Правило крысолова - Васина Нина Степановна

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81

– Я помню котенка… Я помню, что его укусила собака…

– Да. Его погрызла собака, он не мог ходить, ты плакала, и в глазах совсем не осталось жизни, одно безумие. Тогда Питер сказал тебе, что в этой жизни ни к чему нельзя привязываться сердцем намертво. Ты кричала, что уже привязалась, а Питер сказал, что котенок умрет и ты его забудешь через неделю. «Он не умрет!» – кричала ты. «Умрет», – приговорил Питер. – Бабушка задумалась.

– И что? – Я не выдержала молчания.

– Питер добил котенка.

– О господи…

– Его ошибка была в том, что он говорил с тобой как со взрослой. «Видишь, в этой жизни все недолговечно, береги свое сердце для живого, а не для мертвецов».

– А я что?

– Ты оцепенела часа на четыре, пока я не напоила тебя отваром, не спела песню.

– Это все?…

– Нет. Через неделю Питер принес тебе другого котенка. Совсем крошечного, он только что открыл глаза. И сказал, чтобы ты всегда помнила о смерти, которая ходит рядом, и не привязывалась намертво ко всему, что любишь.

– Почему он так сделал? Зачем?

– Он только что сам все объяснил. Котенок пару раз терялся, залезал на высокое дерево. Ты кричала, падала в рыданиях на землю, начинала после плача задыхаться, мы вызывали врача… Питер тебя почти вылечил. Когда второй котенок пропал, ты только вздохнула и сказала, что нужно завести кошечку, кошечка не бросает дом.

– Он… Он не имел права так делать! Так поступать со мной. Это моя жизнь!

– Прояви снисхождение. – Бабушка притянула мою руку к лицу и прижалась к ней губами.

После чая я, бабушка и Лора остались сидеть за столом.

– У нас две проблемы. Детей надо устраивать в школу, – начала бабушка.

– Я знаю английский, немецкий и французский, два года изучала латынь и историю христианства, обучена приемам восточных единоборств, стреляю, прыгаю с парашютом, умею водить машину, мотоцикл и катер! Это меня – в школу?! – тут же выразила свою позицию Лора.

– Хорошо. – Бабушка не удивилась. – Чем ты собираешься заниматься в жизни?

– Дотяну как-нибудь до совершеннолетия и пойду учиться в академию военно-воздушных сил США.

Мы с бабушкой, как по команде, начали вертеть на блюдцах пустые чашки. Пришел Питер, забрал чашки с блюдцами.

– Мне еще с тобой повезло, – сказал он бабушке. – Бог миловал, ты не пошла в военные летчицы и даже не стала простым снайпером!

– Оставь нас, – попросила бабушка.

– Могу поспорить, что она решила до совершеннолетия заняться проституцией и изучением реакции своего организма на некоторые виды наркотиков. Чтобы время зря не терять. – Питер старательно собирал салфетки.

– У меня рост метр семьдесят пять, талия – пятьдесят пять, длина ноги почти метр! Я собиралась поискать работу в модельных агентствах! – повысила голос Лора.

– Что я говорил, – кивнул Питер.

– Уйдешь ты или нет? – устало спросила бабушка.

– Оставь блюдце, я покурю. – Лора задержала свое блюдце.

– А по сопатке не хочешь схлопотать? – ласково спросил Питер. – А то давай проверим, как такая всесторонне развитая и в боевом отношении подготовленная пацанка справится со стариком. Учти, опыт усмирения зазнавшихся воительниц у меня отменный! И запомни на будущее. При Антоне не смей засовывать в рот никотиновые соски. Не порть мальчика. Хочешь пососать – иди в уличный нужник и запрись там как следует.

Я во все глаза смотрю на Питера. Он совершенно спокоен, только чуть тренькает чашка в горке грязной посуды у него в руках.

– Питер, тебе вредно волноваться, – улыбается бабушка.

– Да. Если ты не станешь засовывать в рот эту гадость из пачки в твоем рюкзаке и мы не будем драться, то я, пожалуй, пойду спать. Поздно уже. – Постояв рядом с Лорой и выждав полминуты, Питер кивает и уходит.

– Ненавижу зазнавшихся мужиков! – шипит Лора.

– Попробуй относиться к Питеру как к своему дедушке, а не как к мужику, – улыбается бабушка.

– Тоже мне дедушка!..

