Парфюмер звонит первым - Литвиновы Анна и Сергей

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

На пирсе катер встречали трое необычно одетых людей: в спецкостюмах химзащиты с надвинутыми капюшонами, в противогазах и бахилах. Один из них принял из рук каплея Нестеренко канистру с забортной водой – пробу, взятую на месте терпящего бедствие сухогруза. Двое других приказали экипажу катера немедленно сойти на берег, а затем отконвоировали всех моряков в ожидавший на берегу наглухо закрытый фургон.

Фургон резко сорвался с места, но прежде него от пирса отъехала «Волга», увозившая в багажнике канистру с пробой воды.

– Валерий Петрович, – любезно предложил Глеб Захарович, – не хотите ли перекусить? Я распоряжусь.

– Благодарю вас, нет.

– Может быть, чашечку кофе?

– Нет, спасибо.

Таня удивленно глянула на отчима: обычно тот, в какие передряги ни попадал, никогда не отказывался плотно подзаправиться, тем более в хорошей компании.

– А вы, Татьяна? – продолжал исполнять роль радушного хозяина Глеб Захарович.

– Кофе с удовольствием.

– К сожалению, как ни приятно мне ваше общество, я вынужден вас покинуть. Меня ждут в офисе.

– Минуточку, – Валерий Петрович властным движением руки остановил Пастухова. – У меня к вам есть один вопрос.

– Слушаю, – устало-снисходительно бросил миллионер.

– Откуда вчера вечером бандиты узнали, что мы с Татьяной находимся именно у вас в доме?

Вопрос полковника прозвучал неожиданно резко на фоне всей предыдущей беседы: благодушного трепа победителей, когда все невзгоды и беды позади.

ГЗ нахмурился.

– Я сам задавался этим вопросом. Мы тут даже с Татьяной Валерьевной по этому поводу подискутировали.

– И?..

– Мне представляется, что это вы, полковник, привели сюда «хвост». Помните, с каким вы шиком вчера подъехали? На такси – и прямо к парадному подъезду. Я думаю, вас выследили.

Ходасевич кивнул:

– Допустим. Тогда вопрос номер два. Таня вчера на террасе, когда ее захватили, воззвала о помощи. Затем бандиты ворвались ко мне в спальню. Между этими двумя эпизодами прошло не более полутора минут. У вас в доме восемь спален. Значит, налетчикам было точно известно, где конкретно я нахожусь. Откуда?

Глеб Захарович криво усмехнулся:

– Вы меня в чем-то обвиняете?

Он словно бы невзначай сделал пару шагов по направлению к балюстраде.

Валерий Петрович тоже встал:

– Да, обвиняю.

– Весьма неблагодарно с вашей стороны. После всего, что я сделал для Татьяны Валерьевны. Да и для вас тоже. Впрочем, – ГЗ презрительно скривился, – чего еще, кроме подлянки, можно ждать от чекиста!

Миллионер незаметно приблизился к самой балюстраде. Отчим медленно наступал на него. В опущенной руке он держал столовый нож. Татьяна с удивлением смотрела за странной переменой в отношениях между ними.

– Не надо! – вдруг спокойно, но ужасно твердо проговорил Валерий Петрович. – Не надо нажимать тревожную кнопку! Все равно ваша охрана, ваши чудо-богатыри блокированы людьми полковника Ибрагимова. Никто к вам на помощь не придет.

Глеб Захарович застыл, упершись спиной в балюстраду. Отчим подошел к нему вплотную. А затем вдруг поднял руку (миллионер был выше Ходасевича на полголовы), схватил его за отворот рубашки и резко дернул вниз. Рубашка с треском порвалась, обнажив свежий бинт, на котором уже проступило кровавое пятнышко. Следующим движением отчим полоснул прямо по бинту столовым ножом.

– Что вы делаете! – воскликнул скорее изумленный, чем разгневанный миллионер: он даже не сделал попытки защититься. Кокон бинта на его левом плече, разрезанный наотмашь Ходасевичем, развалился.

Таня ахнула.

На плече Глеба Захаровича под бинтом не оказалось никакой раны. Ничего – гладкая, здоровая, упругая кожа.

– Что за дешевый маскарад! – насмешливо пробормотал Ходасевич.

После долгих переговоров с дежурным секретарем заместителя директора службы наконец соединили с президентом. Генерал бесстрастно доложил Верховному главнокомандующему о том, что произошло в акватории Черного моря. Факты и только факты, никаких выводов и оценок. После секундной паузы президент спросил:

– Вы на все сто процентов уверены, что на борту «Нахичевани» было взорвано именно бактериологическое оружие?

