Прокурор - Безуглов Анатолий Алексеевич

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123

- Я не конкретно, - сказала девушка. - Любое хобби...

- Если надо - будет и хобби! - твердо пообещал Заремба.

- Повторяю: я должна проникнуться духом коллектива, подышать с ним одним воздухом, - самозабвенно говорила Баринова. - Чтобы зритель видел не только то, что в кадре, но и ощущал, что за кадром. И поэтому я должна пожить среди людей, которых предстоит показать на экране...

- Вы совершенно правильно ставите вопрос! - поднял палец Заремба. Злободневно, в свете последних указаний. Милости просим, живите среди нас. Мы обеспечим. Посмотрите, как наши рабочие трудятся, как отдыхают. Побываете у наших передовиков дома. Субботник устроим. А у нас дружно выходят на всякие мероприятия! Как один! Верно я говорю, Герман Васильевич? - повернулся он к Боржанскому.

- Точно, - подтвердил тот.

- Товарищи, миленькие, - расчувствовалась Флора Юрьевна, - помогите мне! Понимаете, мое убеждение, что непременно должно быть творческое содружество между тем, кто снимает, и тем, кого снимают! Без этого наше документальное искусство мертво! И вы должны участвовать в создании передачи так же полноправно, как и вся съемочная группа!

- Поможем? - Заремба впервые за весь разговор засмеялся, обращаясь к подчиненным.

- Об чем речь! - откликнулся Анегин.

- А вы? - с укоризной сказал главному художнику Фадей Борисович. Мне кажется, корреспондент и художник - родственные души... Ну, смелее, Герман Васильевич!

Боржанский вынул изо рта трубку.

- В кино и телевидении - профан. Что нужно показать, рассказать пожалуйста. - Он пристально посмотрел на девушку: - Флора Юрьевна, скажите честно, почему вы выбрали именно нашу фабрику?

Та растерянно развела руками:

- Ну... Как вам сказать... Мне поручили... И вообще, сувениры - это интересно. Да и коллектив ваш один из передовых. - Она замолчала.

- В Южноморске есть более современные предприятия, - спокойно продолжал главный художник. - Электроника, например. Модно, на переднем крае науки... Честное слово, подумайте.

- Тема и объект согласованы в обкоме, - сказала Баринова.

- Да, да, - подтвердил Заремба. - Мне звонили. Утверждено.

- Странно, - улыбнулась Баринова. - Обычно люди мечтают попасть на экран...

- А по-моему, за человека должно говорить его дело, - усмехнулся Боржанский. - Пресса, радио, телевидение... - Он пожал плечами. - Хотеть этого - по меньшей мере нескромно.

- Вот вы говорите, электроника, - вдруг опять зажглась Баринова. - А красота? Изящная вещь в доме? Это же очень нужно, просто необходимо! Всегда! Как говорил Достоевский - красота спасет мир... И для экрана это выигрышный материал. Сувениры, игра красок... Будем снимать в цвете!

- Убедили, - кивнул главный художник, пряча улыбку в бороду. - К вашим услугам.

- Ну вот и хорошо, ну вот и правильно, - встал Заремба. - И советую начинать съемку прямо с Германа Васильевича. Ведь он - гордость коллектива. Представляете, Флора Юрьевна, Герман Васильевич совсем мальчишкой партизанил, награжден боевым орденом за подвиг. И - талант...

- Это интересно, даже очень, - встрепенулась Баринова, хватаясь за ручку и блокнот.

Но в это время Боржанский поднял руку:

- Фадей Борисович, я думаю, что у нас еще будет время поговорить. А сейчас надо устроить нашу гостью, дать ей возможность отдохнуть...

- Согласен, согласен, - извинительным тоном сказал Заремба, тут же прошел к своему столу и нажал кнопку звонка. - Соедините с Крутояровым, сказал он появившейся секретарше.

Та, молча кивнув, вышла. Фадей Борисович вернулся под фикус.

- План передачи я хочу согласовать со всеми вами, - продолжила Баринова. - Кого снимать, где... Потом, когда я поближе познакомлюсь с жизнью фабрики.

- А когда съемки? - поинтересовался Анегин.

- Недели через две, - ответила Баринова.

- Ясно. Долго думаете снимать?

