Предсказание для адвоката - Борохова Наталья Евгеньевна

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83

– Нет! – сказала она и взмахнула плетью. Удар пришелся по подушке. Он вздрогнул, но не отстранился.

– Ну же, я тебя жду. Иди ко мне, – он повторил просьбу.

– Не так просишь, – ядовито улыбнулась она. – Так как меня зовут?

– Разве это имеет значение?

– Очень большое. Повторяй: Мария, Мария, Мария…

– Мария! – закричал он. – Мария, только ты!

– Я нужна тебе?

– Ну конечно, нужна, Мария. Сжалься надо мной.

– Повторяй. Мне нужна Мария! Я люблю только Марию! Да поспеши, или я выброшу тебя отсюда вон, подонок!

– Я люблю Марию, – повторял, как заклинание, он, а она торжествовала победу…

Так все начиналось. Родители, приехавшие с дачи, были немало удивлены странным поворотом событий. Старшая дочь выглядела бледной и унылой, а младшая с ангельским видом восседала в кресле для почетных гостей. Рядом с ней был Константин.

– Ты знаешь, я думаю, наша девочка подросла, – глубокомысленно заявил отец матери. – Кто теперь будет утверждать, что она не в нашу породу?

Однако счастье младшей дочери было отнюдь не безоблачно. Константин, как человек публичный, прекрасно понимал, что его выбор в глазах окружающих выглядит, по крайней мере, странно. Он выпустил из рук золотую рыбку, чтобы поймать карася. Невзрачность Марии была только половиной беды. Модный стилист, потратив немало усилий, все-таки вылепил бы из нее нечто такое, что не стыдно показать людям. Но Мария была до крайности зажата и запуганна. Она не умела подать себя и выглядела жалкой деревенщиной. Если дома она вела себя как здравомыслящая женщина, то на публике ее поведение становилось поводом для ядовитых насмешек и недоумения.

Кротов проклинал себя за свою слабость, но он не мог бросить Марию. Она была так предана ему, так рабски покорна. Разве мог он заставить какую-нибудь женщину проделывать с ним те трюки, которые соглашалась делать она? Их сексуальная жизнь напоминала театр умалишенных, но Мария и не думала роптать. Было видно, что она испытывает адские муки. Каждый раз после «сеанса любви» она долго не могла прийти в себя: тихонько плакала, осторожно поглаживая его шрамы. Но недаром, видимо, говорят, что человек может привыкнуть ко всему. Постепенно привыкла и Мария.

Она начала даже находить в этом удовлетворение. Устав от оскорбительного поведения Константина на людях, изнемогая от его грубости и едких замечаний, она получала прекрасную возможность выместить на нем все свое зло, причем без последствий для своего здоровья. Похоже, здесь также сработал тот самый «эффект компенсации», о котором она уже знала не понаслышке. Скромная, как говорят, забитая по своей натуре, за дверями спальни она превращалась в дьяволицу: сыпала грязными оскорблениями, била податливое тело своего мучителя, наслаждалась его воплями о помощи. Со временем она поняла, что желает выполнять его просьбы и даже ждет этого. И если она ломалась, то только для приличия. Константин не должен был знать, что ей это доставляет радость. Все-таки Мария боялась его потерять.

Один раз, будучи уже законным супругом, Константин позволил себе маленькую шалость. Увлечение смазливой ассистенткой было недолгим и совершенно бесперспективным. Она была молода и бестолкова. Узнав о странных потребностях своего шефа, девушка позорно бежала, сообщив об увольнении по телефону. А ведь он не предлагал ничего неприличного. Ну, почти…

Вот только Мария, узнав от добрых знакомых о возмутительном поведении супруга, взбесилась не на шутку. В тот вечер она превзошла саму себя. Избив Константина, она победоносно оседлала его. Поверженный, он лежал на полу, тихонько постанывая. Шпоры на ее лакированных сапожках больно впивались в бока. Горящая сигарета в ее руках оказалась весьма кстати. Следы от ожогов горели еще долго, напоминая неверному супругу о его роковой ошибке. К сожалению, пришлось обратиться к помощи знакомого врача: у Константина оказался поврежден нос. Так их постыдная тайна просочилась наружу…

– Ну и дела! – Майков был под впечатлением рассказа доктора. – Чего только на белом свете не бывает.

