Анатомия безумия - Блэр Анна

– Отлично, тогда предлагаю на сегодня завершить наш вечер и пойти поспать, – зевнула девушка, устало потирая запястье.

– Пойдем на пост охранника, у него был пейджер, пусть вызывает медсестер для сопровождения, – отрезал Роберт. – Чем быстрее мы со всем справимся, тем скорее окажемся подальше от этого места.

Джейн была вынуждена согласиться, и детективы направились к главному холлу, дверь в который открывалась изнутри без ключа. Охранник, лениво развалившийся в кресле, пил кофе и достаточно увлеченно смотрел видео с телефона.

– Добрый вечер, – улыбнулась девушка, скользнув взглядом по бейджику сотрудника. – Мистер Блейк, не подскажете, где мы можем найти сотрудника, который проводит нас во внутренний двор?

– Уже девять вечера, – приподнял брови он. – Почти все разошлись, в корпусе остались только дежурные.

– Тогда не могли бы вы открыть нам внутренний двор?

– Ага. Покинуть пост в вечернее время и получить двойной штраф, – закивал мужчина, тихо смеясь себе под нос. – Я вызову кого-то из дежурных, можете их допытывать.

Роберт отвернулся, чтобы охранник не увидел на его лице смесь раздражения и презрения. Детектив отлично знал, что это не те эмоции, которые стоит демонстрировать человеку, от которого может понадобиться помощь. Недальновидность была бы плохой чертой для детектива. Поэтому Роберт ничего не сказал, лишь облокотился о стойку и весьма красноречиво взглянул на напарницу.

***

Внутренний двор можно было назвать симпатичным, если забыть, что находилось за тяжелой железной дверью. В свете прожекторов длинные тени полуобнаженных деревьев выглядели зловещими: они тянули свои ветки, будто желая схватить и утащить в лес добычу. Роберт достал пачку сигарет и закурил, игнорируя неодобрительный взгляд суровой медсестры, не проронившей ни слова с момента встречи в холле. Джейн на секунду замерла, завороженная пейзажем, который сложно было назвать красивым в классическом понимании этого слова. Открывавшийся с заднего дворика вид был прекрасен в своей уродливости. Из-за забора выглядывали верхушки острых скал, походивших на кривые зубы гигантского чудовища, разинувшего пасть в стремлении проглотить целый океан. Верхушки сосен и елей мерно качались, вторя слабым порывам океанского бриза. Шумящие вдали волны не было видно: их накрыл пеленой плотный молочный туман. Джейн выдохнула и моргнула, стараясь прийти в себя от внезапного приступа созерцания. Девушка прекрасно знала, что сейчас у нее есть дела гораздо важнее.

– Сюда, – махнул рукой Роберт, медленно направляясь к небольшому тупиковому проулку, утонувшему в темноте.

Джейн поспешила за напарником, стараясь не вглядываться в тьму. Этот позорный детский страх мрачной неизвестности преследовал Рид до сих пор, заставляя включать лампу перед отходом ко сну.

– Здесь нашли его тело? – осведомился детектив, указывая на заасфальтированную поверхность, будто позабывшую недавний вкус крови.

– Да, – коротко бросила медсестра, скрещивая руки на груди.

– А ведь камера здесь есть, – отметил Роберт, затушив сигарету о стену. – А записей нет. Весьма удобно.

– Некоторые камеры вышли из строя после скачка электричества, – ответила женщина. Это была самая длинная фраза, сказанная ей, с момента встречи.

Джейн взглянула на сопровождающую. Ее силуэт, казалось, светился в кромешной темноте. Медсестра больше походила на одну из статуй: безмолвная и холодная.

– Давно это произошло?

Роберт достал из заднего кармана телефон и незаметно включил диктофон. Напарница, увидев это, коротко кивнула и выдохнула.

– Свет постоянно отключают. Заметили неполадку недавно.

– Безусловно, – еле слышно пробормотал детектив. – Насколько недавно? – сощурился он.

– Когда собирали записи с камер, насколько мне известно, – нехотя ответила медсестра, отворачиваясь.