– Другого нет. Так на чем мы остановились? Так… Тебе не подходит общеобразовательная школа? Хорошо. Предлагаю платный колледж гуманитарно-исторической направленности. Обещаю, что таких, как ты, всесторонне развитых и даже утомленных различными удовольствиями юношей и девушек там предостаточно. Колледж для богатеньких воинов. В свободное время – корты, бассейн или тренажерные залы на выбор. Отдых – в странах Европы для лучшего закрепления языков.

– Это большие деньги, – начала было я, но бабушка махнула рукой:

– Не волнуйся. Ханна оставила много денег. Куда их тратить, если не на обучение детей?

– Много денег? – Я стараюсь не выдать голосом волнения. – Сколько?

– Точно не знаю. И некоторое время будут проблемы.

– Почему? – Я зажмуриваюсь на всякий случай. Так я делала в детстве, когда в фильме должны кого-то убить.

– Потому, что их еще нужно найти.

Этой ночью я сплю в одной комнате с детьми. Затаившись каждый со своими мыслями, мы напряженно прислушиваемся к дыханию друг друга. Первым не выдержал Антон.

– Почему мама умерла? – спросил он шепотом, как бы про себя.

– Потому что ее убили, – тут же разъяснила Лора.

– И папу убили?

– И папу убили.

– Зачем?

– Убивают не зачем. – Лора продолжала наставлять брата. – Убивают почему.

– Почему? – шепчет Антон, и я слышу подкатывающие к его горлу рыдания.

– За деньги, конечно, – как само собой разумеющееся, снисходительно объясняет Лора.

– Их ограбили?

– Может быть, еще нет. Но дело к тому и идет. Если не проявить решительности, ограбят уже нас с тобой.

– Кто тебе сказал о деньгах? – не выдерживаю я.

– Неважно. Я знаю, что дело в деньгах. Плакали мечты бабушки о колледже для богатеньких, – потягивается Лора. – Придется мне мыть посуду в кафешках и заочно кончать школу.

– Ничего не понимаю, – сознаюсь я. – Ты же только что собиралась стать фотомоделью! И почему это с колледжем не выйдет?

– Если моих родителей убили, значит, убийца узнал все, что хотел, о деньгах. И деньги теперь уже у него. Логично? Логично, – отвечает она сама себе. – Зачем убивать, если не узнал, где клад? А насчет фотомодели… Дедушке не понравилось. – Лора улыбается. – Дедушке Питеру моя идея не понравилась. Не будем огорчать дедушку!

Дверь открылась, в проеме возникла бабушка в длинной ночной рубашке и теплых шлепанцах (из шкуры козы, мехом внутрь).

– Две проблемы, – тихо сказала она, вошла и села в кресло-качалку. – Я говорила, что их две. Образование детей – первая. Деньги – вторая. Лора, говори.

– Мне нечего сказать. Мама про деньги упоминала, но лично я ничем помочь не могу. Это была запрещенная тема, беседы велись шепотом и всегда – на открытом воздухе. Самое смешное – она уверяла меня, что не знает, где находятся деньги. Она говорила, что Руди вредный мальчик, начитавшийся приключенческих романов. Он так исхитрился запрятать эти деньги, что, по-моему, сам запутался. Мама ничего толком от него не могла добиться, хотя кричала и визжала на славу. Папа был поспокойней, смеялся над ее страхами и обещал мне, что, если с ними что-нибудь случится, есть человек, который отгадает, где деньги.

– Да, я тоже помню. Папа говорил, что Инга отгадает любую головоломку, – подал тоненький голосок Антон.

Я медленно села на кровати.

– Ну вот, все и уладилось, – хлопнула бабушка ладонями по коленкам. – А теперь спите. Поздно.

– Минуточку, что уладилось? – просипела я. – Какую головоломку? Что все это значит? Мне Латов никогда ничего не говорил!

– Но он в тебя верил! – успокоила меня Лора. – Он говорил, что если моя мать действительно отменный экземпляр женщины-воина, то интуиции и сообразительности ей стоит поучиться у тебя – отменного экземпляра хранительницы очага!

– Чушь какая-то. – Я встаю и нервно хожу по комнате. – Какой сообразительности?! Я не могу даже ключ запрятать в квартире так, чтобы его не нашли с первого раза!

– Может быть, ты не умеешь прятать, но умеешь искать? – раскачиваясь, предлагает свою версию моей сообразительности бабушка.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81