Кокон (СИ) - Минц Валерия

— У меня нет репутации, которую нужно улучшать, — Джеймс взглянул на нее. — И я бы точно не хотел запомниться всем какой-нибудь паршивой статьей, где ты выставишь меня трудоголиком, который работе времени уделяет больше, чем семье.

— Как будто это неправда, — заметила она, глядя на Джеймса с такой проницательностью, что тому даже стало не по себе. — И не пытайся отвертеться, Джим. Я хорошо тебя понимаю. Потому что сама такая же. Мы оба с тобой жаждем проявить себя, показать, чего мы стоим. Я, знаешь ли, тоже не вижу апогея своей карьеры в сюжетных репортажах для окружного телеканала.

Джеймс ничего не ответил, но ее слова застряли в голове. Возможно, помощь журналистки могла бы стать его шансом разобраться с внутренними терзаниями. Сантох продолжила непринужденно и просто, как будто видела собеседника насквозь:

— Я же видела, с каким рвением ты вцепился в этого Мотылька. Любой другой на твоем месте просто посадил бы Брукса и со спокойной совестью закрыл дело. А ты… увидел в этом шанс для себя. Я тоже вижу в Мотыльке шанс сделать себе имя. Одна громкая статья, которая прогремит на всю страну — и я покину этот затхлый городишко быстрее, чем ты скажешь «черничный пирог», — Калина мечтательно вскинула глаза к потолку. — Открыть бы свое издательство... или даже собственное шоу на телевидении.

— Как Опра Уинфри?

Она лукаво улыбнулась.

— Да уж, — усмехнулась журналистка. — Было бы неплохо… Но я слишком реалистично смотрю на вещи. Настоящая сенсация могла бы значительно ускорить мою карьеру.

— Ну, с этим я и мог бы тебе помочь.

— Я слушаю, — глаза Калины заинтересованно блеснули.

Джеймс огляделся по сторонам, убедившись, что они одни.

— Ты ведь знаешь, что Миллер пытается обелить свое имя?

— Конечно, — кивнула она. — И у него пока это хорошо выходит. Он уже дал несколько интервью, где он пытается выставить вас лицемерными мразями, которые разрушили его жизнь.

— Мне нужно, чтобы ты взяла у него еще одно, — Джеймс говорил тихо, но твердо.

— Зачем? — Калина прищурилась.

Сэвидж медлил. Пока план был в его голове, все казалось простым и логичным. Но поделиться в очередной раз своими догадками, когда никто вокруг не поддержит и не поймет...

— У меня есть подозрения, что он все еще причастен к убийствам. Это сложно доказать, но я хочу быть уверен. Эти сомнения и неопределенность изводят меня, не дают рассуждать здраво, понимаешь? Это как... как незакрытый гештальт.

Калина, на удивление, не стала насмехаться, как того боялся детектив. Она крутила стаканчик в руках, задумчиво уставившись в точку на столешнице.

— Когда интуиция идет против логики, хочешь-не хочешь приходится считаться с этим, — очень серьезно сказала она наконец. — Ну и что от меня требуется? Организовать вам встречу в публичном пространстве?

Джеймс покачал головой.

— Мне нельзя с ним пересекаться, как ты помнишь. Нужно доказательство причастности Миллера... или невиновности.

— Доказательство? — нахмурилась она. — Ты хочешь, чтобы я сделала твою работу?

— Не совсем, — он наклонился ближе. — Мне надо, чтобы ты добыла образец его ДНК.

Тишина нависла над ними, как грозовая туча.

— Ты шутишь? — удивленно выдохнула Калина.

— Нет, — Джеймс продолжал тихо, но настойчиво. — Скажешь, что хочешь написать статью, разоблачающую работу полиции Эйберсвуда. Уж кто-кто, а ты уже успела себе сделать имя на таких заголовках. А дальше просто используй любой повод. Пусть это будет чашка кофе, салфетка, что угодно.

Женщина вновь задумалась, откинувшись на стуле и постукивая пальцем по столу. Она взвешивала все «за» и «против», и теперь Джеймс мог лишь ждать ее вердикта. Он знал, чем можно еще попытаться убедить ее пойти на это, но очень не хотел прибегать к подобному.

— Ну, это интересно... но незаконно.

— Ну ты же журналистка, — Джеймс выдержал ее взгляд. — Сама же сказала: это как и работа полицейских. А ты сама знаешь, что иногда закон может препятствовать расследованию.