– Это точно, – подтвердил Грек. – Но теперь, я надеюсь, вы понимаете, почему я не побежал сообщать в органы о ранениях Кротова?

– Да, конечно. Только откуда вам известна вся эта история?

– Понятно откуда, – усмехнулся хирург. – Кротов рассказал. Так получилось. Понимаете, иногда так хочется облегчить душу.

– Интересные исповеди вам приходится выслушивать, доктор.

– Поверьте мне, это не самая ужасная история из тех, которые я слышал, – улыбнулся Грек и посмотрел на часы. – Однако заболтался я с вами. Меня дела ждут. Если вы не собираетесь предъявлять мне других обвинений, я, пожалуй, вернусь в клинику.

Последняя фраза была выдержана в шутливом тоне, но следователь не обманулся. Он понимал, что сегодня мимо него прошло что-то важное. Отнюдь не веселая история семейки Кротовых заставила волноваться доктора. Конечно, информация имела элемент сенсационности, но не настолько. Было что-то еще, опасное и неуловимое, что проскользнуло в разговоре украдкой, да так быстро, что следователь едва успел это осознать.

– Конечно, идите, – сказал он, пожимая руку хирургу.

Вот только он никак не мог забыть, как дрожали эти пальцы…

Дребезжание будильника прорвало забытье, и Елизавета с трудом открыла глаза. Восемь часов, если верить стрелкам. Но верить не хотелось. За окном было темно, как ночью. Вот только белый снег поблескивал в свете фонарей. Ей снились какие-то сны, неясные, путаные, какие-то обрывки, а не привычные яркие сновидения. Она часто просыпалась, смотрела на часы, потом в окно. Стрелки едва двигались, а за окном монотонно падали хлопья.

Дубровская спустила ноги с кровати и удивилась собственной неуклюжести. Каждое движение давалось ей с трудом. Она превозмогала собственную лень, как больной превозмогает боль, понимая, что нужно двигаться, идти. Она перемещалась как сомнамбула, привычно нащупывая ногами тапочки, поднимая с кресла халат, открывая кран в ванной комнате. Холодная вода слегка освежила ее, и, приложив немало усилий, она привела себя в относительный порядок. Из зеркала на нее глядела грустная незнакомка с бледным лицом и кругами под глазами.

Она направилась вниз на завтрак, не особенно понимая, зачем ей это нужно делать. Аппетит исчез совсем, а навязчивые запахи жареного бекона вызывали тошноту.

– Доброе утро, – вяло поприветствовала она домашних.

– Ты неважно выглядишь, – обрадовал ее супруг, оторвавшись от газеты.

Обычно она болезненно принимала критику в адрес своей внешности и спешила обвинить Андрея в излишней придирчивости и редкой черствости. Но сегодня ей не хотелось вступать в полемику, и она, пропустив мимо ушей неделикатность любимого, бухнулась на первый попавшийся стул.

– Осторожнее, милая, – поспешила свекровь. – Кажется, ты уселась на мое вязанье.

Конечно, Ольга Сергеевна была права. Укол спицы вернул Лизе способность соображать. Пришлось пересесть.

Омлет с беконом выглядел неплохо, но она едва притронулась к еде. Отхлебнув из большой кружки чай, она поморщилась.

– Что это?

– Ваш чай, Елизавета Германовна, – отозвалась Полина.

– Я знаю, что это чай. Почему у него такой запах?

– Ты хотела сказать вкус? – спросил Андрей.

– Я не знаю, запах или вкус, но он мне не нравится, – раздраженно заявила Лиза.

– Этот чай заварен на лечебных травах по рецепту моей бабушки, – объяснила Полина. – Попробуйте, он очень полезен.

– Все равно. Не буду это пить! – Лиза напоминала капризного ребенка.

– Этот травяной сбор укрепляет иммунитет, – объяснил Андрей. – Его заваривают специально для тебя, в отдельном чайнике.

– А что, с моим иммунитетом что-то не так? – поинтересовалась Лиза.

– Но, милая, вряд ли твое здоровье можно взять за образец, – заметил супруг. – Не стоит спорить, просто выпей чай.

– На самом деле, я завариваю его уже месяц, – виновато произнесла Полина. – Я не предполагала, что он вам не нравится.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83