Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
— Знаете что. Пройдите, пожалуй, в самом деле, — сказал он. - А то, неровен час...
— Неужели арестуете?! - притворно испугался спаситель.
Следователь улыбнулся.
— Шутка. С машиной вашей ничего не случится? Она далеко?
— Там, где и была... Возле детской площадки. Поймите, мне неудобно вот так...
— Буквально десять минут. Ира, ну что стоишь, глазами хлопаешь? Где чай?
Ему хотелось борща и котлет, но угощать «дядю Юру» обедом в планы не входило: еды могло и не хватить, да и рассиживаться с посторонним тоже не хотелось.
Они сели, выпили чаю. Желудок Виталия Дмитриевича протестующе бурчал. Но он терпел голод и старательно разыгрывал роль гостеприимного хозяина. Оказалось, Юрий Александрович — кандидат технических наук, доцент Иркутского радиотехнического института, а в Заозерске у него родня. Чтобы рассеять возможные сомнения, он Доказал институтское удостоверение.
— Ну, что вы! Зачем! — пришла в ужас Ира. — Вы же нашу дочь спасли...
Воронов тоже вроде бы сделал протестующий жест, но документ просмотрел профессионально - быстро и внимательно. Желудев Юрий Александрович, состоит в должности доцента... Написано от руки, кривыми буквами. Такое подделать — раз плюнуть... Он отогнал эти мысли.
— Конечно, проще было бы вызвать милицию и передать девочку им, я бы именно так и поступил, но... Ульяна меня заинтересовала, — рассказывал неожиданный гость. — Просто чрезвычайно заинтересовала!
Кому из родителей не прольются елеем на сердце такие слова? Ирина просто млела.
— У вашей крохи абсолютные способности к математике, — сказал он. — Я первый раз такое вижу. Вы знаете, что она работает над решением гипотезы Биля?
Воронов и Ира переглянулись.
— А что это такое? — спросила Ира, враз напрягшись.
— Боюсь, я сам толком не смогу объяснить! — Юрий Александрович рассмеялся. — Я не математик, скорее радиофизик... Знаю только, что это из теории чисел, что как-то связано с теоремой Ферма... И что за ее доказательство или опровержение обещано сто тысяч американских долларов.
— Они будут моими, вот увидите! — важно сообщила Улька из детской. Она уже сидела за уроками.
— Очень скоро! И загадки тысячелетия тоже! За них мне целый миллион дадут! Но это попозже!
Юрий Александрович покачал головой. Он не мог сдержать восхищения.
— Ну, вы представляете? Мы обошли соседние улицы, мы как бы искали этих негодяев... Но на самом деле мы просто болтали об этих самых загадках тысячелетия — о Римане, об уравнениях Навье-Стокса... С девчонкой-пятиклассницей. Просто поразительно!
Он смотрел на Воронова. Ира тоже посмотрела.
— Хорошо, хоть вы с ней поболтали, — сказала она. — Отцу, вон, болтать некогда.
— Вам нужно обязательно показать ее специалистам. Привозите ее к нам в институт. Хотя лучше в Красноярск или Москву..
— Мы ее до нашей школы довезти не можем, дорогой вы наш Юрий Александрович! О чем речь! Ребенка убьют когда-нибудь на этом чертовом пустыре!
Ира опять завелась. Страх за дочь плавно перетек у нее в привычное чувство раздражения. И в привычное чувство неловкости — у Воронова.
— Погоди, Ира...
— Ну что погоди? Кузьмин, вон, твой - детей на джипе с телевизором катает! Шагу ступить не дает, трясется! Знает ведь, что в городе творится, каждый день на трупы смотрит! А тебе все трын-трава!
— Да брось! На мою зарплату джип не купишь! — пытался отшутиться Воронов. — Разве что «ниву»...
— А на Кузьмина зарплату? А на Вильчинского? — остановить Иру было не так-то легко. - Но они же как-то стараются! Понимают, что надо, — вот и стараются! И в выходные они дома, с детьми, а не на работе!
— Мама, ну не начинай только опять! - выкрикнула из своей комнаты Ульяна. — Я заработаю сто тысяч, папа купит самую лучшую машину в мире!
Все как-то враз замолчали. Юрий Александрович смущенно кашлянул, посмотрел в окно и встал из-за стола.