Женщина явно не была настроена вести диалог. Сложно было понять, дело в ее характере, прямом указании руководства или вынужденной привычке не общаться с посторонними. Может быть, за время работы она настолько привыкла к изоляции, что стала воспринимать остальных как чужаков, с которыми тяжело найти общий язык или интересующие темы. Все же длительное обособленное проживание не могло не сказаться на характере человека, а наличие вокруг сотни пациентов лишь усугубляло сложившееся положение.

Джейн прищурилась, шагая в голодную темноту, проглотившую добрую часть тупика. Достав из кармана телефон, детектив посветила на неровную часть стены, где проглядывалась дверь.

– Это что за помещение? – спросила девушка.

– Подсобное, – быстро бросила медсестра. – Там хранятся инструменты садовника и предметы интерьера для двора.

– У вас есть с собой ключи? – поинтересовался Роберт, подходя ближе к напарнице.

– Нет. Они есть только у работника и доктора Берна. Они оба уже не в корпусе.

Роберт и Джейн переглянулись, уловив легкую тревогу в деланно равнодушном тоне женщины. Девушка покачала головой, прекрасно понимая, что намеревается сделать ее напарник.

– Что значит «не в корпусе»? – спросил он, приподнимая брови.

– На острове есть небольшой дом для работников. Там все и живут.

– А что за комнаты в административном блоке?

– Они для охраны и дежурных. А также для наших посетителей, – протянула медсестра, оглядываясь по сторонам. – Время позднее. Мне пора возвращаться к обходу. Все вопросы лучше задавать мистеру Берну, сомневаюсь, что я могу вас проинформировать.

– Как раз вы можете проинформировать нас гораздо лучше мистера Берна, мисс… – Роберт запнулся, пытаясь разглядеть имя на бейджике.

– Жаклин Элвуд. Мне действительно пора.

Женщина склонила голову и торопливо направилась к входу в угрюмое здание, безмолвным палачом нависшее над смирившейся жертвой, слепо бегущей на эшафот. Детективам оставалось лишь последовать за дежурной, чтобы не остаться на улице под светом ярких прожекторов.

***

В коридоре Джейн хотела уже достать ключ из кармана джинсов, однако ее ловко перехватили и одним рывком утянули в соседнюю комнату. Роберт успел вовремя уклониться от порывистого удара локтем коллеги.

– Зачем пугаешь так? – ошарашенно спросила она.

– Не теряй бдительность, детектив. Тогда тебя никто врасплох застать не сможет, – бросил он, садясь на кровать. – Завтра встаем в восемь утра и разделяемся. Я пойду к мистеру Берну, а ты побеседуй с охранником. Похоже, здесь только он способен произносить больше одного слова в минуту.

Он недовольно скривился, произнося эту фразу. В иных обстоятельствах он, несомненно, посчитал бы такое качество отталкивающим и раздражающим, однако на контрасте с остальными работниками клиники Блейк казался даром свыше, иначе сказать было нельзя.

– Тут связь не ловит, – устало подметила Джейн, потирая виски. – Давай тогда в одиннадцать встретимся в кафетерии. Он на первом этаже, нужно пройти налево от холла.

– Успела изучить карту пожарной безопасности? – уточнил детектив.

– А что еще оставалось? Нам ничего толком не сказали.

– Перед сном закрой двери на все замки и проверь окна, – бросил Роберт, открывая напарнице дверь. – На всякий случай.

Джейн всмотрелась в потухшие зеленые глаза Роберта, чтобы уловить в них хотя бы тень беспокойства, что он пытался облачить в слова, однако не нашла в них ничего, кроме отражения своей собственной потерянности. Так странно было понимать, что ее вечно уверенный и равнодушный коллега оказался также подвержен странному влиянию клиники. Всего за вечер, даже не встретившись с пациентами, оба детектива остро ощутили атмосферу безнадежности, пропитавшей вязкую тишину пустых коридоров. Однако было что-то страшнее молчания: крики.

Эхом они разносились по обезлюдевшим этажам клиники «Фаррер», будто ища жертву, в голову которой можно пробраться. И Джейн не хотела стать добычей. Поэтому она спешно кивнула и направилась к себе в комнату почти бегом, гонимая иррациональным страхом, вмиг захвативший разум. Такой ужас она в последний раз испытывала в девять лет, когда, выключив свет, со всех ног неслась под одеяло, будто могла найти в нем защиту от тех монстров, что, несомненно, таились во тьме.