Психотерапевт - Пэрис Бернадетт Энн

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать... Иногда мне кажется, что я не закрываю это дело только ради того, чтобы продолжать видеться с вами.

Меня захлестывает волна счастья.

— Вы сможете видеться со мной в любом случае.

— Но лишь потому, что вы расстаетесь с Лео. До того как вы приняли это решение, расследование было моим единственным оправданием для встреч с вами.

— То есть, по-вашему, Нину все-таки убил Оливер?

— Нет, не думаю. По-моему, убийца по-прежнему на свободе. Но я почти уверен, что никогда не смогу его найти. Слишком многие говорят неправду, и распутать этот клубок лжи, судя по всему, — невыполнимая задача. А если кто-то и не лжет, то определенно что-то скрывает.

— Вы хотите сказать, это что-то вроде заговора?

— Да. И если несколько человек в «Круге» покрывают друг друга, то добраться до истины мы сможем лишь в том случае, если один из заговорщиков выступит против всех.

— Хорошо, что я вам не рассказала о моей второй теории, — говорю я.

— Что за теория?

— Вам действительно хочется узнать?

— Все-таки я еще не сдался окончательно.

— Хорошо. У меня есть теория, что в этом как-то замешан Бен.

— Бен? Не слышал такого имени. Это какой номер дома?

— Нет, Бен из «Редвудс». Риелтор, который продал нам дом.

— Ого, — произносит он. — Так. — Он умолкает и снова продолжает: — Я не говорю, что вы ошибаетесь, — поспешно добавляет он. — Просто интересно, как вы пришли к этой мысли.

— Я вам уже говорила: у меня есть подозрение, что по ночам кто-то пробирается в дом. Ну и, скорее всего, они проходят через стеклянную дверь в задней части дома. Лео сказал, что у Уилла есть наши ключи, и я их у него забрала, но на кольце оказалось только два ключа, оба — от парадного входа. Я уточнила у Лео, и он сказал, что ключа от садовой двери Уиллу не давал, их изначально выдали только два, и оба находятся в доме. Оба действительно тут, я проверила. А это значит, что, если кто-то проникает в дом через эти двери, значит, существует еще один ключ.

— И вы думаете, у Бена он есть?

— Ну, ему нужны были все ключи от дома, чтобы показывать его людям, и единственный замок, который мы не стали менять, это как раз замок на стеклянной двери в сад. Ну и к тому же вчера Бен вдруг пришел.

— Куда пришел? К вам домой?

— Да.

— А зачем — он объяснил?

— Сказал, что был в «Круге» по делам, обсуждал возможную продажу и ему захотелось познакомиться со мной. А еще он намекнул, что с удовольствием взглянул бы на ремонт, который мы сделали наверху.

— И вы его впустили? — спрашивает Томас с почти нескрываемой тревогой.

— Нет.

— Слава богу. Вы знаете его фамилию?

— Нет. Он ее назвал, но я не запомнила.

— Неважно, я могу посмотреть на сайте. «Редвудс», говорите? Подождите секунду, ага, вот он, Бен Форбс. Вы знаете, когда Нина и Оливер въехали в этот дом?

— Нет, а что?

— Потому что, возможно, дом им продал именно Бен Форбс.

Я чувствую, как бешено начинает скакать сердце: Томасу в голову пришло то же самое, что и мне.

— Вы думаете, тут есть какая-то связь?

— Я постараюсь это выяснить. Проверю все варианты, чтобы с чистой совестью сказать Хелен, что я сделал все возможное. Очень хочется, чтобы это поскорее закончилось.

— Мне тоже, — говорю я. — Вот почему я сегодня же возвращаюсь в Харлстон. Я больше не могу оставаться в доме. Но не волнуйтесь: я приеду в среду, чтобы встретиться с Хелен.

— И пообедать со мной, — напоминает он.

— И это тоже, — говорю я с улыбкой. — Томас, мне пора. Иду обедать с Евой, Тамсин и Мэри, правда, теперь я уже не знаю, есть ли смысл выяснять, кем был психотерапевт Нины.

— Ну, если вдруг к слову придется. Предположительно во сколько вы вернетесь?

— Думаю, часам к четырем.

— Тогда, может быть, я зайду попрощаться? До следующей среды еще так далеко.

— Буду рада, заходите.

