Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия

С Хлоей она тоже с тех пор не сталкивалась, а значит, слежка кончилась или велась не так активно. Они оставили ее в покое. И так было лучше. Лучше для самой Трис, лучше для всех. Она не могла стать такой, как они. Ей все еще было что терять.

Когда бледная Пайпер с каким-то подозрительным конвертом встретила дочь в дверях, сердце Трис неожиданно дрогнуло. Лишь тогда она подумала, что, возможно, отнеслась к тем звонкам чересчур беспечно.

Мать без слов протянула ей письмо.

— Что это?

— Это тебе. Нашла в почтовом ящике.

Трис взяла конверт, повертела туда-сюда, перевернула и взглянула на оборот. Кроме имени получателя, на нем больше ничего не было: ни марок, ни адресов. Его не доставляли почтовой службой. Отправитель явился сам, чтобы опустить его в ящик, но самой досадной деталью оказалось вовсе не это.

— Ты его распечатала?

Голос Трис дрожал от гнева и обиды

— Послушай… — Пайпер тут же приняла оборонительную позицию, — я должна была это сделать. Ты не представляешь, что недавно произошло у нас в больнице. Кто-то прислал…

И она умолкла. Неужели она действительно намеревалась рассказать ей об Эстер? Об изуродованной, несчастной, всеми покинутой? О бедной малышке Эстер, которая вытряхнула на ладонь присланные таблетки и проглотила их, не подумав и дважды?

Дочь сверлила ее мрачным взглядом, и Пайпер торопливо сменила тему:

— Я твоя мать. Я обязана была убедиться, что тебе ничего не грозит. И да… — сказала она, предвосхищая следующий вопрос: — Я прочитала письмо.

— Класс, — бросила Трис.

— Там полная бессмыслица… Бредовые фантазии о каком-то убийстве… Может быть, это сюжет для будущей книги? Никто из твоих подруг случайно не…

— Это все очень интересно, — резко перебила ее Трис. — А теперь можно я пойду к себе и прочту его сама? Спасибо.

Она вновь грубила ей без малейшего зазрения совести, а Пайпер только и оставалось, что укоризненно поджимать губы. Мать больше не могла на нее повлиять.

Лишь оказавшись одна в своей комнате, Трис прислонилась к двери и позволила себе выдохнуть. В груди бешено стучало сердце. Всю неделю кто-то безуспешно пытался с ней связаться… и в итоге просто оставил письмо. Но ведь обычно гулям не составляло никакого труда ее найти. Тут. В университете. Может быть, внезапно подумала она, в этом-то было все и дело.

Она заглянула в конверт и вытащила измятый тетрадный лист в клетку, с обеих сторон исчерченный мелким корявым почерком. Сочинитель письма либо спешил, либо нервничал, либо и то и другое, к тому же он явно не привык писать от руки. Строки вылезали за границы клеточек и неумолимо ползли вниз. Иногда интервалы между буквами одного и того же слова были слишком большими, а слоги наталкивались друг на друга, как пьяные, но самый первый ряд оказалось легко разобрать.

[Прости меня, если сможешь].

Хоть автор и не соизволил подписаться, Трис тут же отгадала, кем он был. Не такая уж она и плохая, решила девушка, не такая уж и безучастная. Она всего лишь другая, не похожая на меня…

[Я взяла фотографию].

Вот оно как. А Трис так из-за этого переживала, перевернула вверх дном всю комнату и вконец извелась! И когда только Хетт успела ее вытащить? Они же все время были вместе.

[Он меня ищет. Я должна прятаться. Не могу встретиться с тобой. Опасно. Никому не верь. Мне не следовало… Я совершила ошибку. И он обо всем знает.]

Он? О ком она говорит?

Все письмо было в похожем стиле. Короткие путаные фразы, сбиваясь в предложения, дрейфовали среди белых бумажных волн. Временами сквозь строки проглядывало отчаяние, кое-где вздымал свою уродливую голову страх.

[Я нашла убийцу. Я знаю, кто убил Шену и почему…]

Сердце Трис пропустило удар. Она непроизвольно стиснула края листа.

[И теперь он охотится за мной].

Сидни постучал в дверь каморки.

— Дроу.

Приоткрылась небольшая щель:

— Да?

— Я нашел ее. — Видящая молчала, ожидая подробностей, и он добавил: — На берегу реки. Мертвой.

— Ясно.

Лидер переглянулся с Хлоей. Та передернула плечами, мол, Видящие всегда такие, на что ты вообще рассчитывал?

