Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
- Ветров Семен.
Поборов отвращение, Григорий также улыбнулся в ответ, пожал руку.
- Орлов Григорий. - Рука у Ветрова была сухая и сильная.
- Как там на свободе, Орлов Григорий?
По этому вопросу Орлов, грешным делом, подумал, что Ветров до этого лишь работал под психа. Ответил шутливо:
- Как у негра в этой самой. Сплошной мрак!
- Ты негров не трожь, товарищ! - строго сказал Семен.
И Григорий понял, что шутить здесь очень даже опасно.
- Хорошо, товарищ, не буду! - серьезно заверил Орлов.
- Все управляет сатрап, предатель мировой революции?
Теперь, Григорий так понял, что Ветрова занесло уже в начало тридцатых годов, когда вожди пролетариата вели непримиримую борьбу за власть и влияние в партии, а у простых холопов чубы трещали, да и не только чубы.
- Нет, сатрапа мы давно разоблачили, товарищ! Но пока вы тут сидели, Орлов обвел строгим взглядом собравшихся. Теперь все слушали его с неподдельным вниманием. И он увеличил накал своего голоса, придав ему больше "революционной" страсти и пыла: - Пока вы здесь протирали штаны и нажирали животы, свора ренегатов захватила власть и реставрировала старые порядки! Вы, товарищи, не революционеры! Нет! Вы черт знает что такое, товарищи! Вы черное пятно на непорочном теле мировой революции. Вот кто вы такие. Революция, можно сказать, в опасности, а вы тут бока пролеживаете. Это как надо понимать, я вас спрашиваю? Иначе, как предательство интересов мирового пролетариата, я это понять не могу. Да-с!
- Но ты ведь видел, товарищ Орлов, какая здесь охрана, - попытался оправдаться Ветров.
Но Григорий закричал пуще прежнего и затопал ногами.
- Для настоящего революционера нет и не может быть никаких преград!
Ветров трусливо вжал голову в плечи и юркнул в толпу. Орлова окружили бородатые психи - "соратники по партии", сразу и безоговорочно признав его за старшего. В местной "партячейке" произошла смена лидера.
- А как обстоит дело в соседних бараках? - деловито поинтересовался Григорий.
Его новые бородатые товарищи хмуро, стыдливо потупились.
- Так в чем же дело? Я спросил, как обстоит дело в соседних бараках? Кому не ясен вопрос?
- Нас туда не пускают, - раздался из толпы глухой баритон.
- Как это надо понимать? Кто не пускает? Стражники?
- Да нет, сами психи, - ответил тот же голос.
- Психи находятся там, товарищ, - Орлов указал рукой на дверь. - За этим высоким забором. А здесь томятся совершенно нормальные люди. Просто это лишний раз доказывает, что я прав - вы совершенно разучились работать с массами. Но ни буду я Григорием Орловым, если не научу вас этому. И первое что сделаю, лично преподам вам урок такой работы и тут же отправлюсь в соседние бараки. Мое отсутствие прошу воспринимать без паники, с должным хладнокровием и партийной выдержкой. С сегодняшнего дня переходим на нелегальное положение. Если стражники и санитары будут мной интересоваться, то ни в коем случае не говорите правду. Скажите, что ушел в такой-то почтовый ящик. Можете называть любой номер. Все равно, пока они его расшифруют, я уже вернусь обратно. Все ясно?
- Так точно, товарищ Орлов, - ответили они дружным хором.
"Кажется я последние мозги им заплел своим выступлением", - мысленно усмехнулся Орлов.
Под одобрительный гул, он покинул барак.
Вот так впервые Григорий приобщился к "револючионной борьбе" за права трудящихся.
Пантокрин и его гопкомпания рассчитывали как следует проучить его, поместив в барак к психам. А вышло совсем даже наоборот, - Орлов стал их вождем и очень запросто может направить их отрицательную энергию на свержение режима. Что в конечно счете может привести к положительному результату. Но это, так сказать, крайний вариант, когда, уж если помирать, так с музыкой. Наверное прав Березин - он действительно везучий парень.
9. Среди своих.
Орлов подошел к двери барака, такого же убогого, как и прежний, и осторожно постучал. Услышав в ответ:
- Кого ещё черт несет! - открыл дверь и увидел (наконец-то!) простые человеческие лица, глядящие на него без всяких предубеждений, с нескрываемым любопытством.
- Супершпион Остального мира Григорий Орлов, - бодро представился он.
В ответ послышался смех. Возникло оживление, шум. О нем здесь знали и это грело душу. Разбуженные шумом "психи" спрашивали:
- В чем дело?
- Да Орлов к нам прибыл, - отвечали им.
- Какой ещё Орлов?
- Ну, шпион.
- Тот самый?!
- Тот самый.
- Да ты что?! Правда что ли?!
Григория обступили со всех сторон.
- А говорили, что ты двухметрового роста и запросто гнешь подковы, сказал белобрысый паренек лет восемнадцати, не больше.
- Это Пантокрину и его нечести со страху показалось, - ответил Орлов.
Его слова были встречены дружным смехом. Шутки здесь понимали и это также грело душу. Давно Григорий не бывал в компании нормальных людей с нормальной реакцией.
- А что же ты без стражи пришел? - поинтересовался стоявший рядом с Орловым кудрявый словно барашек блондин примерно лет тридцати.
- Они меня в первый барак посадили.
- Так ты оттуда что ли?! - Глаза у блондина стали круглыми и по-детски наивными.
- Ну. А что тебя удивило?
- И сколько ты там пробыл?
- Время не засекал, но минут примерно тридцать. А что?
Раздался гул голосов, недоверчивые выкрики: "Заливает", "Не может этого быть!", "Может это и не Орлов вовсе".
Орлов ничего не понял. Обратился за разъяснением к блондину:
- В чем дело? Откуда такое массовое недоверие к товарищу по несчастью?
- Дело в том, что из первого барака ещё никому не удалось так легко вырваться. В каждом новеньком они видят либо шпика, либо провокатора и устраивают ему проверку. Редко кто эту проверку проходит благополучно. Обычно она кончается "революционным трибуналом" и ликвидацией "провокатора". Вот почему мы все сомневаемся, что тебе так легко удалось оттуда вырваться.
- Ничего себе - легко! Для этого мне пришлось стать их партийным лидером.
Вновь послышались возгласы изумления.
- Ты шутишь что ли? - спросил недоверчивый блондин.
- Нисколько.
И Григорий поведал им о своем пребывании в бараке психов, кое-что, конечно, для юмора приврав. В конце его рассказа все буквально катались по полу от смеха.
