Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Нервная система Нику Ионеску была поражена. Бледный, он лежал в постели, подключенный к респиратору.
В комнату зашел президент Ионеску:
– Ну что?
– Ваше превосходительство, мы связались с коллегами во всех европейских странах. Нигде нет сыворотки.
– А в США?
Врач пожал плечами:
– К тому времени когда мы договоримся о перевозке сыворотки сюда… – Он помолчал. – Я боюсь, будет слишком поздно.
Ионеску подошел к кровати и взял руку сына. Она была влажная и безжизненная.
– Ты не умрешь, – заплакал Ионеску. – Ты не умрешь.
Когда истребитель коснулся бетонной дорожки в международном аэропорту Атланты, его уже ждал автомобиль с сывороткой против ботулизма, упакованной в лед. Через десять минут самолет снова был в воздухе, направляясь на северо-восток.
«СР-71» – самый современный и самый быстрый сверхзвуковой самолет, в три раза превышающий скорость звука. Лишь посреди Атлантики он чуть замедлил свой полет для дозаправки в воздухе. Пять тысяч миль до Бухареста самолет пролетел за два с половиной часа.
Полковник Маккинни встречал его в аэропорту. Дорога к президентскому дворцу была расчищена военными патрулями.
Всю ночь Мэри провела в своем кабинете, получая доклад о развитии событий каждые полчаса. Последний поступил в шесть утра.
Позвонил полковник Маккинни:
– Они ввели мальчику сыворотку. Врачи говорят, он будет жить.
– Слава тебе, Господи!
Через два дня Мэри передали ожерелье из бриллиантов и изумрудов вместе с запиской: «Я никогда не смогу вас отблагодарить. Александру Ионеску».
– Господи, – воскликнула Дороти, когда увидела ожерелье, – да оно стоит полмиллиона долларов!
– По меньшей мере, – ответила Мэри. – Отправьте его обратно.
На следующее утро президент вызвал Мэри во дворец.
– Президент ожидает вас в своем кабинете, – сообщил помощник.
– Можно я сначала зайду к Нику?
– Разумеется. – Он провел ее наверх.
Нику лежал на кровати, читая книгу. Когда Мэри вошла, он поднял глаза.
– Доброе утро, госпожа посол.
– Доброе утро, Нику.
– Отец рассказал мне о том, что вы сделали для меня. Я хочу поблагодарить вас.
– Мне не хотелось, чтобы ты умер. Может, ты еще женишься на Бет.
Нику рассмеялся:
– Пусть приходит, и мы с ней поговорим на эту тему.
* * *
Президент Ионеску ждал Мэри внизу.
– Вы возвратили мой подарок, – без вступления сказал он.
– Да, ваше превосходительство.
Он показал ей на кресло:
– Садитесь. – Он долго изучающе смотрел на нее. – Что вы хотите?
– Жизнь ребенка не предмет для торговли, – ответила Мэри.
– Вы спасли жизнь моего сына. Я обязан вам…
– Вы ничего мне не должны, ваше превосходительство.
Ионеску стукнул кулаком по столу:
– Я не хочу оставаться у вас в долгу. Назовите вашу цену!
– Здесь не может быть никакой цены, ваше превосходительство, – сказала Мэри. – У меня двое детей, поэтому я прекрасно понимаю ваши чувства.
На мгновение он закрыл глаза.
– Понимаете? Да если бы что-нибудь случилось… – Он замолчал, не в силах продолжать дальше.
– Я была у него. Он выглядит прекрасно. – Мэри встала. – Если это все, ваше превосходительство, мне надо возвратиться в посольство. У меня назначена деловая встреча. – Она направилась к двери.
– Подождите!
Мэри обернулась.
– Вы не хотите принять мой подарок?
– Нет. Я ведь уже объяснила…
Ионеску поднял руку:
– Ладно-ладно. – Он на секунду задумался. – Если бы вы могли загадать желание, что бы вы пожелали?
– Ничего…
– Вы обязаны! Я настаиваю! Одно желание. Все, что вы хотите.
Мэри стояла, глядя на него. Наконец она сказала:
– Я хочу, чтобы был снят запрет на выезд евреев за границу.
Ионеску забарабанил пальцами по столу.