— Ясно? — переспросил он. — И это все? Дроу… так продолжаться не может. Ты должна сказать мне. Сказать хоть что-нибудь.

Видящая посторонилась, пропуская их обоих внутрь.

— Может, есть какое-то объяснение случившемуся… — начал Сидни. — Вроде того, что она в конце концов не выдержала… и сломалась из-за чувства вины. — Сам он ни капельки в это не верил, но надо было получить хоть какой-то отклик от Дроу. — Может, я даже немного этому поспособствовал. Но я даже не мог предположить…

— Какой еще вины? — равнодушно осведомилась Дроу.

— Если это она убила Шену…

— Шену убил Малах ха-Мавет.

Повисла пауза. По крайней мере, Видящая придерживалась изначальной версии и себе не противоречила.

— Значит, за Хетт тоже пришел Ангел?

— Откуда мне знать?

Он вытаращился на Дроу. Хлоя закатила глаза.

— В смысле?..

— А ты взгляни, — Видящая сделала шаг в сторону. За ней было зеркало, и вторая Дроу сидела к ним спиной. Они видели лишь ее затылок. — Взгляните оба. Что я могу сделать, когда она поворачивается ко мне задом? Я ничего не вижу. Если бы я могла воспользоваться Зовом, то стала бы снаряжать тебя на поиски?

— И часто…

— Второй раз.

— А когда был первый?

Дроу помолчала.

— Когда умерла Шена.

В этот момент в замочной скважине провернулся ключ, входная дверь распахнулась, и кто-то шумно ввалился в квартиру. Сидни настолько ушел в себя, что не заметил вторжения, а Хлоя отклонилась, придерживаясь за дверной косяк, и выглянула из каморки.

Трис примчалась в штаб так быстро, как только смогла. Ей в любом случае пришлось дожидаться ухода матери, чтобы та не вздумала закатить истерику или вообще не пустить ее на улицу. Нервно расхаживая из угла в угол, Трис убеждала себя, что несколько часов погоды не сделают, но ее всю буквально колотило от волнения, так что едва пробило девять и за Пайпер закрылась дверь, она тотчас вышмыгнула из дому и теперь стояла посреди штаба, пытаясь отдышаться.

При виде Хлои Трис искренне обрадовалась, но потом вдруг отчего-то помрачнела. В самом ее присутствии не было ничего странного, ведь Хлоя регулярно вертелась где-нибудь поблизости, однако сегодня на ней была кожаная куртка, и эта куртка принадлежала вовсе не какому-то гипотетическому незнакомцу. Хлоя питала известную слабость к чужим обноскам и не торопилась возвращать их обратно даже по настойчивому требованию владельцев. Под курткой виднелся только лифчик, что лишь усугубляло ситуацию.

Пока Трис обдумывала всевозможные сценарии, при которых Сидни и Хлоя не только обнажались до белья, но и делали другие непотребные вещи, в ее мысли вторгся страх совсем иного рода: что, если бы она напоролась здесь на кого-то другого? Того самого, кого меньше всего ожидала застать? За пару секунд в голове девушки воцарился полнейший кавардак. Она распахнула рот, силясь что-то сказать, однако нужные слова ускользали, и получалось лишь невнятное блеяние:

— Я-я…тут… вот… — Достав из кармана письмо, она потрясла им в воздухе. — Положили в ящик.

— Соберись, — сказала Хлоя, — постарайся взять себя в руки. — Куртка Сидни ее ничуть не смущала, и Трис подумала, что, может, и правда навоображала себе лишнего. — И давай по порядку. Ты получила письмо? От кого?

Прежде чем продолжить, Трис сделала несколько глубоких вдохов.

— От Хетт, — выговорила она.

Сидни словно очнулся. Показался из каморки.

— От Хетт?.. — пробормотал он. — И что там?

Трис покусала губы. Хетт выследила убийцу Шены, и им оказался один из своих. Хотя ей не терпелось перейти к сути дела, она понимала, что ни в коем случае нельзя вываливать на них такую новость без должной подготовки. Особенно на Сидни.

Ты любил ее?

Да.

В общих чертах она могла предугадать его реакцию. Он взбесится. Захочет поквитаться. Так или иначе… их отношения отойдут на задний план. Здесь и сейчас, она должна принести их в жертву во имя расплаты, бросить в костер правосудия свою любовь и смотреть, как надежды и мечты исчезают в пожирающем пламени. А ведь только-только все устаканилось… Что же, видно, не судьба. Пути назад не было. Трис отбросила любые альтернативы, когда пришла сюда.