— Извините, я пойду. Поздно уже. Очень было приятно познакомиться.
— Посидите еще! Куда же вы! - засуетилась, разулыбалась Ира. Ей явно было приятно иметь перед глазами живой укор для своего супруга.
— Нет, пора.
Он прошел в прихожую, обулся. Неожиданно старомодным жестом поклонился Ирине, пожал ей руку. И Воронову тоже пожал.
— Вы подумайте все-таки еще раз обо всем этом, — сказал он на прощанье. - И берегите вашу кроху.
Когда за гостем закрылась дверь, Ира прошла к столу и со злостью стала швырять посуду в пластмассовый тазик.
— Чужие люди о твоей дочери больше заботятся! У тебя работа и вместо жены, и вместо дочери! А что толку?!
— Мама! — крикнула Ульяна.
— Что мама?! Маме уже надоело мыть кипятком тарелки! И выносить помойное ведро в дворовой сортир - тоже надоело!
— Слушай, Ир, давай поговорим спокойно... — начал было Воронов.
— Замолчи!
На семейном море Вороновых редко бывает штиль. Есть такие моря — неспокойные, бурные. Холодные моря. И сейчас там опять свистел ветер, дыбились волны, метались желтые молнии и крошились в щепу корабли. Над морем Вороновых собирался очередной ураган... Бушевал он, впрочем, недолго.
— Значит так, мы должны переехать в нормальную квартиру! Если ты не можешь обеспечить семье нормальную жизнь, то я забираю Ульку и уезжаю в Иркутск, к маме! — с неожиданным спокойствием подвела итог ссоре Ирина.
И это спокойствие испугало Виталия.
— Но где я возьму деньги? — задал он глупый вопрос.
— У своих сослуживцев спроси! - так же спокойно ответила Ирина, и он понял, что жена не шутит.
* * *
г. Заозерск.
Следственное Управление Следственного Комитета
Рядом с табличкой «Заозерское межрайонное Следственное Управление Следственного комитета РФ» — дубовая дверь в полтора человеческих роста. Как будто следаки не обычные люди, а огромные суперчеловеки, которым в обычную дверь не пройти. Впрочем, это еще от пап Карл осталось. У них леса много было, вот и творили, что хотели. Гигантоманы! Дверь скрипит, кстати. Даже визжит — тонким поросячьим визгом. Лучше бы петли смазывали в свое время...
—Как дела, Виталий Дмитриевич?
—День добрый, Максимыч, В сейф не помещаются мои дела...
Вахтер Максимыч заулыбался, привстал, высунувшись из-за своей перегородки, почтительно пожал руку. За его спиной — полированная доска, похожая на пожарный щит, только вместо багров, щипцов и ведер на ней висят ключи ОТ кабинетов, конференц-зала, а также подсобных помещений и подвалов. Максимыч не глядя нашел нужный ключ, передал торжественно. По его мнению, старший следователь Воронов — фигура важная. Небось, в собственном особняке живет, три машины в гараже держит, только на работу пешком приходит, чтоб в глаза не бросалось.
Скрипучая лестница, справа криминалистический полигон, когда-то здесь был красный уголок Дирекции деревообрабатывающего комбината. Когда «папы Карлы» съехали в новое здание, сюда заселили СУСК [5], произвели перепланировки и сделали экономичный ремонт. Налево по коридору — две двери в коротком тупичке, раньше дверь была одна и вела в бухгалтерию. Теперь это кабинеты Воронова и Вильчинского. На стенах — стенд с выдержками из уголовного кодекса и Доска почета Управления, на которой, в числе прочих, висят портреты Кузьмина и Вильчинского. Портрета Воронова на Доске нет, значит, недаром Ирина ставит сослуживцев ему в пример.
Напротив кабинетов стоят обитые дерматином складные кресла для посетителей. На одном устроилась полная скуластая женщина в потертом выношенном пальто, с растрепанными волосами и с подбитым глазом. Она шумно втягивает носом воздух и подозрительно косится на сидящую через три кресла от нее Женю Курляндскую. Женя выглядит так, будто сошла с обложки модного журнала — желтая кожаная куртка с карманами, замочками и хлястиками, короткая черная юбка, высокие облегающие сапоги и черные колготки. Нога закинута на ногу, вокруг невидимый кокон французского парфюма и какого-то явно не нашенского позитива.