— Это рискованно. Если все вскроется, у меня будут проблемы.

— И сенсация, — перебил ее Джеймс, а затем театрально махнул рукой, будто указывая на невидимую надпись где-то поверх их голов. — «Журналистское расследование Калины Сантох помогает раскрыть самое громкое дело года». Представь, что ты первая, кто раскрыл правду о том, что полиция и ФБР упустили настоящего убийцу.

Калина прищурилась, но на ее лице появилась улыбка.

— А ты, оказывается, авантюрист, Сэвидж. Ладно, я сделаю это. Но если все пойдет не так...

— Я возьму вину на себя, — уверенно сказал Джеймс. Он понимал, что на кону стоит нечто большее, чем просто очередная разгромная статья — ему вполне могло грозить отстранение с последующим увольнением. Все же это уже походило на превышение должностных обязанностей...

Калина это тоже понимала, и очень хорошо.

— Это все, конечно, выглядит куда интереснее составление сюжета о работе полицейского департамента, однако я не хочу рисковать просто так, — она наигранно растягивая слова. — Если окажется, что ты рискнул карьерой просто так, я получу совершенно стандартное интервью, которых Миллер уже с десяток дал другим изданиям. Поэтому мне нужно кое-что взамен.

— Например? — Джеймс недоуменно поднял бровь, не понимая, что такого может потребоваться Калине.

— Ты, — Калина, опершисмь руками о стол, приблизилась к нему. — Дашь мне полноценный материал для статьи. Без твоих сухих ответов и увиливаний. Все как есть. О твоей жизни, семье, работе. Все, что хочет знать публика.

— Это шантаж, Сантох, — мрачно заметил Джеймс.

— Я называю это честными обменом, — поправила она, широко улыбаясь. — Тебе нужны доказательства, а мне — история. История человека, который публично пообещал отправить убийцу в камеру смертников.

Джеймс задумчиво постучал пальцем по столу.

— Ты уверена, что кому-то интересно знать обо мне?

— Сэвидж, ты самодовольный зануда, но при этом самый обсуждаемый человек в округе прямо сейчас, — отрезала Калина. — Первое публичное интервью. Еще бы это не взорвало читателей. А то безликие герои не вдохновляют аудиторию. Ну так что?

С этими словами она протянула ему руку. В глазах Калины уже горел задорный огонь. Она, как и Джеймс, знала, что они нужны друг другу. И каждому придется принять условия оппонента.

Со вздохом Джеймс закрепил сделку рукопожатием.

— Ладно. Если Миллер чист, ты получишь свое интервью.

Калина хлопнула в ладони, словно заключила сделку своей жизни.

— Сказано — сделано. Не переживай, Сэвидж, я заставлю тебя выглядеть как героя. Надеюсь, у тебя есть хорошие фотографии? Публике нужно что-то получше твоей уставшей физиономии.

Джеймс только покачал головой, стараясь не поддаваться ее игривому тону. Эта ее улыбка всегда была такой обворожительной или это просто игра света?

— Просто сделай свою работу, — пробормотал он, отворачиваясь к своей кружке.

— Как скажешь, — она хмыкнула, и в руках ее вдруг блеснула визитка. — Это на случай, если захочешь связаться со мной.

Когда Калина вышла из кафетерия довольная, словно только что выбила джекпот, оставив Сэвиджа один на один с остывающим кофе. Неожиданно он поймал себя на мысли: а не слишком ли легко он использовал ее жажду сенсаций? Она так уверенно держалась на людях, но всегда оставалась настороженной. Не подвергает ли он ее опасности из-за собственных проблем?

Быть может, он просто проецировал свои страхи на нее. Или… тут было что-то другое? Он тряхнул головой, стараясь избавиться от нарастающего чувства тревоги.

Запись от 29.09.хххх

«Этой ночью я снова проснулся в холодном поту. Эти терзающие меня сын все больше напоминают видения или восомининания. Порой мне кажется, что мои ночные скитания — нечто большее, чем просто результат стресса или побочных эффектов лекарств. Однажды Джи обмолвилась, что привыкла к моим ночным прогулкам по дому. Ее тон был спокойный, почти обыденный, отчего мне стало еще тяжелее. Она добавила, что я обычно возвращаюсь под утро, словно ничего не произошло.