Две недели дождя (СИ) - Алексенцева Екатерина Вадимовна

- Я принёс тебе печенье, Эйчер. Надеюсь, понравится. - Выложил Мик свой единственный козырь и протянул Эйчеру пакет. - Хотел узнать, как ты.

- Как ты. Нормально. У нас с Лаем был счёт в банке - он откладывал с зарплаты, сколько мог, ещё социальные выплаты на меня. Мне хватит на жизнь. - Эйчер забрал пакет и ушёл на кухню. Мик немного неуверенно последовал за ним. - Это хотел узнать?

- И это тоже. Эйчер, мне жаль, что так вышло. - Прозвучало почти искренне. Мик не мог быть сейчас полностью честным даже с самим собой. Лай, человек, которого он считал другом столько лет, скрывал от него слишком много. - Может, мой вопрос прозвучит странно, но мне кажется... Лай всё время контролировал тебя, ты, наверное, чувствуешь некоторое облегчение?

- Некоторое облегчение. - Медленно и раздельно проговорил Эйчер, поворачиваясь к Мику и глядя куда-то мимо него. - Испытываешь ты. Слишком сложная, не решаемая загадка. Слишком.

- Может быть. Что будешь делать? - Мик покачал головой. Этот засранец был, наверное, прав. Лай был странным парнем. Действительно, слишком странным.

- Найду удалённую работу. Может, буду помогать полиции. Если захочу. Если будет скучно. - Эйчер пожал плечами и высыпал зёрна принесённого Миком кофе в кофемолку. Он давно уже всё обдумал и решил, потому что знал - всё будет именно так. Догадаться было не сложно.

- И сколько же будут стоить твои услуги? - Мик попытался завернуть вопрос в шутку, но получилось не слишком искренне. Эйчер не уступал умом брату, а без Лая будет трудно обойтись. В своей теме он разбирался лучше всех.

- Стоить твои услуги. - Повторил Эйчер, поворачивая ручку кофемолки. Некоторое время он монотонно вращал её. Мик терпеливо ждал ответа. - На углу есть кондитерская, там всегда много людей. Много людей. Очень много людей. И улыбчивая продавщица. Но пирожные вкусные. Очень. Лай редко туда заходил.

- То есть, помощь за пирожные? - Мик усмехнулся. Оказывается, Эйчер - сладкоежка. Или те пирожные действительно того стоят. - Хорошо, буду приходить с ними.

- Приходить с ними. - Эхом отозвался Эйчер, ссыпая кофе в кофеварку. - Без них можешь не приходить.

- Понял. Я хочу ещё спросить у тебя кое-что. Эйчер, ты ведь всё знал, да? - Мик задержал дыхание, как перед прыжком в воду. Опасная тема, как хрупкий лёд под ногами.

- Знал, да. Знал Реа. Понимал, что происходит. Лай не поверил бы мне. И ничего не смог бы изменить. - Эйчер разлил кофе по кружкам и протянул одну Мику. - И я не мог. Реа - сильный. Он всегда был сильным. Он защищал меня. Лай вернётся, я в это верю.

- И всё-таки, Эйчер, почему? - Мик не смог сдержать в себе этот рвущийся наружу вопрос. Он хотел знать, хотел понять. Чего бы это ему не стоило.

Эйчер кивнул и ушёл в свою спальню. Через некоторое время он вернулся и положил перед Миком на стол фотокарточку, старую и довольно-таки потёртую. На ней молодая женщина сидела на корточках между двумя мальчиками в одинаковых костюмчиках. Один из них смотрел в сторону, второй держал его за руку. Женщина была красивой и удивительно похожей на фоторобот. Улыбалась она как-то слишком наиграно. Слева на губе у женщины был маленький шрамик, едва заметный на старом фото.

- Кто это? - Выдохнул Мик. Он уже понял - это она, та самая жертва. Женщина, о которой говорил Реа, от которой он хотел освободить Лая и Эйчера, та, кого он хотел убить.

- Кто это? Кто это... - Эйчер сел на стул напротив Мика и достал пачку сигарет, принялся выкладывать их столбиками. - Это наша мать. Единственное её фото.

- Ваша мать? Реа пытался убить вашу мать? - Мик поражённо уставился на Эйчера, отчего тот поёжился и отодвинулся от стола вместе со стулом. Немного смутившись, Мик перевёл взгляд обратно на фотографию. Он встречал ублюдков, способных и не на такие зверства, но Лай точно не был из их числа.

- Её лицо, правая часть закрыта волосами, и занесённый для удара кулак - мои первые детские воспоминания. - Пальцы Эйчера на секунду дрогнули, он уронил сигарету на стол. - Она ненавидела нас. Мы были другие.