— Отлично, — говорит он, и в голосе слышна теплота. — Тогда увидимся часа в четыре.

Глава 41

ПО ДОРОГЕ В РЕСТОРАН У МЕНЯ ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. Это Джинни.

— Что ты сказала Лео?

— О чем?

— Об убийстве.

— М-м... — Я не знаю, что говорить, если Лео передал ей мои слова о Бене. А они с Марком Бена очень любят.

— Я спрашиваю, потому что он все утро читает о нем статьи в интернете.

— И на работу не пошел?

— Нет. Сказал, что ты по-прежнему убеждена, будто произошла судебная ошибка, а ты, мол, не из тех, кто станет громоздить проблемы на ровном месте. Он пытался найти статью, которая заставила тебя усомниться в виновности мужа этой женщины. А теперь пытается дозвониться до Бена. Я не очень поняла, по какому вопросу. По-моему, хочет узнать, не он ли продал Максвеллам дом.

Мне становится не по себе. Конечно, это очень мило со стороны Лео — пытаться мне помочь, но как ужасно, что он тратит время на поиски статьи, которой не существует. К тому же вдруг Бен все-таки имеет отношение к убийству Нины и вопросы Лео его насторожат?

— Думаю, он просто хочет выяснить, когда именно Максвеллы поселились в «Круге», — говорю я.

— Ну, возможно, — отвечает Джинни.

— Извини, мне нужно бежать. Обедаю с Евой, Тамсин и Мэри.

— Удачи, — говорит она.

— Придется сказать им, что я уезжаю. Тамсин наверняка вздохнет с облегчением.

Джинни смеется и вешает трубку.

Когда я прихожу, они уже ждут меня, сидя за круглым столом. Мне осталось место напротив Тамсин. Я быстро всех поочередно обнимаю и сажусь между Евой и Мэри.

— Извините, что опоздала, — говорю, пока Мэри наливает мне вина. — Собирала вещи.

— Вроде к тебе подруга должна была приехать погостить?

— Нет, я решила поехать к ней сама. Но не просто на выходные. Я решила вернуться в Харлстон навсегда.

Ева застывает, не донеся бокал до рта.

— Правда?

— Да.

Она ставит бокал на стол.

— Ох.

— А Лео? — спрашивает Мэри.

— Он остается.

Ева накрывает мою ладонь своей.

— Жаль, что так вышло.

— И мне, — говорит Ева, и кажется, она сейчас расплачется.

— Не переживай, — говорю я и слегка склоняюсь в ее сторону. — Я буду к тебе приезжать.

— Но ты больше не будешь жить по соседству, — горестно произносит она.

— Мне всех вас будет не хватать, вы так здорово меня здесь приняли, — говорю я и поднимаю бокал. — Давайте выпьем за то, чтобы наша дружба продолжалась.

Мэри передает мне меню, и мы выбираем еду. Ева спрашивает, смогу ли я вернуться в свой дом в Харлстоне, и я говорю, что первое время поживу у Дебби — а там что-нибудь придумаю.

— А с Лео вы уже точно не сойдетесь? — спрашивает Тамсин.

— Точно, — говорю я и снова тянусь за бокалом. — Думаю, да.

— Потому что он не сказал тебе об убийстве?

— С этим все не так просто, — отвечаю я. — Как и с самим убийством.

Тамсин издает отчаянный стон:

— Слушай, ну не начинай опять, ладно?

— Мне нужно узнать только одну вещь, — быстро говорю я. — И больше я ни о чем тебя спрашивать не буду.

— Что? — настораживается она.

— Ты говорила, у Нины был психотерапевт. Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— А она никогда не упоминала его имя?

Она задирает бровь:

— Это уже второй вопрос. Нет, я тебе уже говорила, что спрашивала у нее, но она мне не сказала.

— Ты не знаешь, где был его кабинет? Где-то поблизости?

— Неважно, где был его кабинет, потому что он сам к ней приезжал, — отвечает Ева, пока Тамсин не объявила, что лимит вопросов исчерпан. — Она из-за этого перестала ходить с нами на йогу. Занятия совпадали с ее сеансами психотерапии.

— Она нарочно назначила сеансы именно в среду днем — чтобы иметь уважительную причину не видеться со мной, — замечает Тамсин.

Я хмурюсь, вспомнив, что Нина начала избегать Тамсин за несколько месяцев до смерти.