– Ясно. – Он долго думал, затем посмотрел на Мэри. – Хорошо. Их, конечно, не отпустят за границу, но жить им станет легче.
Через два дня, когда появилось сообщение об этом, Мэри позвонил сам президент Эллисон.
– Вот это да! – сказал он. – Я думал, что послал туда дипломата, а вы оказались волшебницей.
– Просто мне повезло, господин президент.
– Если бы всем моим дипломатам так везло. Примите мои поздравления. Отличная работа!
– Спасибо, господин президент.
Она повесила трубку. На лице у Мэри сияла улыбка.
– Июль уже не за горами, – сказала Хэрриет Крюгер Мэри. – Раньше посол США всегда устраивал прием Четвертого июля [11] для всех американцев, живущих в Бухаресте. Но если вы считаете…
– Это прекрасная мысль.
– Отлично. Я займусь всеми приготовлениями. Флаги, воздушные шары, оркестр, фейерверк.
– Спасибо, Хэрриет.
На это уйдут все деньги, рассчитанные на содержание резиденции, но это стоит того. «Просто я сильно скучаю по дому», – подумала Мэри.
Флоренс и Дуглас Шайферы преподнесли Мэри сюрприз.
– Мы в Риме! – кричала в трубку Флоренс. – К тебе можно будет приехать?
– А когда вы сможете? – взволнованно спросила Мэри.
– Как насчет завтра?
Когда на следующий день Шайферы приземлились в аэропорту Отопени, Мэри встретила их на посольском лимузине. Объятиям и поцелуям, казалось, не будет конца.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Флоренс. – Совсем не изменилась.
«Если бы они только знали», – подумала Мэри.
По пути в резиденцию Мэри показала им те достопримечательности, которые четыре месяца назад показывали ей самой.
– Так вот ты где живешь? – спросила Флоренс, когда они въехали в ворота, охраняемые морским пехотинцем. – Я поражена.
Мэри показала Шайферам резиденцию.
– Господи! – воскликнула Флоренс. – Плавательный бассейн, танцевальный зал, тысяча комнат, собственный парк!
* * *
За обедом они рассказывали Мэри последние новости из Джанкшн-Сити.
– Ты хоть немного скучаешь? – спросил Дуглас.
– Да. – Только теперь Мэри осознала, как далеко она от дома. В Джанкшн-Сити была простая мирная жизнь, там были ее друзья и знакомые. Здесь – тревога, опасность, угрозы, написанные на стенах красной краской. Красный цвет – цвет насилия.
– О чем ты думаешь? – спросила Флоренс.
– Что? Да так, ничего. Замечталась. А что вас привело в Европу?
– Меня пригласили в Рим на медицинский симпозиум, – объяснил Дуглас.
– Рассказывай все, – попросила Флоренс.
– Честно говоря, я не собирался ехать, но мы так о тебе беспокоились, что решили навестить тебя. И вот мы здесь.
– Я так рада.
– Никогда не думала, что ты станешь такой звездой, – вздохнула Флоренс.
– Флоренс, – засмеялась Мэри, – я посол, не звезда.
– Я совсем не про это говорю.
– А про что?
– А ты сама не знаешь?
– Не знаю… о чем?
– Мэри, на прошлой неделе в «Тайм» была большая статья, посвященная тебе и детям. И вообще про тебя пишут во всех газетах и журналах. На всех пресс-конференциях Стэнтон Роджерс приводит тебя в пример. Сам президент говорит о тебе. Поверь мне, о тебе столько говорят!
Мэри вспомнила слова Стэнтона Роджерса: «Президент старается рекламировать вас».
– Вы надолго приехали? – спросила Мэри.
– Я бы осталась тут навсегда, но через три дня нам надо возвращаться домой.
– Как ты тут живешь? – спросил Дуглас. – Я имею в виду без Эдварда?
– Уже лучше, – медленно сказала Мэри. – Правда, я разговариваю с ним каждую ночь. Странно?
– Не совсем.
– Мне все еще трудно. Но я стараюсь. Стараюсь.
– Ты ни с кем не встречаешься? – осторожно спросила Флоренс.
– Кстати, встречаюсь, – улыбнулась Мэри. – Завтра встретитесь с ним на обеде.