- А твой отец? - Мик непроизвольно сжал руку в кулак. Значит, мать ненавидела Эйчера, а с ним и Лая просто потому, что Эйчер не был обычным здоровым ребёнком?

- Ушёл от неё до нашего рождения. - Эйчер закончил очередной ряд, вытряхнул на ладонь последние две сигареты, поднялся и пошёл к шкафчикам искать новую пачку. - Реа защищал меня от неё, когда Лай не мог. Она отправила нас в школу, когда нашла мужчину. Навещала пару раз.

- А потом? - Мик слушал его как завороженный. Лай уже рассказывал ему об этом, в той самой школе. Но Эйчер... Мику казалось, он должен всё это рассказать, избавиться, поделиться воспоминаниями.

- А потом. Забеременела. Больше мы её не видели. - Эйчер нашёл ещё одну пачку и облегчённо вздохнул. Он не смог бы чувствовать себя спокойно, пока не построил бы всю структуру из нужного количества сигарет.

- Так у тебя есть брат? Или сестра? - Мик даже представить себе этого не мог.

- Не знаю. Не знаю, кто именно. - Эйчер уселся за стол и продолжил выкладывать ряды. - Не видел, не слышал.

- Ты сказал, что она умерла. - Мик старался понять и осмыслить то, что произошло на дамбе, с учётом всего, что рассказал ему сейчас Эйчер.

- Да, знаю. Нам сказали. Прислали письмо. Не знаю, от чего. На похороны мы не ходили. - Эйчер протянул руку и перевернул фотографию. Он не хотел ни видеть, ни вспоминать эту женщину, но сейчас необходимо было всё прояснить. До конца. - Она водила нас на дамбу и давала играть без присмотра. Хотела, чтобы упали.

- Ты ненавидишь её? - Почему-то тихо спросил Мик. Вопрос был слишком личным и откровенным. Ему неприятно было спрашивать это, и он мог только догадываться, как неприятно было отвечать Эйчеру.

- Она многому нас научила. - Он покачал головой и принялся выравнивать столбики сигарет. Многому - не верить, не доверять, лгать, притворяться, терпеть, молчать, жить вопреки чужим желаниям.

- Это плохо? - Мик спрашивал осторожно, словно ступал вслепую по тонкому льду.

- Это плохо. Больно. Тяжело. - Эйчер на миг закрыл глаза, собираясь с мыслями. - Это в прошлом. Теперь навсегда.

- Почему Лай не узнал её на фотороботе? - Мик только теперь понял, кого ему напоминала та женщина - братьев Нэванов.

- Реа не позволил. Он заблокировал ту часть памяти, от которой Лай и сам хотел избавиться. - Эйчер говорил как-то слишком уж равнодушно.

- И как ты будешь без Лая? - В голосе Мика непрошено проскользнула вина. Он не стоял на парапете и никого не сталкивал в воду, но тогда у Реа-Лая не было другого выбора. Он его ему не оставил.

- Для начала, приду в участок и напишу заявление об увольнении. От имени Лая. Из-за проблем со здоровьем. - Эйчер встал, упёрся ладонями в стол. Это надо закончить, достаточно. - Я умею притворяться и терпеть людей. Не беспокойся обо мне. И Крис тоже. Не стоит. Я могу.

- Ладно. Буду заходить иногда, можно? - Мик тоже встал, кивнул, прощаясь.

- Можно. По делу. Я всё оставлю. Как было. - Эйчер проводил его до самой двери. В коридоре он остановился и посмотрел почти в лицо Мику. - Ты знаешь, все эти принцессы из сказок очень несчастны. Они не могут покинуть свою башню. Никогда.

- О чём ты, Эйчер? Не понимаю. - Мик нахмурился, пытаясь понять, что он имеет в виду. В сказках всё всегда заканчивалось свадьбой, разве нет? - Там же обычно всё хорошо заканчивается.

- Нет. Никакого хорошего конца не бывает. Ни для одной. - Эйчер усмехнулся, он явно с трудом сдерживал смех. - Принцессы с самого детства живут в башнях и не знают жизни за пределами леса, их берегут и прячут, запирают на долгие годы. Они хотят только вырваться, но ничего не знают о мире за опушкой леса. А потом приходит принц. Он видит красивую девушку, и ему безразлично, о чём она думает, и чего хочет. Он просто берёт её как приз и увозит домой. Как статуэтку. Она оказывается в мире, о котором ничего не знает, среди людей, с которыми не знает, как себя вести. Чем это всё кончается?