Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
— Бывает.
— Чай не будешь? Я тебя не осуждаю. Зачем я только пью эту мочу? Если б мой папаша заказал чай и получил вот это, у него бы припадок случился.
— Твои родители до сих пор живут в Хэкни? [23]
— Без понятия, — сказал Сомэ. — Мы, видишь ли, тоже не общаемся.
— А как ты думаешь, почему Лула взяла себе другую фамилию?
— Да потому, что ненавидела свою семейку, — в точности как я. Не хотела больше иметь с ними ничего общего.
— В таком случае почему она взяла фамилию дядюшки Тони?
— Во-первых, его никто не знает. Во-вторых, фамилия звучная. А осталась бы Лулой Бристоу, разве смог бы Диби сочинить «Эл-Эл, будь моей»?
— От Чарльз-стрит рукой подать от Кентигерн-Гарденз, верно?
— Минут двадцать пешедралом. Когда Кукушка стала жаловаться, что ей невмоготу жить как раньше, я сразу предложил: переезжай ко мне, но она ни в какую. Выбрала для себя эту пятизвездочную тюрьму, просто чтобы спрятаться от газетчиков. Они ее туда загнали. Они в ответе.
Страйк вспомнил слова Диби Макка: «Журналюги, мазафакеры, ее и столкнули».
— Кукушка меня попросила с ней съездить, эту квартиру посмотреть, — продолжал Сомэ. — Мейфэр: там же одни олигархи, русские да арабы, и еще мерзавцы типа Фредди Бестиги. Я ей говорю: лапушка, это не для тебя, тут же всюду мрамор, а зачем в нашем климате мрамор?.. Как в склепе… — Он запнулся, но продолжил: — До этого ей несколько месяцев выносили мозг. Ее преследовал какой-то придурок: в три часа ночи самолично доставлял ей письма и бросал в почтовый ящик: каждую ночь ее будил стук крышки. Кукушка была до смерти перепугана его угрозами. Потом она рассталась с Даффилдом, и ее начали круглосуточно осаждать папарацци. Потом выяснилось, что ее телефоны прослушиваются. Потом ей приспичило найти ту потаскушку, родную мать. Все это было не к добру. Она хотела отгородиться, почувствовать себя в безопасности. Говорил же я: переезжай ко мне, так ведь нет: купила себе этот проклятый мавзолей. Думала, это настоящая крепость с круглосуточной охраной. Думала, там ее никто не достанет. Но возненавидела его с самого начала. Я знал, что это плохо кончится. Там она была отрезана от всего, что любила. Кукушка любила яркие цвета и шум. Любила гулять по улицам, ходить пешком, ощущать свободу. Ведь почему полиция решила, что она покончила с собой: из-за открытых окон. Она открыла их сама: на ручках были только ее отпечатки пальцев. Но я-то знаю, зачем она это сделала. Окна у нее всегда были нараспашку, даже в мороз, потому что Кукушка не выносила тишины. Ей хотелось слышать Лондон.
В голосе Сомэ больше не было ни желчи, ни сарказма. Прочистив горло, модельер стал рассказывать дальше:
— Ей хотелось совершить что-нибудь настоящее. К этому в конечном счете сводились все наши разговоры. Почему, как ты думаешь, она связалась с этой паскудой Рошелью? Да потому, что хотела поднять ее из грязи в князи. Считала, что и сама прозябала бы точно так же, если бы не миловидная внешность, за которую, собственно, Бристоу и взяли ее в семью, сделав игрушкой для Иветты.
— Расскажи мне про того преследователя.
— Психопат. Считал ее своей женой, что ли. Суд запретил ему приближаться к ее дому и направил на принудительное лечение.
— Не знаешь, случайно, где он теперь?
— Если не ошибаюсь, его вывезли обратно в Ливерпуль, — сказал Сомэ. — Но полиция проверила: мне сказали, что в ночь смерти Лулы он находился именно там, причем в охраняемой палате.
— Ты знаешь чету Бестиги?
— Только со слов Кукушки: он — подлюга, жена — ходячая мумия. Таких, как она, я насмотрелся предостаточно. Богатенькие дамочки, которые сорят деньгами уродов-мужей. Приходят на мои показы. Навязываются в подруги. Нет уж, лучше я буду мять-топтать честную курочку.
— За неделю до смерти Лула ездила на выходные к знакомым, в загородный дом; там же оказался и Бестиги.
— Слышал, как же. У него стояк на нее был, — с презрением сказал Сомэ. — Она-то соображала — сам понимаешь, за ней мужики табунами ходили. Но этот ничего себе не позволял, разве что пытался с ней в лифт втиснуться — так она говорила.
