успокоительным. Ничего. В какой-то момент он решил, что окажется сильнее медикаментов и его тело сумеет устоять против соблазна прибегнуть к транквилизаторам. Он ошибся: нельзя одним махом отказаться от волшебной палочки.

Максим закрыл глаза и попытался рассуждать. Ему удалось отогнать сторонние мысли, что обеспечило несколько минут передышки.

Внезапно в конце туннеля забрезжил слабый огонек. Он порылся в куртке и достал мобильник. Криминалисты определили, что с номера со швейцарским кодом кто-то последовательно связывался с мобильными телефонами всех четырех жертв. Этот номер был его последним шансом.

Максим с трудом набрал цифры на экране и нажал кнопку вызова. Когда раздались первые гудки, он сделал несколько глубоких вдохов.

Никто не подошел, но его перенаправили на голосовую почту абонента: «Здравствуйте, вы позвонили на автоответчик доктора Беккера. В данный момент я не могу вам ответить, оставьте ваш номер и сообщение, и я вам…»

Клик.

Максим дал отбой. Слушать дальше ему было не нужно.

Машина на бешеной скорости пронзала завесу дождя, вспышки множества автоматических радаров загорались на ее пути. Мотор ревел при каждом переключении передач, а сердечный ритм Максима будто следовал движениям стрелки, указывающей количество оборотов в минуту.

Приблизившись к месту назначения, он притормозил и постарался унять свирепствующую внутри него бурю. Наконец свернул на грунтовую дорогу, ведущую к порту, и на спуске к реке ему попалась встречная машина.

За ветровым стеклом, усеянным звездочками сияющих капель, ему удалось разглядеть водителя: элегантная женщина со светлыми волосами, стянутыми сзади в идеальный конский хвост. На зависшее как в замедленной съемке мгновение их взгляды встретились. Она никак не отреагировала – а он не смог скрыть удивления. Машина растворилась в серой мгле, и жандарм продолжил путь к пришвартованной у причала яхте.

Хлопнув дверцей авто, он автоматически приложил руку к кобуре на поясе и вздрогнул, ощутив под пальцами пустоту. Несмотря на это, решительности в нем не убавилось, и он ступил на трап.

Волны адреналина, которыми сердце при каждом ударе омывало все тело, отогнали дрожь и смягчили ломку. Все чувства обострились, и теперь Максим мог сосредоточиться на своей задаче. Стучаться он не стал, а просто, не дожидаясь приглашения, открыл дверь в кают-компанию.

Она была пуста, и он устремился на камбуз, расположенный на несколько ступенек ниже. Открыл шкаф, порылся в ящике. Наконец нашел то, что искал.

Вдруг распахнулась дверь в глубине, и появился Луи Беккер.

– Кто здесь? Ингрид, это вы? – спросил он тонким голосом.

С ножом для разделки мяса Максим выскочил из кухни.

Рот психиатра приоткрылся, глаза вылезли из орбит, и с гримасой ужаса он вскинул ладони, будто в него целились из огнестрельного оружия. Грудная клетка у него расширилась, но из горла не вылетело ни единого звука: он застыл, как соляной столб.

Выставив лезвие вперед, Максим медленно двинулся к нему.

– Сядь, – рявкнул он.

– Но я… что вы себе…

Беккер сделал несколько шагов в сторону и опустился на банкетку, по-прежнему задирая обе ладони.

Жандарм придвинул табурет и уселся к нему лицом.

– Мобильник есть?

– Д-д… да, – пролепетал врач. – В кармане.

– Вытащи и положи на стол перед собой.

Психиатр повиновался.

– Опусти руки!

– Что вы…

– Нож у меня, и вопросы тоже задаю я! Вчера во второй половине дня ты позвонил по четырем телефонным номерам, помнишь?

Плечи доктора Беккера чуть опустились, и он поглубже умостился на банкетке. Казалось, он воспринял вопрос с некоторым облегчением.

– Если вы меня об этом спрашиваете, значит вы уже все знаете, – твердо заявил он.

– В том-то и дело, что нет, – все ответы у тебя.

– Лица, которым я звонил… они все мои пациенты.

Теперь доктор был спокоен. Максим не сводил с него глаз.

– Почему же ты ничего не рассказал вчера, когда мы с коллегой приезжали сюда?

– О чем – о моих пациентах? – быстро ответил тот, нахмурившись. – Вы спрашивали меня о Кристофе Корню, а не о других пациентах; и потом, вы же знаете, врач не должен просто так разглашать подобную информацию.

Старик был умен, и Максиму не нравилось, какой оборот принял допрос: складывалось ощущение, что он теряет преимущество.

Он хлопнул ладонью по столу, и Луи подскочил.

– Не строй из себя дурака! – заорал Максим. – На данный момент твои пациенты или трупы, или заперты где-то и находятся между жизнью и смертью. Так что говори, выкладывай все, что знаешь, и побыстрее!

– Я ничего больше не знаю, я…

– Почему ты им позвонил? – прервал его Максим. – Почему именно им?

– Я испугался, что с ними что-то случится из-за Кристофа.

Невербальный язык психиатра сигнализировал синергологу, что он говорит правду, но его взгляд незаметно дергался вправо.

– Что связывает Корню и этих четверых пациентов?

Фамилия Корню снова вызвала у Беккера быстрый рывок глаз в сторону, такой же как тот, что он бессознательно сделал, произнося имя Кристофа.

Внезапно Максим услышал какой-то шум из помещения слева. Он вскочил с табурета и взмахнул ножом перед лицом психиатра.

– Ты не один? – крикнул он.

Тот не успел ответить, потому что из-за двери донеслись приглушенные звуки, похожие на стоны. Кровь жандарма вскипела, и он кинулся к двери, по-прежнему угрожая Беккеру ножом, чтобы тот держался на расстоянии.

От того, что он увидел в каюте – очевидно, спальне Капитана, – у него перехватило дыхание. Кристоф Корню с наушниками на голове извивался на ковре, как наколотый на крючок червяк, и стонал.

Он открыл глаза, словно выходя из транса, и увидел Максима. С губ у него сорвался долгий крик ужаса, и доктор в свой черед закричал:

– Оставьте его!

Беккер не успел добраться до жандарма – тот рванулся внутрь и запер за собой дверь.

При виде ножа лицо Кристофа превратилось в маску ужаса; он приподнялся на локтях и пополз в глубину каюты. Наткнувшись затылком на раму койки, он понял, что оказался в ловушке.

Глаза Максима округлились, а брови взлетели, придав ему вид монстра, готового накинуться на добычу. Он двинулся вперед, отбросил нож за спину и прыгнул на швейцарца.

Прижал его к полу, ударив головой о лакированный паркет, и схватил мощными руками за шею. Кристоф издал сдавленный крик, всполошивший Беккера за дверью.