– Нет, – честно ответил генерал, – всего на девяносто девять.

– Вы уверены, что споры сибирской язвы попали в морскую воду?

– Никак нет, но почти уверен.

– Вот и славно, что почти. Давайте, изучайте ситуацию, проясняйте обстановку. А когда сможете говорить о чем-то с полной уверенностью, свяжитесь со мной.

Итак, Верховный главнокомандующий принял решение, чрезвычайно в духе российских правителей вообще и нынешнего в особенности: ничего не предпринимать. Никакой эвакуации, никакой профилактики, экстренных мер или тем более оповещения населения. Его решением было: годить, ждать, уточнять ситуацию, проводить консультации. Голос президента по телефону звучал гипнотизирующе, умиротворяюще, словно у телепроповедника. Положив трубку телефона спецсвязи, генерал почувствовал себя так, словно его одурачили.

А сразу же после того, как закончился высочайший разговор, на связь с генералом вышел кавторанг Пушков с головного торпедного катера в Черном море. Он доложил обстановку.

Голос его звучал совсем не весело.

– В результате взрыва на борту «Нахичевани» погибло двое наших, – сообщил он. – Еще один легко ранен в ходе перестрелки. Первая медицинская помощь ему оказана, боец остается в строю. Заболевших или отравившихся среди десантников нет. Пока нет. Кроме смертника, приведшего в действие бомбы, нами уничтожено еще четверо боевиков. Остальные члены экипажа, видимо, к бандформированиям непричастны. Документы их в порядке, это русские, украинцы и молдаване, они сотрудничают с нами и помогают в борьбе за живучесть судна. Сейчас «Нахичевань» заглушила моторы и легла в дрейф. Заделать пробоины в трюме пока не удается, и, несмотря на все усилия, видимо, своими силами нам это сделать не удастся. В настоящий момент отсек, в котором находился смертник и где произошел взрыв, полностью затоплен водой. Забортная вода свободно циркулирует в нем. От остальных отсеков судна его удалось изолировать. Осадка парохода увеличилась на тридцать пять сантиметров, но мы в принципе можем добраться своим ходом до ближайшего порта.

– Не порадовал ты меня, кавторанг, – вздохнул генерал, – ничем не порадовал.

– А вы? Чем вы можете меня порадовать? Можно ли как-то обезопасить моих людей? – прозвучал в трубке требовательный вопрос.

– На судне наверняка есть аптечка. Пусть все бойцы примут антибиотики. Ударную дозу антибиотиков. Лучше всего – ввести препараты внутривенно.

Генерал не сказал кавторангу, что вряд ли это сможет спасти морских пехотинцев, но лучше хоть какая-то тень надежды…

А как спасти сотни тысяч жителей прибрежных районов и отдыхающих?

На экран монитора в кабинете генерала до сих пор еще передавалось ныне уже, в общем-то, никому не нужное изображение со спутника. Подполковник Жилин уменьшил масштаб картинки. Стала видна береговая линия. На пляжах Черноморского побережья уже появились люди. Денек обещал быть славным, и отдыхающих становилось все больше с каждой минутой. Страшно было подумать, что практически все они обречены.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина.

Генерал и подполковник Жилин могли также видеть на мониторе, как торпедный катер, привезший пробы воды, пришвартовался на небольшой российской военно-морской базе в Головинке; видели, как сходит на берег экипаж, как отваливают от пирса фургон и легковая машина…

Теперь им ничего не оставалось делать – только ждать результатов проводимого на берегу бактериологического анализа.

Двое мужчин стояли на полузаброшенном заводском пустыре на берегу Танаиса. Поодаль, на расстоянии километра, фасадом к реке высились красно-кирпичные корпуса парфюмерной фабрики. Рядом, прямо к воде, спускалась недавно обновленная бетонная ограда предприятия. Поверх забора проходили провода под током и были накручены спирали заграждения из колючей проволоки. Но здесь, на пустыре у реки, казалось, охранять нечего. Как это часто бывает на российских предприятиях, дальний угол заводской территории стал местом свалки отслуживших свое, забытых или ненужных вещей и агрегатов. Здесь стояла на чушках кабина грузовика «ЗИЛ» без кузова и колес, валялась гигантская катушка с остатками кабеля и еще две пустые катушки; накренясь, врос в землю огромный проржавленный чан… – и еще множество металлического, деревянного и бумажного хлама было похоронено тут: пустые четвертные бутыли, старый шифер, негодный электромотор… Поэтому двое хорошо одетых мужчин смотрелись на импровизированной свалке весьма чужеродно.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68