— После той поездки вы с ней не общались, правильно я понимаю?
— Правильно. Бестиги там что-нибудь отмочил? Или он у тебя главный подозреваемый? — Сомэ выпрямился в кресле и уставился перед собой. — Черт… Фредди Бестиги?.. Он, конечно, гад, это понятно. У меня есть девочка знакомая… ну, знакомая знакомых… она работала у него в продюсерском центре, и этот урод пытался ее изнасиловать. Нет, я не преувеличиваю, — уточнил Сомэ. — Буквально. Изнасиловать. После работы предложил ей немного выпить и повалил на пол, но кто-то из референтов забыл в офисе мобильник, вернулся — а там такие дела. Бестиги откупился от обоих. Девчушке все советовали подать в суд, но она деньги взяла — и поминай как звали. Говорят, он свою вторую жену учил жизни с такими вывертами, что она с ним развелась, опустив на три ляма, да еще грозилась все рассказать прессе. Короче, Кукушка нипочем не впустила бы Фредди Бестиги к себе в квартиру в два часа ночи. Говорю же, она была не дура.
— Что тебе известно о Деррике Уилсоне?
— Это кто?
— Охранник, дежуривший в ту ночь.
— Впервые слышу.
— Здоровенный, говорит с ямайским акцентом.
— Возможно, тебя это поразит, но в Лондоне черный цвет кожи — не повод для знакомства.
— Меня интересует другое: ты с ним хоть раз перебросился словом? Или, может быть, Лула о нем рассказывала?
— Можно подумать, нам больше поговорить было не о чем, кроме как об этом охраннике.
— То же относится и к ее водителю, Кирану Коловас-Джонсу?
— Ну, этого я хотя бы знаю, — ухмыльнулся Сомэ. — Когда он думал, что я на него смотрю, принимал эффектные позы. Манекенщик гребаный, метр с кепкой.
— Лула о нем что-нибудь говорила?
— Да с какой радости? — Сомэ начал изводиться. — Он — шофер, было бы о ком говорить.
— Он мне рассказал, что они с Лулой очень дружили. Хвастался, что она ему подарила куртку твоей фирмы. За девять сотен — ни больше ни меньше.
— Было бы чем хвастаться, — с легким пренебрежением бросил Сомэ. — Мои вещи за три куска влет уходят. Шлепну свой лейбл на любой спортивный костюм — с руками отрывают. Смешно было бы не воспользоваться.
— Да, кстати, об этом тоже хотел спросить, — вспомнил Страйк. — У тебя ведь есть коллекция… готовой одежды, так это называется?
Сомэ позабавил такой интерес.
— Ну, есть. Это вещи, которые шьются в стандартных размерах, сечешь? Просто заходишь в магазин и покупаешь.
— Ясно. И насколько широко они продаются?
— Да повсюду. Ты сам-то когда в последний раз был в магазине одежды? — спросил модельер, и его выпученные набок глаза обшарили темно-синий пиджак Страйка. — Это что на тебе, дембельский костюм?
— Когда ты говоришь «повсюду», это значит…
— В хороших универмагах, в бутиках, в интернет-магазинах, — перечислил Сомэ. — А что?
— Один из тех парней, которые убегали в ту ночь от дома Лулы и попали в видеокамеру, был в куртке с твоим лейблом.
Сомэ едва заметно дернул головой; этот жест выдавал неприятие, смешанное с раздражением.
— Не он один; миллионы других тоже.
— Разве ты сам не видел?..
— Буду я всякое дерьмо смотреть! — взвился Сомэ. — Вся эта… пресса, с позволения сказать… Я не хотел ничего читать, не хотел ничего слышать. Сказал, чтобы ко мне никого не пускали. — Он махнул рукой в сторону лестницы и своего персонала. — Я знал одно: Кукушки не стало, а Даффилду, судя по всему, есть что скрывать. Вот и все. С меня этого хватило.
— Ясно. Вернемся к одежде. На видео с камеры наблюдения видно, что Лула пришла домой в платье и пальто…
— Верно, это модели «Марибель» и «Фэй», — уточнил Сомэ. — Платье называлось «Марибель»…
— Да, я уже понял, — сказал Страйк. — Однако в момент смерти на ней была другая одежда.
Модельер изобразил удивление:
— Разве?
23
Хэкни — преимущественно рабочий район Восточного Лондона со смешанным этническим составом населения.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Похожие книги на "Зов кукушки", Гэлбрейт Роберт
Гэлбрейт Роберт читать все книги автора по порядку
Гэлбрейт Роберт - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.