- Дней семь отдельные эпизоды, натура, потом соберем ваших работников в хорошем зале. Еще три дня прикиньте. Итого - дней десять... Кстати, вы не порекомендуете, где провести заключительную встречу? Чтобы современный интерьер и просторно. Без всяких там аляповатых колонн и балкончиков...

- Театр драмы, а? - посмотрел на Боржанского Заремба. - Я договорюсь с горкомом.

- Ну что вы, - поморщился главный художник. - Лжеампир... Киноконцертный зал "Юбилейный" - то, что надо.

Баринова записала в блокнот.

Зазвонил телефон. Заремба солидно снял трубку.

- Да, Заремба... Слушай, Крутояров, надеюсь, все в порядке? Да... Не подведи. - Закончив разговор, он посмотрел на часы: - Флора Юрьевна, если есть еще вопросы, мы можем в другом месте...

- Нет-нет, - поспешно встала журналистка. - Мне еще на вокзал, в камеру хранения за вещами, потом в гостиницу. Говорят, у вас это проблема...

- У нас - не проблема, - позволил себе улыбнуться директор. - Свой дом отдыха. Люкс вам готов. Море, пляж и питание. - Увидев, что Баринова хочет что-то сказать, он остановил ее вежливым жестом: - Вы наш гость и, как я понял, теперь наш товарищ по совместной работе!

Фадей Борисович отдал через секретаря распоряжение, чтобы за вещами Баринову отвез его личный шофер. Потом подумал и, что-то решив, добавил:

- С вокзала - сюда. Я сам отвезу товарища Баринову в "Зеленый берег".

- Честное слово, не знаю, как вас благодарить! - по-детски прижала руки к груди Флора Юрьевна.

- Делом, делом отблагодарите, - пошел провожать ее к двери Заремба. Чтобы передача вышла во! - он сжал свою руку в мощный кулак, выставив верхний палец. - А создать условия - это мы берем на себя...

Когда Баринова скрылась за дверью, директор вернулся к собеседникам, довольно потирая руки.

- Ну, деваха! Боевая! Люблю таких!

- По-моему, так даже слишком боевая, - хмыкнул Боржанский.

- Не понимаю вас, Герман Васильевич, - сказал директор. - Радоваться надо. Прогремим на всю область. Это солидная передача, и попасть в нее...

- В "Фитиль" бы не попасть, - пробурчал главный художник, нервно посасывая пустую трубку.

- За что? - удивился Заремба. - Показатели - дай бог каждому. План, качество...

- А на чем все это делается, уважаемый Фадей Борисович? - криво усмехнулся главный художник. - Помещения - курам на смех! Теснота, неприспособленность. А оборудование? Посмотрит зритель и ахнет: это конец двадцатого века или семнадцатый? - Он раздраженно махнул рукой: - Да что говорить, вы это не хуже моего знаете. И, прежде чем приглашать из телевидения, неплохо бы посоветоваться.

- Позвольте, позвольте! Я вон недавно смотрел по телевизору передачу о кавказских чеканщиках. Из этого, ну, как его?.. Не могу запомнить название селения... - он щелкнул пальцами. - Тьфу! Мука... Тука...

- Кубачи, - подсказал Боржанский.

- Вот-вот! Видели сами! Допотопный горн, инструмент весь дедовский! А какие чудеса вытворяют, черти!

- Согласен. Народный промысел, штучные изделия. А у нас фабрика, поток, конвейер! Разницу ощущаете?

- Очень хорошо! - не сдавался директор. - Сделаем упор на людей. Тем более, насколько я проник в замысел товарища с телевидения, она сама хочет заострить внимание на дух в коллективе. Отдых, быт, в конце концов...

- Быт, - покачал головой Боржанский. - Три года не можем общежитие достроить.

- Вот и пусть покритикует строителей, - сердито хлопнул рукой по подлокотнику кресла Заремба. - Их забота, им и ответ держать.

- Заказчик-то вы, - возразил Герман Васильевич. - Зритель не будет разбираться в генподрядчиках-субподрядчиках. Он только запомнит, что общежития на фабрике нет...

- К чему вы клоните, никак в толк не возьму, - раздраженно встал Фадей Борисович. - Ей-богу, вы сами всегда говорили: пресса - это сила! Радио - нужное дело! Вспомните, когда в прошлом году телевизионщики засняли выставку наших изделий, кто радовался больше всех?

Директор прошелся по кабинету, заложив руки в карманы. Пол под его шагами поскрипывал.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123