Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
— Я понимаю, что вы торопитесь. Но, может быть, ответите еще на один вопрос?
— Опять о прошлом Наташи или ее родственников?
— Как раз наоборот. У нее есть мужчина?
— Такой женщине, как Наташа, противопоказано держаться одного мужчины.
Она слишком свободолюбивый и независимый человек.
— Хорошо, несколько видоизменим постановку вопроса. В данный момент у нее есть что-нибудь вроде романа?
— Я в ее сердечные дела не лезу. В наших отношениях с Натальей меня привлекает как раз то, что мы не обсуждаем с ней интимных вопросов. Если это все, то извините — мне пора.
Провожая ее взглядом, Старостин с сожалением покачал головой. Он до сих пор был уверен, что знает подход к женщинам, умеет задеть нужную струнку, зацепить за живое, разговорить, вызвать на откровенность. Но одно дело — откровенность в кабинете следователя, когда у тебя в руках неопровержимые факты и доказательства и нужно только уметь использовать их. И совсем другое — искать черную кошку в темной комнате. Да и есть ли она там?..
* * *
Томский авторитет Лепило, он же Игорь Валерианович Ямпольский, прибыл на встречу в сопровождении плечистого, коротко стриженного блондина с цепким взглядом глубоко посаженных голубых глаз, выдававшим в нем потомка сибирских охотников, способных со ста шагов попасть белке в зрачок. Выглядел охотник, правда, несколько скованно. Было очевидно, что он гораздо уютнее чувствует себя на сибирских просторах, чем на раскаленном асфальте в окружении серых многоэтажных громад. Несмотря на властвующую над городом жару, его пиджак был наглухо застегнут на все пуговицы. Наталья сразу же догадалась: это телохранитель Ямпольского.
Сам томский авторитет оказался мужчиной среднего роста, не слишком, как говорится, внушительного телосложения. Был коротко стрижен, с проседью в висках. Человеку непосвященному Лепило вполне мог показаться бизнесменом средней руки — его левое запястье украшали золотые часы «Ролекс», в правой ладони он держал трубку сотовика.
«Интересно, — подумала Наталья, — хотя бы в постели он с телефоном расстается?»
Держался Ямпольский спокойно, со сдержанным достоинством, но, поймав на себе взгляд его темных глубоких глаз, Наталья кожей почти ощутила излучаемый ими холод.
Кроме телохранителя, с Ямпольским-Лепило на встречу прибыли еще двое: высокий молодой человек с курчавой шапкой черных волос, который был представлен как журналист одной из томских газет, и суетливый, нервный тип в потертом пиджаке черной кожи. Кто это был, Наталья узнала чуть позднее из разговора.
Они заняли места за столиком на корме речного трамвая, который, натужно урча дизельным двигателем, боролся с течением Москвы-реки. Стюард арендованного на два часа парохода принес прохладительные напитки и исчез в каюте.
Разговор не клеился. Баранов представил Наталье только Ямпольского, но тот всем видом выражал явное разочарование от встречи: очевидно, он ожидал увидеть знакомое — благодаря телевидению — лицо.
Спустя несколько минут, заполненных бессмысленным трепом Баранова, Ямпольский встал из-за стола и, извинившись, отвел депутата в сторону.
— Ты кого мне притащил? — прошипел он, оглядываясь на Наталью. — Это же шалашовка какая-то.
— Извините, Игорь Валерианович, — Баранов развел руками, — а кого вы ожидали увидеть? Киселева с Доренко?
— А хоть бы и Киселева. Какого хрена я должен башлять этой ссыкухе? Ты че, подставить меня решил, козлина?
Баранов нервно передернул плечами:
— Я не собираюсь вас подставлять, Игорь Валерианович, и с деньгами повремените. Она все сделает бесплатно и в лучшем виде — у нее есть выход на западные агентства.
— На хрена мне западные? Я хочу, чтобы о нас в России узнали, телевизионщиков надо было заряжать.
— Так сразу не делается, — поморщился Баранов, — надо постепенно раскручивать, иначе все поймут, что это лажа, заказуха.
— Лажа? Заказуха? — рдвинул брови Ямпольский. — Мы целый сибирский регион от «дури» отчистили. Я что, просил организовать рекламу бабских прокладок? Мы дело делаем, а ты тут, паскуда, от корней оторвался… Козырным себя почувствовал?
Баранов поежился под тяжелым, проникающим в душу взглядом Ямпольского.
— Вы меня не правильно поняли, Игорь Валерианович, — затараторил он. — Я разговаривал со своими советниками из агентства по паблик рилейшенз…
— Ты мне че фуфел задвигаешь? По-русски говори.
— Ну, это люди, которые занимаются организацией имиджей, рекламных компаний. Они знают, как поступать. Профессионалы… Они предложили мне эту журналистку, — нагло врал он. — Я сам пользуюсь ее услугами в своей депутатской деятельности. Она помогает мне в раскрутке образа.
— Да срать я хотел на твой образ. В Томске скоро губернаторские выборы, мы выдвигаем собственного кандидата, времени в обрез.
Наталья, бросив несколько коротких взглядов в сторону Баранова и его авторитетного земляка, сразу же поняла, в чем дело. Речной трамвай тем временем приближался к Кремлю. Телохранитель Ямпольского с дикарским любопытством разглядывал громаду гостиницы «Россия», набережную, заполненную сплошным потоком автомобилей, купола собора Василия Блаженного, стену и башни Кремля.
— Впервые в Москве? — улыбаясь, спросила Наталья.
— Угу, — односложно промычал блондин.
— А вы? — обратилась Наталья к его спутникам. Курчавый приветливо улыбнулся:
— Я учился на журналистике в МГУ.
«Не очень приятное известие», — подумала Наталья и тут же решила взять всю инициативу на себя:
— Вы не могли бы ввести меня в курс дела? Сергей Тимофеевич — слишком занятой человек и не успел объяснить мне суть вашей проблемы.
— А! — оживился курчавый. — Это очень интересно. Вы здесь, в Москве, конечно, наших проблем не знаете. У вас тут большая политика, большой бизнес. В провинции народ живет более приземленно.
— Судя по тому, что мне рассказывал Сергей Тимофеевич, Томск — вполне культурный город, некогда столица Сибири.
— В том-то и дело, что «некогда», — огорченно развел руками журналист.
— Мы находимся в опасном соседстве с тем, что Солженицын называет «мягким подбрюшьем России», — Средней Азией и Казахстаном. В последние годы оттуда к нам буквально хлынули наркотики. Это стало настоящим бичом для сибирских городов.
