Таких не убивают - Булычев Кир

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53

– Я с тобой не согласна, – ответила Марина. – У меня все рассчитано. Я не могу позволить тебе остаться в живых. Я подложила тебе записку в кухне. Ты даже не подумала, что она была написана не его почерком. Тебе не пришло это в твою хорошенькую пустую головку. Тебе достаточно было его подписи. Ах, Сережа, Сережа мне подсказывает! Сережа боялся смерти! Сережа спрятал папку с черновиками в подвале, чтобы враги не нашли!

Марина сердилась и говорила визгливо, с кухонными интонациями.

– Ты знала, что я приду сюда? – перебила ее Лидочка.

– Если бы ты не забралась на дачу, ты осталась бы в живых. Но ты выдала себя. Хорошо, что я предусмотрительно положила книжку с запиской на стол. Видите ли, только они вдвоем знают английский! Сережа мне говорил о том, как ты пыжишься от этого! Вот и допыжилась.

– Где же ты скрывалась?

– В метре от тебя. За дверью на втором этаже.

– И записку ты написала заранее?

– Я была на даче с утра. Мне нужно было еще раз проверить, нет ли на даче моих следов. И не оставить никаких следов черновиков Сергея. Я подозревала, что если ты догадаешься, что я переписала конец романа, то обязательно полезешь на дачу искать черновики. Я за тебя думала. Я всегда думаю за других.

– При чем тут черновики? – Лида старалась изобразить удивление.

– Лида, стыдно притворяться! У нас с тобой сейчас наступил момент истины.

Маленькая серая мышка, всю жизнь при ком-то и всю жизнь мечтает о роли женщины-вамп с пистолетом в руке. Как это плохо кончилось!

– Тогда сама рассказывай, – сказала Лидочка, отходя подальше от струйки воды, падавшей на пол. Вода уже поднялась вровень с досками. Если Марина не отключит ее в ближайшие несколько минут, Лидочка окажется в ледяной воде.

– Мне нечего рассказывать, – заявила Марина. Она пододвинула стул к краю люка и уселась на него, так ей было удобнее. Она смотрела на Лидочку сверху, как король на мышь под ногами.

Лидочка молчала. Некоторое время молчала и Марина. Лишь лилась вода из шланга, и сквозь ее шум пробивался шум ливня за стеной.

Марина не выдержала молчания, ей надо было выговориться – без этого ее торжество было неполным.

– Он меня любил, – заявила она. – Это была долгая, трудная, тайная страсть. Он обещал мне, что, как только окончательно распутается с семейкой Корф, мы соединим наши судьбы. А я приезжала к нему на дачу, он работал, нам было хорошо вместе. Он читал мне… Да, меня смущало появление в романе сексуального символа – Дарии. Но я утешала себя мыслью о том, что художник-мистик имеет право на вымысел, на полет фантазии… Как ты догадалась, что я его убила? Ну, говори же!

– Ты сделала несколько ошибок. Даже странно, что я раньше не догадалась. И странно, что не догадался Анатолий Васильевич.

– Это следователь?

– Это капитан милиции.

– Он просто деревенский дурачок! Что он может придумать! Он так легко попался на новый конец романа! Ему этого хотелось! Мне оставалось лишь подсунуть рукопись с новым концом так, чтобы никто не догадался, что это моя работа.

– Интересно, почему ты не отдала ему первый экземпляр?

– Я должна была сопротивляться! Я должна была покрывать других людей. Вы все должны были поверить, что, хоть я и не люблю эту девицу, я стараюсь оградить ее от подозрений.

– Слушай, Марина, убери ты этот шланг.

– Неужели ты до сих пор ничего не поняла, Лида?

– Что я должна понять?

Лида уже догадалась о плане Марины и боялась, что догадалась верно. Она старалась разговорить Марину – ведь преступнику иногда так хочется выговориться перед новой жертвой. Только трудно поверить в то, что ты и есть следующая жертва.

Марина не стала таиться.

– Это просто гениальное изобретение, – сказала она. – Домовитый кулак создал идеальную мышеловку. Я утоплю тебя, и все будут думать, что ты сама туда попала.

– А шланг? – глупо спросила Лидочка. – Шланг найдут и догадаются.

– Не думай, я тебя не брошу, я останусь с тобой до последней минуты, и только когда ты утонешь, я вытащу этот несчастный шланг. – Марина замечательно владела собой. Все-таки у нее было слабое воображение. Ведь нелегко беседовать с жертвой.

– Ты можешь поливать подвал водой сколько тебе угодно. Вода скорее впитается в пол, – сказала Лидочка.

– Кого ты хочешь обмануть, Лидия? Собственную смерть? Ее не обманешь. Осознай, что в конце концов ты умрешь. Но не через двадцать лет от какого-нибудь отвратительного рака, а сегодня, в чистой воде. Без особых мучений. Примирись с этим, Лидочка.

– А почему ты его убила? Ведь таких же не убивают. – Лиде было страшно говорить о своей смерти.

– Я его убила, потому что все шло наперекосяк. Его любовь – это такая хрупкая субстанция. Я делала для него все: в издательстве, в других издательствах, я устраивала его рукописи, я готовила ему его любимые клецки. Ты знала, что он любил клецки? Он скрывал наши отношения, ты понимаешь, что он таил их от людей? Я хотела, чтобы он женился на мне, – да, я отдала ему все, и я хотела всего. Он обещал мне, что мы соединимся. Вот он допишет свой глупый роман…

– Ты считаешь его роман глупым?

Чем дольше они будут разговаривать, тем больше шансов у Лидочки остаться в живых. Ведь в конце концов этот проклятый дождь кончится и кто-то придет на участок. Пока же начал громыхать гром.

– Я объективна, – задумчиво ответила Марина. Она закинула ногу на ногу и покачивала туфлей над головой Лидочки. Вот сейчас туфля упадет, и тогда она не посмеет утопить меня – она же поймет, что ее туфля будет главной уликой…

Будто перехватив мысль Лидочки, Марина перестала качать ногой.

– Для меня его роман существовал лишь вместе с Сергеем. Я любила Сергея. Я любила его настолько, что готова была убить. Он был мой! Он клялся, понимаешь, он поклялся мне. Но я давно подозревала, что он мне лжет. И он проговорился. Еще до вашего прихода, еще днем… Когда я утром приехала к нему сказать, что я прочла роман, что отдала экземпляр художникам, что рецензии положительные. Еще бы, я их сама написала! Я все для него сделала. Ну кто в издательстве будет читать роман, если я написала на него редакторское заключение, а рецензии прислали члены Союза, известные люди? Никому не охота тратить время на чужую белиберду. Главное, чтобы художник сделал яркую обложку…

Вода уже плескалась вокруг ее ног, и подошвы Лидочки промокли. Вода была очень холодной.

– Я приехала к нему утром и рассказала, что все устроила, теперь можно редактировать рукопись.

– А чем кончался роман на самом деле? – спросила Лидочка.

– Это был сплошной бред. Какой-то астральный свальный грех, Дария и Глория, взявшись за руки, пляшут вокруг Григория – они возносятся в эротические или эзотерические сферы и там, конечно же, совокупляются… Оказывается, он спал с этой девчонкой! Я в этом теперь уверена.

– И что случилось в тот день?

– В тот день? Он рассказал мне, что к нему приезжала Даша Корф, та самая девица, которую я давно подозревала, достойная дочь своей матери, и она привезла ему пистолет, который отняла у своего поклонника. Поклонник ревновал ее к Сергею и решил его убить. Даша якобы отняла у него пистолет и не нашла ничего лучше, чем притащить на дачу. Она думала, что это самое безопасное место. Тогда у меня открылись глаза! Я спросила моего Сережу, а что они потом делали с этой Дашей? Ведь девицы случайно не приносят пистолетов… Я думала, что он начнет бормотать о том, что заменил девчонке отца, – я это уже слышала и верила, как последняя дура. Ничего подобного! Он мне ответил, глазом не моргнув, что они обсуждали вопрос женитьбы. Я даже подпрыгнула. Как женитьбы? Мы, говорит, решили! Ему, видите ли, захотелось свежей телятины!

Странно, но Марина рассказывала о недавнем дне, словно о событии десятилетней давности.

Лидочка слушала монотонную исповедь Марины, но в ее воображении строилась иная, отличная от той, что жила в памяти Марины, картина.

Лидочка пыталась их всех понять.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53